Разведчики второго взвода успели вернуться в лагерь до захода солнца, но уже в полной темноте. Ротный оказался прав, когда предполагал, что постоянные сумерки быстро переходят в абсолютную темень. Впрочем, с наступлением темного времени суток десантники получили возможность полноценно и эффективно использовать приборы ночного видения. Ещё пару часов спустя в глубине тоннеля послышался характерный шум, и вскоре бойцы встречали своих боевых товарищей из третьего взвода. Лейтенант Вавилов доставил все имевшееся на борту конвертопланов боеприпасы и взрывчатку, а также другие припасы и амуницию.

Глубокой ночью на связь с ротой вышел фрегаттен-капитан Валенти. Командир "Дротика" сообщил, что днём на помощь роте Славнова вылетят три взвода "терры", а с острова Асиланд севшим на мель тримаранам спешит подмога – "Меч" со второй ротой их батальона на борту. С его помощью Валенти рассчитывал снять с мели оба корабля во время ближайшего же прилива.

Ночь прошла спокойно. Никто на мобпехов не нападал, никто не прорывал минные ловушки, не бросался сверху с разинутой зубастой пастью. Сразу же с наступлением темноты исполинский лес наполнился фоновым шорохом, каким-то стрекотом, и разнообразными экзотическими звуками. Никто из новоземлян никогда не слышал ничего подобного, и опытные охотники-следопыты, такие, как рядовой первого класса Кего Тапс, например, внимательно прислушивались к звучанию ночного леса. Выражаясь словами самого Тапса – мысленно вживлялись в местную среду обитания. Несмотря на относительную тишину и спокойствие, спали бойцы мало. Сам факт нахождения в глубине каньона давил на психику, не позволял толком расслабиться. Огромные скалы, огромные деревья, и, вероятно, таких же размеров животные. Эх, хорошо бы всем быть такими, как сержант Мендоза: завернуться в термоодеяло, и дрыхнуть без задних ног.

Хотя на часах и наступило утро, в каньоне продолжала властвовать ночь. Несмотря на темноту, ротный отдал приказ о выступлении через десять минут. Разведчики наскоро проглотили порции особо калорийных смесей, навьючились боеприпасами и амуницией, и двинулись в трудный путь. Часть припасов оставили на терассе для десантников из четвёртой роты, которые, по прикидкам ротного, могли появиться здесь уже к вечеру. Славнов переслал капитану Кольцову информпакет с подробным маршрутом к тоннелю, упомянул о наличии вспомогательного транспорта – поезда – дал несколько полезных советов и рекомендаций общего плана.

— Включить оптическую маскировку, — коротко приказал ротный. — Пошли, братцы.

Сразу же в начале пути мобпехи раскрыли тайну некоторых ночных шорохов. В слое перегноя жили длиннющие и толстенные земляные черви, которые периодически вылезали на поверхность, издавая скрипящие звуки. Червей было очень много, поэтому почва местами колыхалась, словно слой растительности на болотной воде. Владислав сразу же высказал мысль, что здесь водятся черви и покрупнее, а также те, кто этим ползающим мясом питается. Командир роты согласился с доводами взводного, и велел бойцам смотреть в оба. К счастью, данная разновидность червей оказалась чисто ночными жителями, и после наступления дневных сумерек они все быстренько куда-то исчезли. Как оказалось, обитающие в перегное ночные черви не переносили любого освещения, даже самого слабого. Поэтому днём ботинки десантников давили их более мелких родственников, которых также было хоть отбавляй.

С наступлением дня на охоту вышли любители ползающего мяса, и вскоре разведчики познакомились с первым из них. Идущий в передовом дозоре сержант Слэйтер внезапно замер, озабоченно глядя на индикатор движения: прибор показывал приближение нескольких живых объектов средних размеров. Затем сержант вскинул "рапиру", и дал десяток одиночных выстрелов по какой-то мелькнувшей среди гигантских стволов тени. Глушитель сделал своё дело, поэтому остальные бойцы узнали о происшествии после внезапного рёва раненого зверя. Позднее многие из разведчиков признавались, что в этот миг душа ушла в пятки, а тело действовало на рефлексах. Отскочившего в сторону зверя в мгновение ока нашпиговали свинцом, превратив в неподвижную груду окровавленного мяса. Вся охота на неизвестного хищника заняла секунд пять, не более. В последующую минуту до слуха солдат доносилось затихающее чавканье почвы, словно кто-то убегал со всех ног. Вероятно, так оно и было на самом деле – десяток розовых точек на дисплее тактического радара стремительно удалялись в восточном направлении. Наконец, чавканье почвы затихло, уступив место привычному фоновому шуму леса.

