— Успех — это не все, — отрезала миссис Альбертини. Она занялась салатом, устраивая его в стеклянной витрине.

— Я переезжаю к ней в ее квартиру на Манхэттене, — сообщил Марио.

Новость разорвалась как бомба. У миссис Альбертини упала из рук миска с салатом каламари и разбилась на мелкие кусочки, а салат вывалился в сверкающую стеклянную витрину. Риччи оторвался от своей работы. Он пропускал тесто для лапши через машину для спагетти. Но, когда его внимание было отвлечено столь неожиданным образом, ленточка тонкой красивой лапши оборвалась, и он должен был начать сначала.

— Ты что, сошел с ума? — закричала миссис Альбертини. В первый момент она даже не знала, что ее разозлило больше — разбитая миска с салатом или сын.

— Мама, прекрати этот шум, — закричал Марио так же громко, как и его мать. — Я делаю что хочу, и баста!

— Баста? Ты осмеливаешься сказать «баста» своей матери! — возмутилась маленькая женщина. — Даже твой отец ни разу не сказал мне «баста». Баста! И это говорит мне мой сын! Марио, которого я носила под сердцем, которого я качала на своих коленях…

— Прекрати, мама! — прервал ее Марио и зажал себе уши. — Прекрати сейчас же. Прошла же целая вечность. Я…

— И вот благодарность! — всхлипнула миссис Альбертини и вытерла глаза передником. Потом она помчалась к задней двери и исчезла, громко рыдая.

— Лучше мы позвоним Энджи, — ухмыльнувшись, предложил Риччи. — Я не думаю, что твоя мать спустится вниз.

— Да, похоже, что нет, — согласился Марио и, вздохнув, плюхнулся на высокий табурет у бара.

Риччи с состраданием посмотрел на него и поставил перед ним дымящуюся чашку кофе.

— На. Выпей-ка! — сказал он. — Ты выглядишь не так чтобы очень.

— Ну да! — признался Марио. — Мама каждый раз достает меня.

— Мама? — засмеялся Риччи. — Но ведь, конечно, не она виновата в том, что у тебя черные круги под глазами. Посмотрись-ка в зеркало.

— Для этого мне не нужно никакого зеркала. — Марио снова засмеялся. При мысли о ночи, которую он провел с Ширли, его плохое настроение мгновенно улетучилось.

— Она потрясающе хороша, твоя маленькая ирландка, — ухмыльнулся Риччи. — Но ты не должен сломя голову переселяться к ней. Ведь она, в конце концов, не итальянка. Они так ревнивы, что постоянно хотят наблюдать за тобой. Но…

— А что это здесь за письмо? — прервал Марио словесный поток своего друга.

— Ах, это! Это срочное письмо пришло сегодня, — вспомнил Риччи и протянул Марио через стойку конверт, прислоненный к бокалам для вина.

— Вы уже открыли? — прокряхтела Марша в этот момент перед дверью. — Можно выпить кофе?

— Входи, Марша, — рассеянно сказал Марио и начал читать.

— Проклятье, — выругался он и гневно сжал губы.

Риччи исчез на кухне, вынес кофе и нехотя поставил перед Маршей. Старая женщина налила в чашку молоко до краев и, не смущаясь, прихлебнула. Молоко питательно и не должно пропадать зря.

— Какие проблемы? — спросила она и наклонила голову, испытующе посмотрев на Марио. Ее знаменитая шляпа сползла, и Марша быстрым движением руки еле успела помешать тому, чтобы она не упала в кофе вместе с прикрепленным к ней ярко-красным пучком вишен.

— Проблемы? — повторила она свой вопрос, поскольку Марио не ответил, а только еще более мрачно уставился на письмо в своей руке.

— Да, — нехотя проговорил он.

— Расскажи-ка мне, друг сердечный, — потребовала Марша. — Может быть, я смогу тебе помочь.

— В этом ты не сможешь мне помочь, Марша, — дружески заверил Марио «женщину-мешок». — Речь идет о деньгах и о моей мечте.

— Зеленоглазая девушка?

— Нет, Марша! — Печально покачал Марио головой. — С Ширли все в порядке. Речь идет о «Монте ди Оро».

— Это что?

— «Монте ди Оро», — повторил Марио. — Это — элегантный ресторан на Манхэттене, Сорок пятая улица, Запад. Я хотел его купить.

— Черт побери!

