– Очень может быть, – задумался Максим. – Не нравится мне это...

– Да ты не беспокойся, я ему словом не обмолвился. Что ты, не знаешь меня?

– Знаю, дядя Степан, знаю. Да сам факт, что кто-то что-то вынюхивает...

– А мы им по носу, тем, кто вынюхивает! Только, в самом деле, Владимирыч, что вы искали тогда? Дело, конечно, прошлое. А что-то и мне интересно стало. Или того... Секрет какой?

– Нет, почему же, тебе я могу сказать. Искали мы тогда остатки космического корабля. Не нашего, с другой звезды.

– Так нешто в самом деле кто-то живет на звездах-то?

– Не на самих звездах. Звезды – это как наше солнце, И вокруг них так же, как и вокруг солнца, планеты ходят. На этих планетах и живут, отчего не жить?

– Ну, ясно. И нашли вы этот корабль?

– Нет, не нашли, засыпало его. Помнишь тот оползень, на пути к Лысой Гриве?

– Ну как же!

– Вот под ним он и захоронен. Старик помолчал:

– Так если они, энти, с другой звезды, прилетали к нам, так, может, и того... опять вернутся сюда?.

– А они прилетали еще раз. Совсем недавно. Я даже побывал у них на корабле.

– Ты видел их?

– Не только видел, жил с ними. И очень долго. Целых семь лет. Они и научили меня тому, что я тебе рассказывал. Это их подарок хранишь ты у себя.

– Ух ты... Батюшки-светы, опять она тут! – воскликнул Силкин, увидев санитарку, которая перебирала у них за спиной какое-то тряпье. – И что ты, Клавдия, липнешь к нам, как банный лист?

– А ты что за указ нашелся! Я на работе. Мне вон швабру обновить надо. Да и хватит вам прохлаждаться. Сколько можно? Давай, Степан, закругляйся, больному в палату надо! Вон уж сестра обедать кличет. – Клавдия собрала свои тряпки и, подобрав полы халата, затрусила к больничному крыльцу.

Силкин проводил ее недобрым взглядом:

– Настырная бабенка! Смолоду в каждую щель лезет. Ну, я пойду, Владимирыч. Там у вас в самом деле посудой гремят.

3

Генерал Звягин, начальник управления Комитета государственной безопасности, внимательно перечитал только что доставленные бумаги и, с минуту подумав, снял трубку телефона:

– Сергей Сергеевич, зайдите, пожалуйста, ко мне. Подполковник Левин тотчас поднялся в кабинет генерала.

– Слушаю вас, Денис Павлович.

– Да вы садитесь, садитесь! Тут такое дело... – кивнул Звягин на раскрытую папку. – С неделю назад в небольшом таежном селении Вормалей, вот примерно здесь, – ткнул он пальцем в еле приметную точку на висевшей у него за спиной карте, – был доставлен в районную больницу в состоянии летаргического сна некто Колесников Максим Владимирович. В больнице он проспал пять дней. Сколько продолжался его сон до этого, никому неизвестно.

– А при чем здесь мы? – удивленно пожал плечами Левин.

– Сейчас поймете, при чем, – продолжал Звягин, неторопливо закуривая. – Колесников этот далеко еще не старый, внешне вполне нормальный, интеллигентный человек, И несмотря на это, – никаких документов, никаких сведений о месте работы и постоянном месте жительства, никаких данных о причинах столь необычного заболевания. А на все вопросы врачей – один ответ: он якобы абсолютно не помнит, что с ним произошло, откуда он прибыл и как оказался в Вормалее. Точно так же ничего не может «припомнить» и доставивший его в больницу старик-охотник Степан Силкин, у которого неизвестно как появился и заснул Колесников. Между тем из некоторых доверительных разговоров Колесникова с Силкиным, случайно ставших достоянием больничного персонала, выясняется, что это не совсем так. Колесников действительно не помнит, как оказался в Вормалее. Но отлично помнит, откуда прибыл. А прибыл он, если верить его словам, чуть ли не с инопланетного космического корабля, где прожил целых семь лет...

