Кэт вздохнула. Джайлс хотел было вставить слово, но внимание его в ту же минуту отвлек курьер на мопеде, обогнавший его со стороны обочины.

— Ах, да, — добавила Кэт, — а если вы пытаетесь вежливо отказаться, то вам говорят: «Кроме того, есть еще издательское дело, раз уж вы так любите книги. Не думали ли вы об этом?» А потом отправляют вас в бюро по трудоустройству молодых специалистов, потому что его рекламы в агентствах не бывает. И не говори мне, что я не изучила своих возможностей. Они хуже козлиного блеяния.

Кэт резким движением вынула кассету «Лайтхаус Фэмили» и включила первую попавшуюся радиостанцию с настоящей музыкой.

— Пожалуйста, не убеждай меня, что я должна переехать в город, где воздух подозрительно отдает секонд-хэндом. И где приходится ездить как маньяк-убийца, если хочешь попасть туда, куда направляется еще миллион людей в то же время. И где радио такое плохое, что приводит в состояние шока. А знаменитые преступники из Ист-Энда имеют свои колонки в местных газетах. Джайлс, еще немного, и ты начнешь говорить как мама. Если ты будешь продолжать в том же духе, я невольно решу, что ваши контакты ближе, чем мне хотелось бы.

Джайлс вздрогнул. По крайней мере, Кэт вновь похожа на себя — впервые с момента приезда. Олененок Бэмби с широко раскрытыми глазами — это по-своему соблазнительно, но совсем не то, к чему он привык. Облегченная версия Кэт. Урезанная статья.

— Я уверен, что если ты захотела бы попробовать себя в журналистике, Селина могла бы…

Кэт взглянула на него поверх очков:

— Я так не считаю. Джайлс, неужели ты?..

— Мне кажется, ты не обдумала идею насчет Лондона как следует, — твердо заявил он. — Это моя вина. Я должен был раньше пригласить тебя приехать. Но на каникулах я всегда надолго уезжал из дома. Чем бы ты ни собиралась заниматься до конца жизни, я не думаю, что ты найдешь подходящую работу в Стратфорде-на-Эйвоне. Если только ты не хочешь сделать карьеру на ремонте тракторов. Или открыть дело по производству творога с лимоном.

Кэт придвинулась ближе и положила руку ему на бедро. Ее настроение переменилось.

— Прости, я на автопилоте. С тех пор как я вернулась из Дарема, я столько раз слышала эти разговоры дома. Тебе повезло, что я не завела свой монолог «В качестве наказания буду делать всю работу по дому». — Она замолчала и сняла очки. — Джайлс, в Лондоне приятно провести каникулы, но он просто… Я не могу передать словами, но у меня такое неприятное чувство, словно я могу исчезнуть, а никто и не заметит. Тебе этот город не кажется безликим? Думаю, никогда не смогу здесь жить.

— Ты просто упрямишься. Джайлс знал, когда надо остановиться. У него еще много оружия. — Хочешь посмотреть, где венчались мои родители?

— Хорошо, — согласилась Кэт, застигнутая врасплох.

Она не поняла, почему Джайлс так быстро свернул на другую тему. Но родители и свадьбы одновременно — это прекрасно. Она вновь надела очки и выпрямилась на сиденье. Джайлс провез ее мимо скромной маленькой церквушки на Чейни-уок.

Инстинкт говорил Кэт, что скоро ей придется столкнуться с чем-то очень убедительным. На какой-то момент летние перспективы показались ей совсем не радужными.

В понедельник утром Кэт услышала, что Джайлс поднялся рано — и не так тихо, как он, очевидно, намеревался. Она приплелась в кухню, ободренная уверениями Джайлса, что Селина не способна встать раньше десяти. На кухонном столе лежала записка:

Кэт всегда считала, что у Джайлса красивый почерк. А это очень привлекательно. Не похоже на обычные мужские каракули, но нет и девчоночьих завитушек. Так писать не очень-то легко. Под тяжелой американской кружкой, до половины наполненной еще теплым кофе, лежала нарисованная от руки карта. Джайлс указал на ней скорее названия магазинов, а не улиц.

Кэт фыркнула. «Большой белый дом!» Ну-ну. Это все равно, что снабдить человека, переплывающего океан, указаниями в духе: «У большого холма поверни направо».