— Да, это было бы действительно потрясающе. Но теперь хозяин пишет мне, что объявился еще один покупатель и что он больше не хочет ждать.

— Ага, — сказала Марша. — А ты еще не собрал достаточно денег.

— Точно, — подтвердил Марио.

— А сколько тебе не хватает?

— Тридцать тысяч! — Марио вздохнул.

— Я могла бы дать тебе кредит, — предложила женщина по-деловому и довольно улыбнулась ему.

— Ты? — изумился он, потом стукнул ее по плечу с улыбкой. — Спасибо, но я не мог бы его взять. Я не могу взять деньги у леди, — добавил он шутя.

Старуха пожала плечами.

— Как хочешь, друг сердечный. Но подумай еще раз хорошенько. Лучше изменить своим принципам, чем похоронить мечту.

Естественно, Марио ни минуты не размышлял о предложении Марши. Старая женщина была уже немножко не в себе. У нее не было ни одного лишнего цента, и она вряд ли могла ему помочь.

Марио пошел наверх в свою квартиру, в которой жил с матерью. Миссис Альбертини не было ни видно, ни слышно. Похоже, она уже прекратила выражать свое горе громкими всхлипываниями.

Марио поменял рубашку и позвонил еще раз владельцу «Монте ди Оро». Он хотел поторговаться, но мистер Филдинг не уступил. У Марио было еще четырнадцать дней, чтобы собрать нужную сумму. Большего времени он предоставить ему не мог.

День протекал относительно спокойно. Энджи прибыла и заняла место миссис Альбертини. Марио и Риччи работали рука об руку, и все прошло без сучка и задоринки. Но, когда они наконец закончили все дела в пиццерии, Марио был совершенно измотан, и у него было плохое настроение.

Каждую свободную минуту он размышлял над возникшей проблемой — как в течение четырнадцати дней достать недостающие тридцать тысяч долларов. И теперь, мягкой июньской ночью, он стоял на Миртл-авеню и больше всего хотел пойти спать, а вместо этого должен был идти в свою квартиру и собирать вещи. Или позвонить Ширли и сказать, что он сможет переехать только на следующий день?

Нет, решил он. Это только дало бы повод его матери снова попричитать. Переезжать надо сегодня. Марио простился с Риччи, стукнув его по плечу, пошел через темный двор к задней двери и поднялся вверх по лестнице.

Дома он быстро собрал немного личных вещей в дорожную сумку, осмотрел еще раз свою комнату и вышел. Если ему что-то понадобится, он может взять это в любой момент, бывая в Бруклине каждый день.

В это время поезда в метро ходили только раз в четверть часа. И когда он наконец оказался в вестибюле Саттон-плейс 5611, то чувствовал себя совершенно измученным, будто попытался пробежать нью-йоркский марафон, да и выглядел соответственно.

— Здесь мужчина, который хочет к вам подняться, мисс Уандер, — справился о нем портье по телефону у Ширли. — Он говорит, что его зовут Альбертини.

— Его зовут Альбертини, — сейчас же с нажимом поправила портье Ширли. — Марио Альбертини. И с этого времени он живет у меня.

— Хорошо, мисс Уандер, — поспешил заверить ее портье. — Все в порядке. — Потом он повернулся к Марио. — Можете подниматься наверх. Она сказала, что все нормально.

— Ну и великолепно, — ответил Марио сердито. Шутки ему сейчас были не по душе. Уже далеко за полночь, и ему хотелось только одного — принять горячий душ и лечь в удобную постель.

— Ну вот и ты наконец, — приветствовала его Ширли, открывая ему дверь. — Это — все? — удивилась она и указала на его дорожную сумку. — Я думала, что ты сегодня переедешь.

Прежде чем Марио смог ответить, он должен был еще отбиться от йоркширского терьера, который прыгал вокруг него как взбесившийся резиновый мяч.

— Да, да, все нормально, — устало сказал он наконец.

Ширли рано пришла домой, приготовила вино и пару лакомств. Потом удобно расположилась в своем неглиже из черного шелка и стала ждать.

Около десяти часов она поняла, что Марио, разумеется, сможет прийти только тогда, когда закроется его ресторан. А после этого ему еще нужно собрать свои вещи. Чтобы отвлечься, она попыталась смотреть скучный телевизионный фильм, едва не заснула при этом, одна выпила почти целую бутылку вина и не знала, что делать с нарастающим беспокойством.