– Что, что? С инопланетного космического корабля?! – не удержался от восклицания Левин. – Значит, не только летаргия, но еще и психическое расстройство?

– Очень может быть, – согласился Звягин. – И все-таки я постарался установить личность этого человека. И вот что оказалось. Колесников – кандидат наук. Долгое время работал в одном из институтов Сибири, где зарекомендовал себя как очень талантливый, плодотворно работающий исследователь, но, как говорят, с одним «пунктиком»: он утверждал, что может представить доказательства пребывания на Земле пришельцев из космоса. И с этой целью неоднократно выезжал в экспедицию в район Вормалея, где, по его мнению, и следовало искать следы этих пришельцев...

– Ну, вот вам и источник психического расстройства.

– Возможно, – все так же невозмутимо продолжал генерал. – А семь лет назад – именно семь лет! – он неожиданно исчез из института, и с тех пор следы его затерялись. Вплоть до того момента, пока он снова не появился в Вормалеевской больнице.

– Но что во всем этом особенного? – снова пожал плечами подполковник, – В институте, видимо, поставили крест на его сомнительных изысканиях...

– Да, так оно и было.

– Вот, вот! И окончательно свихнувшийся маньяк превратился в бродягу без рода и племени. Разве мало таких? А то, что затерялись все его следы... Так какие следы может оставить человек, забывший свое прошлое?

– «Забывший» лишь часть своего прошлого, – уточнил Звягин, – «Забывший» для всех, кроме упомянутого мной старика-охотника. «Забывший», на мой взгляд, с какой-то определенной целью. А вот с какой? Что, если он действительно побывал на некоем внеземном объекте и хочет сохранить это в тайне от всех, кроме своего приятеля или единомышленника Силкина?

– Но это же бред сумасшедшего! Идея фикс! Мистификация!

– А если не совсем мистификация? – задумчиво возразил генерал.

– С каких это пор, Денис Павлович, вы начали принимать всерьез расхожие байки о пришельцах? – усмехнулся Левин.

– С тех пор, – жестко ответил генерал, – как занял этот пост. Ибо он обязывает меня относиться серьезно ко всему, что связано с интересами государства. А в данном случае речь идет именно об этом.

– Но вы же сами говорите: нет ни одного факта, который подтвердил бы более чем сомнительные измышления Колесникова.

– Ну, почему же, есть и факты. Прежде всего я связался с Центром космических исследований и установил, что наши баллисты в течение многих лет отмечали отчетливо выраженную гравитационную аномалию в околоземном пространстве, которую можно интерпретировать как наличие очень крупного космического тела, обращающегося вокруг Земли где-то на высоте двадцати – двадцати пяти тысяч километров. Точной идентификации этот объект так и не получил. Но вот недавно, именно тогда, когда появился в Вормалее Колесников, загадочная аномалия исчезла: тело покинуло околоземное пространство. Далее, я обратился в специальный комитет по «НЯ». Слышали о таком?

– Созданный при Академии наук комитет по расшифровке так называемых неподдающихся научному объяснению явлений?

– Совершенно точно. И они сообщили, что именно семь лет назад и именно в районе Вормалея было отмечено особенно много случаев появления этих самых «необъяснимых с научной точки зрения объектов», которые и сейчас еще кое-кто пытается связать с недавно покинувшим Землю небесным гостем.

– Так... – задумался Левин. – И вы полагаете...

– Я полагаю, что вам надо немедленно выехать в Вормалей. И там на месте разобраться во всей этой истории.

4

Отпустив подполковника, Звягин снова придвинул к себе папку с материалами по Вормалею, в задумчивости потер седеющие виски. Профессиональная интуиция подсказывала ему, что сообщения, полученные из таежного поселка, могут иметь очень серьезные, далеко идущие последствия. И все-таки, стоили ли они того, чтобы отрывать от дела и направлять в далекую Сибирь одного из ведущих работников Управления? Достаточно ли было фактов, чтобы хоть в первом приближении принять версию Колесникова?

Взгляд генерала остановился на присланных из архива полевых дневниках, которые вел молодой ученый во время экспедиционных работ в Вормалее. Может быть, они что-то добавят к официальным справкам, полученным из института?