Она положила грязную тарелку Джайлса из-под хлопьев в огромную раковину и вымыла. Только потом до нее дошло, что еле слышный шум в кухне исходил от громадной посудомоечной машины. Но Кэт все-таки сполоснула тарелку под краном и принялась осматривать кухню. Она пыталась догадаться, в каком из шкафчиков хранились мюсли. Эта кухня была не из тех, где еду можно легко найти.

На одном из шкафов стояла ваза с композицией из свежих фруктов. Кэт не хотелось к ней прикасаться, тем более что она не знала названий половины из них. Джайлс оставил пакет с недоеденными круассанами. На бумаге еще не проступили жирные пятна, следовательно, они пролежали там недолго. Она налила себе кофе и улыбнулась, глядя на карту. «Магазин „Шанель" (коллекция женской одежды и аксессуары)». Ну-ну.

Кэт знала, что иногда выгодно казаться глупее, чем ты есть на самом деле. Но запутаться в лабиринте шикарных домов и чувствовать, что неспособна спросить у кого-нибудь дорогу к «большому белому дому», не входило в ее сегодняшние планы. Потягивая кофе, Кэт решила, что в таком месте нужно быть aufait[11] с расположением улиц. Неприятный холодок прошел по спине — она представила толпы Селин, девушек с лошадиными носами, уставившихся на нее. Где-нибудь здесь должен быть справочник.

Кэт подошла к камину. На нем стояла большая микроволновая печь, а над ней — длинный ряд красивых кулинарных книг из классического набора небольших ресторанов. Они выглядели так, словно к ним никто не прикасался. Глядя на изящные матовые обложки, Кэт заключила, что книги предназначались для тех, кто никогда не будет ничего по ним готовить. «Дома этих обложек хватило бы на пять минут, — подумала Кэт, — а потом папа снял бы их и оклеил книги пластиковой пленкой для практичности».

В конце полки стоял потрепанный путеводитель — словно блэкпульский осел на конных скачках в Эскоте. Кэт взяла его и еще до того, как допила кофе, разработала легкий маршрут, по которому идти до «Харви Николз» гораздо интереснее, чем мимо хваленых магазинов одежды Джайлса.

Примерно через полтора часа Кэт несмело прислонилась к стене и тяжело вздохнула. Она не осмеливалась взглянуть на часы. Она не хотела знать, сколько уже было времени.

Почти целый час ушел на то, чтобы свести количество надетой одежды к искусно-беспечному минимуму — черные джинсы и черная кофточка с широкими рукавами. А также на то, чтобы нанести искусно-минимальное количество макияжа, который девушка в салоне красоты будет снимать целой пригоршней ваты. Хоть Джайлс и восхищался ее пренебрежением к моде, это был не повод, чтоб целый день кто-то за ширмочками массажного зала хихикал по поводу ее манеры одеваться. Кэт благодарила бога за жаркое лето: есть не хотелось, и это немного облегчало ее отчаянную борьбу с бедрами. Эта борьба обычно выходила из-под контроля во время каникул, когда Джайлс был далеко и не раздувал из мухи слона из-за коротких юбок.

Кэт украдкой взглянула на часы. Половина одиннадцатого. Черт. Достаточно и того, что она боялась туда идти, едва приехав в Лондон, — приводить себя в порядок. Идея Селины! Но еще и опоздать… Ее ноги в новых туфлях гудели. Кэт взяла их, чтоб надевать по вечерам, но в зеркале они так хорошо смотрелись с джинсами… Настроение совсем упало.

Кэт вытащила из туфли одну ногу, потрясла ею и обнаружила, что засунуть обратно не может. Отлично. Дальнейшие прогулки, таким образом, отпадают. Не будет же она ковылять повсюду, как Тулуз-Лотрек. Кэт вновь вынула справочник и водрузила позаимствованные солнечные очки на лоб. Нет, ничего не изменилось. Кэт перевернула справочник вверх ногами, пытаясь сопоставить некоторые названия с курсом своих блужданий. Как, черт побери, можно узнать, куда идешь, если все вокруг совершенно однообразно? Дьявол. Может, этот «большой белый дом» — одна из шуточек Джайлса?