– Они связывают. А ты?

– Я говорю, это в такой таежной глухомани, что...

– И твоих агентов там, конечно, нет?

– Теперь есть.

– Ну и что ты имеешь от них?

– Агент только еще вживается. Ситуация не из простых. Работа в России имеет свою специфику.

– Я понимаю. Но игра стоит свеч. И всякое промедление...

– Спасибо за напоминание, дружище. Мои люди даром хлеба не едят.

– Я не сомневаюсь в этом. И надеюсь, ты будешь держать меня в курсе всех дел?

– Я же сказал, ты получишь всю нужную тебе информацию. И вовремя.

– Что значит, «нужную» мне информацию? – недовольно буркнул Колли. Но в ответ послышались лишь короткие гудки.

Колли бросил трубку на рычаг:

«Дутый индюк!»

На душе у генерала стало еще тревожнее,

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

1

Петр Чалый, двадцатисемилетний водитель трелевочного трактора, ловко спрыгнул с подножки машины и, раскрыв пачку сигарет, подошел к толпе лесорубов, сгрудившихся возле конторы:

– Здорово, ребята! Кто огонька даст?

К нему сейчас же потянулось несколько рук. Чалый щелчком выбил из пачки чуть не целый ряд:

– Берите, берите! Сигареты, что надо1 В магазине та ких не купишь – импортные. Вчера какой-то парнишка на рынок вынес, так я три блока ухватил.

Ребята не заставили себя упрашивать. Чалый лишь месяц назад поступил к ним в леспромхоз. Но все поняли сразу – парень свойский. Всякий мог взять у него взаймы, всякому он готов был помочь латать их видавшую виды технику, за всякого не боялся вступиться в споре с начальством. Вот и теперь, закурив сам и угостив товарищей, он не спрятал пачку в карман, кинул ее на крыльцо вагончика – кури, кто хочет!

Ребята дружно задымили. А Чалый сбросил с плеч промасленную куртку, растянулся прямо на земле;

– Хорошо тут у вам! И заработать можно. И в смысле харчей. Только вот со спиртным туговато.

– Да, – сразу отозвалось несколько голосов. – Вторую неделю на полках хоть шаром покати.

– А я вчера достал...- снова заговорил Чалый, потягиваясь. – Хотите, раздавим по случаю пятницы?

– Как, прямо здесь?

– Зачем здесь, пойдем ко мне в общежитие. Только вот с закуской...

– Нашел о чем говорить! Это мы мигом. Водка твоя – закуска наша. Вырин! Где Колька Вырин?

– Здесь я чего тебе? – выглянул из вагончика худой веснушчатый парень.

- Слышь, Николай, Петро угощает! Шпарь сейчас в магазин к своей матери: ей, я знаю, вчера колбасу завезли, возьми на всех. Ну и хлеба, еще чего-нибудь... Там посмотришь.

– Ясненько, Федя. А... это самое?

– Опять «это самое»! Весь в отца! На вот, – Федор вынул из кармана несколько смятых бумажек, сунул Николаю. – И прямо к Петру в общежитие!

2

Через полчаса в небольшой комнатушке общежития гул стоял от пьяных голосов. Ребята говорили все разом, перебивая друг друга, перескакивая с пятого на десятое. И только Чалый, тоже заметно захмелевший, упрямо цеплялся за одно и то же:

– А правду ли говорят, что у вас тут какие-то инженеры да ученые без конца что-то ищут?

– Какие инженеры? Какие ученые? Ха! Тут испокон веков одни работяги. Ты лучше вот что скажи... Получил, скажем, леспромхоз новый трактор...

– Плевать на трактор. Плевать... – протиснулся к Чалому другой шофер. – А вот баня... Почему, скажи пожалуйста, баб в ней моют три раза в неделю, а нас, мужиков, только два?

– Да бросьте вы: трактор, баня... – осадил обоих Чалый. – Черт знает, что вам в голову лезет! А того, что какие-то прохиндеи уж сколько лет у вас под ногами чего-то ищут, никто знать не знает.

– Чего у нас искать? Чего? Один лес кругом...

– Вот я и говорю: чего? А ведь ищут! У Гремячего Лога видал сколько ям нарыто? Да и вокруг озера,.,

– А-а, вон ты о чем! Так это Максимка Колесников приезжал. Он тут, в самом деле, чего-то искал. Так когда это было...

– Максим Колесников? – насторожился Чалый. – Кто он, этот Колесников?

– Максимка-то? Кореш наш, здешний, вормалеевский. Но теперь, говорят, бо-о-ольшой человек стал. То ли академик, то ли еще кто...

