На реке Гудзон, как и семьдесят миллионов лет назад, появились динозавры. Правда, современные чудовища отличались от своих вымерших предков — их сделали из стали и стекловолокна для Всемирной выставки 1964—1965 годов.

Видавшие виды ньюйоркцы остолбенели от изумления. Встречные суда, и даже океанский лайнер, приветствовали гудками динозавров, плывших в нью-йоркском предместье Флэшинг-Медоуз. Вскоре, к радости любознательных посетителей выставки, чудовищные ящеры паслись на воссозданном мезозойском лугу. Девять копий исчезнувших с лица земли пресмыкающихся сработал ученый и художник Луис Поль Джонс.

После выставки макеты динозавров, не боящихся ни жары, ни холода, поставили в школьных дворах. Создатель ископаемых обещал, что его творения просуществуют дольше, чем их погибшие пращуры. Не знаю, что там стало с макетами динозавров, но живой сидел со мною рядом.

Когда Зиннер окончил свое бурное выступление, я подвел итог:

— Понятно, в тысяча девятьсот семьдесят шестом году вы хотели бы голосовать за Джексона, а потом, может быть, и за Рейгана. Но свободный обмен идеями, как вы его понимаете, — это, с одной стороны, желание широко наладить и узаконить некий «самиздат» и ему подобное в качестве «правды об СССР», а с другой — открытые ворота Советского Союза для всего, что за пределами нашей страны давно вызывает возмущение миллионов прогрессивно мыслящих людей.

Значит, мы вам — подтверждение ваших инсинуаций о Советском государстве, а вы нам — буржуазный прагматизм, нападки на социалистические идеи, расизм, порнографию, проповедь насилия. Какой же это свободный обмен идеями? Это надувательство с использованием школьного правила арифметики; два пишем — три в уме. Пишете — свободный обмен идеями, а в уме — экспорт контрреволюции. Что же касается эрозии нашей идеологии, то вы и сами прекрасно знаете — ее не будет. Но «холодная война» — ваше поприще и…

— Я против «холодной войны», — скороговоркой произносит Зиннер.

— Так ли? Вот вы заказали клубнику, от сливок отказались — слишком жирно, — а в политике диеты не признаете Хотите задавать лукулловы пиры! Требуете за разрядку идеологических уступок. Не жирно ли?

И тут Зиннер поднял руки. Что уж с ним произошло, не знаю, но только он сначала насупился, потом рассмеялся и неожиданно не фигурально, а буквально простер над со бой пухлые ручки.

— Фотографа! — воскликнул я, и официант озадаченно оглянулся на шумок за столом. — Фотографа! «Советолог» сдается!

Были свидетели и участники этой сцены и разговора — мои отличные спутники в поездке Геннадий Шишкин из ТАСС, Виталий Кобыш из «Известий» и Николай Курдюмов из «Правды».

Я далек от мысли, будто Зиннер изменил свои взгляды за время нашего ленча. Просто аргументация «советологов» однообразна, уныла и с точки зрения серьезной политики провинциальна, а сам Зиннер не лишен чувства юмора и, поперхнувшись клубничной ягодой, по-видимому, оценил метафору — всего лишь.

Дело в другом. Профессиональные антикоммунисты сдаются не так просто. Еще бы — они не хотят расставаться со своим профитом и влиянием. Но с тех пор как в США заговорили о равенстве военных потенциалов СССР и Америки и необходимости нормализовать отношения двух держав, «советологи» теряют головы. Их паника подтверждает, насколько далека так называемая «советология» от подлинной науки и как близка к военному ведомству и всяким прочим службам. Теперь «советологи» вышли на прямую связь с Пентагоном. Они прикрывают его стремление проскочить мимо политической разрядки, чтобы продолжать гонку вооружений.

Говоря о бунте надстройки против базиса, я, конечно, шутил. В определенной сфере раздваивается сам базис, и «советологи», сионисты вместе со всей реакцией уцепились за тот его выступ, что именуется военно-промышленным комплексом.

И все же упреков в защите бастионов «холодной войны» Зиннер боится, тут он вздрагивает. Историю, в отличие от серьезных бизнесменов, знает плохо или изучает ее уроки сквозь дымку наркотических иллюзий. Позиция его рушится при первом приступе, разговаривать с ним не трудно.

