Ян провел так много лет в одиночестве, что ему не требовался собеседник, он, казалось, оставался доволен таким положением, и Диана почти отчаялась когда-либо убедить его в том, как отвратительно его поведение.

Она взглянула на него украдкой. Он явно наслаждался прекрасным днем.

Ян повернулся к ней, улыбаясь, и она не смогла не обратить внимания на его красоту и прекрасную манеру держаться в седле. Мало кто из ее знакомых мог ездить в седле так, как он, сливаясь с лошадью воедино. Его лошади знали и любили его, как и он их любил, чувствовали его бесстрашие.

Поднявшись на холм, Диана увидела лодку, собиравшуюся выходить в море из маленькой бухты, примыкавшей к замку. Это была не та белая моторная лодка, которая, как хорошо знала Диана, привозила и отвозила почту на материк. Она тяжко вздохнула, осознав свое бессилие и беспомощность.

Это была лодка серого цвета и другой конструкции. В ней находились мужчина и женщина.

Диана осадила Старлайта и повернулась, чтобы понаблюдать за происходящим. Ян проследил за ее взглядом.

— Это Джок Росс, — проговорил он, — и мне кажется, что с ним Джин. Интересно, почему он собрался на материк, он очень редко уезжает с острова.

Джин Росс, размышляла Диана… девушка, которая была так враждебно к ней настроена, но к которой, при возможности, она могла бы обратиться за помощью. Диана инстинктивно это почувствовала.

— Давайте спустимся и проводим их, — предложила Диана.

Ян согласился, хотя ему показался подозрительным ее любезный тон. Они вместе развернули лошадей и поскакали к причалу.

Джок Росс весело ответил на приветствие Яна, но Джин резко отвернулась, чем вызвала удивленный взгляд Яна.

«Она ревнует, — догадалась Диана. — Знает или догадывается о чем-то, и ревнует».

Джин нарочито повернулась к Яну спиной и занялась укладкой каких-то свертков под брезент. Она выглядела чрезвычайно привлекательной, и чисто по-женски Диана отметила это.

Джин была одета в килт мужского покроя, открывавший ее стройные ноги в носках и грубых ботинках. Ее рубашка была такого же цвета, что и шотландский берет. У нее были прекрасные тициановские волосы. Только руки, огрубевшие от работы, выдавали ее простое происхождение.

Ян спрыгнул с лошади и опустился в лодку, чтобы помочь ей. Казалось, плохое настроение Джин вмиг улетучилось. Она смеялась, глядя на него, и, вопреки своему обыкновению, говорила на галльском языке, так, чтобы Диана не могла понять ни ее, ни Яна. И вдруг Диана почувствовала ярость от того, что должна его ждать, пока он поможет этой деревенщине.

Ни слова не говоря, она повернула Старлайта к долине. Ян опять оскорбил ее, говорила она себе, это было последней каплей. Диана не могла защитить себя от его грубости, но она не будет поощрять его презрительное к ней отношение. Гнев охватил ее. Сердце колотилось от ярости, эта скачка превратилась в побег от всего, что ее окружало. Впереди она увидела большой ручей, преграждавший путь, за ним возделанные поля небольшой фермы и направилась обратно к замку.

Старлайт покрылся пеной, но продолжал храбро скакать, Диана не жалела хлыста, гнев, словно черная туча, затмевал ее разум. Диана забыла, что это был остров, она забыла, что это был не побег. Она знала только, что Ян сзади, и он отстает. Она убегала от него.

Склон к замку был крутым, но Диана, не колеблясь, мчалась вперед сквозь сосны, оставляя за собой только столб пыли. Но когда она посмотрела вокруг, увидела, что Ян был справа от нее. Чтобы попасть в конюшни замка, ей надо было повернуть навстречу ему, а он, срезав угол, прискачет туда почти одновременно с ней.

Она упрямо продолжала скакать, и, только увидев перед собой высокую серую каменную стену, которая окружала пастбища, Диана поняла, что должна осадить коня и примириться с тем, что придется въехать в замок в сопровождении Яна.

И тут в приступе неистового безрассудства, отказываясь признавать свое поражение, она развернулась прямо к стене.