— Луис, пошли парней посмотреть, кого они завалили, — почему-то шёпотом отдал приказ ротный. — Пусть включат видеосвязь, чтобы записать картинку.

Картинка, впрочем, оказалась не очень. В животное угодили десятки разрывных пуль, вызвав его быструю кончину. Возможно, зверь умер даже раньше, чем успел рухнуть на землю. Чья-то меткая очередь снесла бедолаге половину черепа вместе с правым глазом и превратила в месиво костей и мяса всю верхнюю челюсть. Сержант Слэйтер замерил тушу, а его напарник с помощью нашлемной камеры записал происходящее на видео. Видеокадры сразу же поступили на коммуникаторы всех бойцов роты. Зверушка смахивала на бегающего на задних лапах ящера ростом примерно метр пятьдесят, длиной более двух метров, с весьма развитым хвостом-балансиром, и относительно короткими передними лапами. Лапы оканчивались трёхпалыми пальцами с чёрными десятисантиметровыми когтями. Вероятно, ящер питался большими земляными червями, охотясь на них днём, когда те прятались от света в своих подземных норах. Об этом говорили разрытая у подножья одного из деревьев земля, и недоеденный "шланг" червя длиной около метра. На запрос командира роты о причине стрельбы без предупреждения, Слэйтер ответил, что из-за дерева мелькнуло нечто похожее на ствол винтовки, и он, не мешкая, нажал на курок.

— Скорее всего, зверушка неудачно выставила свой хвост, господин капитан, и я её подстрелил, — добавил сержант, нисколько не сомневаясь в собственной правоте.

— Ну, и правильно сделал, — кивнул капитан Славнов, рассматривая зверушку. — Зубки у этой твари солидные, словно клыки у бразильянской лесной кошки.

— Динозаврус обыкновенус. Примерно так звучали названия различных мифических животных на одном из древних языков – латыни, — пользуясь паузой, Кольчугин вместе с Вавиловым подошли к передовому дозору второго взвода.

— Да мне пофигу, как эту тварь называть. Хоть жопопотамус офигенус, — эмоционально сплюнул Луис. — Если подобное зверьё ест червей, то кто же тогда жрёт само зверьё? Монстр покрупнее? А того монстра кто харчит?

— Обратите внимание, господа мобпехи – взвод Риккардо здесь проходил вчера, никого не встретив. А сегодня мы напоролись с утра пораньше, — задумчиво произнёс ротный.

— Господин капитан, скорее всего, это дневные животные. Утром они выходят на поиски пропитания, а вечером прячутся от хищников на ночь. Также как и многие их собратья на Новой Земле, к примеру, — вступил в разговор сержант Слэйтер. — На дне каньона, похоже, минимум растительной пищи, но её с успехом заменяют крупные и мелкие черви. Вчера днём я заметил несколько небольших ящериц, которые поедали мелких червей. Сегодня мы столкнулись с более крупными ящерами, охотящимися на других червей.

— Вы правы, сержант. Надеюсь, нам не придётся столкнуться с самыми крупными здешними хищниками, — нахмурился Славнов. — Всё, идём дальше, братцы.

Семь с половиной десятков разведчиков вновь тронулись в путь, и до полудня прошагали около восьми километров. Стычка с крупным представителем местной фауны стала первой встречей с подобными особями. Небольшие стада любителей червей вновь встретились уже через километр, но десантники благополучно прошли мимо пасущихся ящеров. Выручила система оптической маскировки, благодаря которой хищники сами пугались непонятных призраков у стены каньона, и предпочитали ретироваться в глубину леса. Как отметил Владислав, наблюдая за ящерами, червееды жили семьями от восьми до полутора десятков особей, и, в общем-то, не страдали агрессивными наклонностями.