Я настолько оценил поднятые руки Зиннера, что простились мы с ним вполне в американском духе — с похлопыванием друг друга по спине, с широкими улыбками и пожеланиями увидеться вновь.

А история?..

История — плохой помощник Зиннеру и его коллегам. Вот хотя бы такая ее страничка. Она напоминает о яростном, слепом стремлении буржуазного мира отгородиться от нашей страны еще в дни ее молодости. 10 октября 1919 года государства Антанты и США официально объявили блокаду Советской России, а в постановлении союзных экспертов перечислили «меры, которые должны заключаться, насколько это будет возможным: a) в наложении эмбарго на экспорт товаров для большевистской России; b) в указании почтовым учреждениям не передавать радио- и другие телеграммы из большевистской России или в обратном направлении; c) в указании почтовым властям отказывать в передаче почтовых корреспонденции в большевистскую Россию или из нее; d) в отказе о выдаче паспортов; e) в наложении банками запрещения всяких сделок с большевистской Россией». Вот так!

Мистер Зиннер мог бы ознакомиться с этим документом в библиотеке конгресса в Вашингтоне, развернув на 724-й странице седьмой том капитального издания «Международные связи США».

Ленин писал тогда: «Эти люди, хвастающиеся «демократизмом» своих учреждений, до того ослеплены ненавистью к Советской республике, что не замечают, как они сами себя делают смешными. Подумать только: передовые, наиболее цивилизованные и «демократические» страны, вооруженные до зубов, господствующие в военном отношении безраздельно над всей землей, боятся, как огня, и д е й н о й  заразы, идущей от разоренной, голодной, отсталой, по их уверению даже полудикой страны!»

Провалилась та блокада с треском, хотя, по совести говоря, империализму не в чем себя упрекнуть — и тогда, и позже он делал все, чтобы сбить нас с ног. А вот не получилось. Захлебнулась интервенция, лопнул «санитарный кордон», проржавел и треснул «железный занавес».

Не изменилась природа империализма, но прошло время, и глазам ошеломленного западного мира предстала социалистическая держава в блеске славы, силы и достоинства. Видные лидеры и демократической и республиканской партии США сходятся в положительной оценке предложенного нами курса на разрядку международной напряженности. Дальновидные капиталисты хотят с нами торговать.

Так как же насчет знания истории, мистер Зиннер? Пожалуй, бизнесмены из числа реалистов подучили ее получше, чем «советологи».

Президент «Бэнк оф Америка» Томас Клаузен говорил: «Мы прошли через трудный период конфронтации, и встречи в верхах открыли дорогу к развитию хороших отношений между нашими странами. Но всегда среди людей находятся и такие, которые просто не приемлют каких-либо перемен, изменений, новшеств. Когда предлагаешь им идти другим путем, они не сразу его принимают, для этого нужно время…»

Это справедливо. Но увы, к «советологам» не относится. Они остаются при головном отряде реакции в роли «теоретиков» или же песельников, тянущих привычное свое, на манер: «Эх, в Таганроге, да ну, да эх, в Таганроге… В Таганроге са-а-алу-чилася беда…» А беда случилась с ними. С тем большим рвением разбрасывают они вокруг себя семена подозрения, недоверия к СССР.

Среда обитания деятелей типа Зиннера независимо от их калибра — преимущественно либеральная интеллигенция, студенчество. Я не говорю здесь о ее наиболее дальнозорких представителях, но среда эта в целом впечатлительная, подчас переменчивая, падкая на моду. Какая-нибудь политическая бутоньерка может заслонить ей подчас реальный покров событий.

Войны — ни «холодной», ни тем более «горячей» — большинство людей этого круга, разумеется, не хочет и испускает вздох облегчения, когда день переговоров вытесняет из потайных углов тени опасных конфликтов. Вслед за тем наступает время некоего политического карнавала. И хотя серьезное дело еще только начато и нужен упорный труд, чтобы разрядка окрепла, а необратимость стала ее постоянным спутником, начинается «бой» конфетти и серпантина, ералаш с участием «диссидентов», когда главное уже забыто, а на сцене кружится хоровод безответственных теорий, Капризов и Ужимок, наряженных в пасторальные или трагические маски.