Старлайт замедлил ход, но Диана продолжала направлять его вперед.

«Будет даже лучше, если я разобьюсь», — подумала она и направила скакуна на стену.

Диана почувствовала, как Старлайт весь собрался для огромного прыжка. Она даже на мгновение растерялась. Но конь прыгнул, несмотря на высокое препятствие и усталость. Диана почувствовала, как он дотронулся до верхней кромки стены… и тут же вылетела из седла. Она упала, удар слегка оглушил ее, но через минуту с трудом поднялась на ноги. Диана была потрясена, но понимала, что с ней все в порядке.

Она была в шоке, но четко увидела, что произошло со Старлайтом: он бился в конвульсиях, пытаясь встать на ноги, но упал на спину, высоко задрав голову с расширенными от страха глазами, и негромко заржал. Он был весь в поту, и в углах рта появилась пена. Диана поняла, что конь сломал ногу.

— Что я наделала, что я наделала? — воскликнула Диана. — Боже мой! — выдохнула она, не в силах вынести этого.

Диана искала вокруг кого-нибудь, кто бы смог ей помочь, и увидела, что с одной стороны к ней спешит какой-то мужчина, а с другой приближается Ян.

Она едва стояла на ногах. Диана не могла выносить вида мучающегося животного, и поэтому не могла смотреть на Старлайта. Его агония была для нее жутким потрясением, но в глазах не было слез, а только ужас от того, что она сделала.

За Яном бежал грум, который, очевидно, видел из конюшни, что произошло.

Ян спустился с лошади, одного быстрого взгляда было достаточно, чтобы понять, что случилось. Он обернулся, снова вскочил в седло и поскакал обратно через поле. «Что он собирается делать?» — подумала Диана. Зубы стучали от испуга, и ее знобило.

Грум подошел к Старлайту и стал успокаивать его, что-то бормоча. Животное подрагивало мускулами от невыносимой боли.

Прошло всего несколько минут, а Диане казалось, что она простояла здесь целую вечность. Девушка догадывалась, каков будет приговор, и молилась. Она ждала, стиснув руки, чтобы они не дрожали. Когда наконец появился Ян, она увидела, что у него в руках, и поняла, что предположения оказались верными.

Ян взглянул на нее так, что, казалось, увидел ее впервые.

— Возвращайтесь в дом, — приказал он и отвернулся.

Спотыкаясь, Диана бежала к замку. Она ни разу не обернулась, но не могла не услышать выстрел, эхом прокатившийся по окрестностям.

Наверху, в своей спальне, Диана стянула сапоги, сняла бриджи и блузку. От падения у нее образовался синяк на плече. Она почувствовала страшную усталость и опустошенность.

Было трудно удержаться от слез, Старлайт был единственным существом, которое она любила на Ронсе, с этим безмолвным другом она провела много счастливых часов. И вот она убила его!

Закутавшись в халат, Диана ходила по комнате, стараясь не думать о том, что произошло, пытаясь взять себя в руки. Вдруг открылась дверь и вошел Ян. Вид у него был мрачный, ее сердце замерло от страха. Глядя на него, она поняла, насколько он был рассержен.

Девушка не находила слов, которые могли бы выразить ее сожаление, она молча ожидала, когда он заговорит.

Ян говорил тихо, но с такой яростью, что это было хуже бури гнева.

— Лучше бы вы убили меня, чем сделали такое со Старлайтом. Видимо, вы так же безответственны, как ребенок, поэтому с вами и обращаться надо, как с ребенком.

В первый момент она даже не поняла. Он сорвал с нее халат, и только когда она почувствовала боль от удара хлыстом, Диана догадалась, что он собирается делать.

Она приняла следующий удар без единого звука. Он причинял ей физическую боль, но более невыносимым было моральное унижение.

Девушка поняла, что следующего удара она не вынесет и что должна просить о пощаде, и только вырвавшиеся рыдания заставили Яна сломать о колено свой хлыст. Обломки он бросил ей под ноги и вышел из комнаты. Она осталась одна.

Диана лежала на своей кровати, приподнявшись на локте и прислушиваясь. Она не услышала ничего, кроме завывания ветра.