– Так что он искал, ваш академик?

– Кто его знает? Всяко болтали. Одни судачили – алмазы. Другие – мол, кости какие-то. Да говорю тебе, когда это было! Я его уж не помню, когда и видел. Годов так пять-семь...

– Годов пять-семь! Не знаешь, не бреши! – вступил в разговор Николай Вырин. – Колесников и сейчас здесь. Отец сказывал, дядя Степан с неделю назад привез его в больницу. Там он и по сей день.

– Колесников здесь, в больнице? А кто этот дядя Степан, родственничек его или, как вот мы с вами, – дружок по русской горькой? – залился Чалый пьяным смехом.

– Степан Силкин – старик-охотник, бывший сосед Максима, – пояснил Николай Вырин. – Кстати, он тоже копал эти ямы.

– Копал вместе с Колесниковым? Значит, он может рассказать...

– Дядя Степан расскажет, дожидайся! У него лишнего слова кирпичом не вышибешь. А ты бы с моим отцом потолковал. Он, помнится, одно лето тоже нанимался к Максиму. И сейчас, кажись, видел его. Или говорил о нем с Силкиным.

– Они что же, друзья?

– Друзья не друзья, а почти одногодки. Оба Максима с детства знают.

– Вот как! Ну, что же, понаведуюсь я к твоему отцу, потолкую с ним. Я, знаешь, люблю поболтать о старине с бывалыми людьми.

3

– Да, было дело, работал я одно лето с Колесниковым. Интересная была работа, и платили хорошо, – сказал отец Николая Кузьма Вырин, поглаживая рыжую бороденку и искоса поглядывая на неожиданного гостя. – Такие шурфы закладывали – дна не видать.,.

– Ну, а что вы искали, руду, алмазы? – нетерпеливо перебил Чалый.

– Нет, алмазы искали геологи, годами пятью-шестью раньше. Колесников сам работал |у них мальчишкой. А тут совсем другое дело...

– Что же искал Колесников, что?!

– Не очень делился он с нами, рабочими, своими секретами, – хитро усмехнулся Вырин. – Но я кое-что выведал тогда. Пригодится, думаю...

– Ну? – снова подтолкнул его Чалый, заполняя стаканы.

– Нет, мне хватит, – отодвинул Вырин водку. – А тебе все это к чему? – неожиданно спросил он.

– Интересно, знаешь...

– Ну, если ради простого интереса, то не к чему и время тратить.

– А если не ради простого интереса?

– Ну, коли так, то сам понимаешь... Доходы у меня не бог весть какие. Сына вот женить надо. А секрет, он секрет и есть.

– Понятно. Значит, мы с тобой столкуемся, старик, Вот тебе для начала, – Чалый вынул из бумажника пачку десятирублевок и положил их перед Выриным.

Глаза у того заблестели. Но он тут же спрятал радость под маской деланного равнодушия.

– Ну, разве для начала, – сказал он, небрежно пряча деньги в карман. – Дело-то ведь того... Деликатное, скажу я тебе, дело.

– Хватит темнить, выкладывай, что знаешь! Вырин многозначительно кашлянул:

– Так вот, подслушал я однажды, что прилетал сюда, к нам в Вормалей, какой-то корабль. Оттуда! – указал Вырин пальцем в небо. – И что люди, которые были на нем, запрятали тут одну штуковину. А кто эту штуковину найдет...

– Ну, это, знаешь, сказки!

– Сказки, говоришь? И мы так думали по-мужицки, по глупости. А Колесников нашел ту штуковину – и поминай, как звали... Исчез парень!

– Как исчез?

– А вот так. Приезжал сюда года три назад сын Силкина. Он в том городе живет, где Колесников работал. Так он и сказывал – пропал Колесников, исчез бесследна, как в воду канул!

– Ну и что из того? Исчез человек! Мало ли что могло быть: просто уехал парень, ничего никому не сказав, сбежал, наконец, от жены, от долгов. Что ты мне голову морочишь!

– Сбежал? Уехал? Чтобы через семь лет снова у над тут, в Вормалее, объявиться? И как объявился, знаешь?

– Слышал кое-что...

– Ничего ты не слышал. Я один это знаю. Потому что как раз в ночь перед тем, как объявиться ему у Силкина, одно дельце обделывал и видел, как над лесом, что за бывшим кордоном, стало быть, неподалеку от дома Силкина, спустилось с неба эдакое чудище, вроде как туча из голубого огня, и через малое время опять поднялось. Вот тебе и сказки! Оттуда он прибыл! – Вырин снова выразительно ткнул пальцем в небо. – Оттуда! И уж, конечно, не с пустыми руками.