— Ты сегодня с утра пила?

— Орла, мы делаем это ради тебя.

— Я предпочла бы пожизненную доставку батончиков «Твикс».

— А я думала, ты хочешь похудеть.

— Угу.

— И тебе нужна группа поддержки.

— Угу.

— Вот мы и помогаем тебе ее обрести. Послушай, Орла, у тебя все получится, правда. Джейсон предлагает зайти к тебе в субботу после встречи со священником и обсудить детали.

— А как же Финн? — Впервые в жизни оказалось, что мой брат существует не зря.

— Пусть приготовит кофе.

— Ну…

— Жди нас в половине двенадцатого. Может, в двенадцать. Не позже, потому что после обеда мы отправимся подбирать место для свадебного пиршества.

— А если после встречи с вами я по-прежнему буду считать затею дурацкой, то мы от нее откажемся?

— Хорошо. Скажи мне… неужели я не смогу взглянуть на Тони Янгера даже одним глазком?

— Ты помолвлена, — говорю я с укором.

— Ну должен же кто-то присмотреть за тобой?

— Не забывай, у меня есть Себастиан. Спасибо, сама справлюсь. Потом поговорим.

Едва я успеваю положить трубку, как телефон звонит снова. За два дня второй звонок из службы регистрации посетителей. Восточный вход. На этот раз пришел Тони Янгер. Патти вызывается встретить его.

— И помни, — она хватает пропуск, с помощью которого можно вернуться на этаж, — ты обещала, что этот пресс-релиз готовлю я. Никакого вмешательства. (Киваю.) Отлично, вернусь через пять минут.

Пять минут прошли. Через двадцать минут начинаю нервничать и отправляюсь к лифтам, где могут быть Патти и Тони. Открываю защитную дверь и слышу голос Патти:

— Слева находится дверь, на которой изображен мужчина с широко расставленными ногами, — это мужской туалет. За этой защитной дверью — позже вам выдадут специальный пропуск — справа находятся приборы для приготовления напитков. Алкоголь в рабочие часы потреблять запрещается.

— Патти, что ты делаешь?

— Орла. — Патти вздрагивает. — Я показывала Тони, где что находится. — Она показывает на… О господи. Дай мне силы. Тони Янгер не просто супер. Он сногсшибателен. На нем тонкие брюки и белая рубашка апаш, которая подчеркивает загар. Он поворачивается ко мне и протягивает руку, пронзительные синие глаза смотрят прямо в мои. Господи, надеюсь у меня на ресницах тушь не висит комьями. Конечно, в моей квартире есть постоялец-буддист, но только намекни — и я его выселю.

— Тони Янгер, — произносит он. — Патти говорит, что вы с ней сегодня за мной присмотрите.

— Так и есть. — Я пытаюсь спрятать обкусанные ногти. Моя рука немеет от соприкосновения с его рукой. — Не хотите пройти в кабинет? Я помощник Табиты, — объясняю я по пути, — отдел у нас маленький. Всего три человека.

Проглоти меня пол. Я интересна не больше чем пустой пакетик из-под тоффи в шоколаде.

— Табита рассказывала, что вы занимались работой на добровольной основе.

Мы рассаживаемся за ведьминским столом из красного дерева. Патти собирает разбросанные комки бумаги. Складывает в мусорное ведро и только потом садится. Рядом с Тони.

— Так и есть. Я обратился в одно из агентств и предложил свои услуги, Я квалифицированный инженер, — улыбается он.

— Понятно, — подталкиваю записную книжку Патти, и она начинает записывать факты. — Инженер, — повторяю я, пока она пишет. — Какой университет?

— Э-э, Кембридж, — краснеет. — Меня спрашивали где я учился, только когда впервые брали на работу. Это так важно? Черт возьми. Чувствую себя как новичок.

— Сложно предугадать вопросы журналистов, поэтому мы стараемся быть готовыми ко всему, — отвечает Патти. Хороший ответ. Удивленно смотрю на нее. Затем вспоминаю, что обеда еще не было.

— Я был лучшим.

М-да. Как просто он об этом говорит. Пожалуй, я пересмотрю свое мнение.

— В каком году окончили?

— 1987-й. И поступил на работу в «Маккензи», консультантом по вопросам управления, в качестве стажера. Пять лет назад стал аналитиком в Сити, как раз в год зарождения Интернета.

— Специализируетесь на новых ценных бумагах?

— Верно.

— Рейтинг?..

— Гм, второе место, согласно исследованию Бокстела, и, — снова краснеет, — первое, согласно исследованиям новостных агентств.

Неудивительно, что ему сделали многомиллионное предложение. Одно из верхних мест в этих рейтингах уже гарантирует шквал предложений о работе, причем одно другого лучше. Могу представить, начальство наверху гордится, что смогло его нанять, несмотря на цену, на которую пришлось раскошелиться.

— Пара личных вопросов, — вступает Патти. — Возраст?

— Тридцать пять.

— Семейное положение? — смотрит ему прямо в глаза.

— Холост.

— Хобби? — вставляю слово, не обращая внимания на убийственный взгляд Патти.

— Бег. (М-да.) Регби. (Уже лучше.) Хорошие вина. (Свой человек.) И караоке. — Так, отступаем. Прокрутить обратно. Повтор. Обратно.

— Э-э, караоке? Вы действительно хотите, чтобы я написала об этом в пресс-релизе?

— Ну разве смеха ради. У Тома Джонса есть песня «Секс-бомба». (Еще какая бомба!) Поем с друзьями после тренировки по регби. Чтобы расслабиться. — Улыбается. Немного скованной, но очень милой улыбкой. — Возможно, предвзятым журналистам это покажется интересным.

Патти мурлычет, словно разомлевший котенок.

— Итак, что будем писать о вашей добровольной работе в Африке? — продолжаю расспросы.

Патти вздыхает:

— Я выполнял работу для агентства, которое занимается установкой канализационных систем и сантехники в некоторых африканских деревнях. По образованию я инженер-строитель, поэтому занимался разработкой схем установки труб.

— Где именно в Африке?

— Сомали.

— Это было опасно? — спрашиваю я голосом «впечатлительной особы».

— Наверное, — отвечает он голосом «вынужденного героя». — Детали в пресс-релизе лучше не указывать. Я правильно понимаю? К тому же я был там не один. Некоторые работают там по нескольку лет; мой вклад очень мал. Это про них нужно писать в журналах.

Только подумать, инвестиционный банкир, который не пытается присвоить чужих заслуг. Он уникален. Не забываю о правилах хорошего тона.

— Не хотите ли чашечку кофе?

— Скажем так. Я уже знаю, где находятся приборы для приготовления напитков. — Он улыбается Патти. — Пройдем туда?

Втроем неторопливо идем к кофеварке. Мигающие красные огоньки возвещают о том, что черный резервуар и белый резервуар с отсеками под сахар и горячий шоколад пусты. Странно, что обычно даже кофе и сухое молоко имеются в неограниченном количестве.

— М-м-м. В шикарное же место я устроился. — Красавчик шутит. — Может, выпьем тогда что-нибудь посерьезнее? (Просто вижу, как он растет в глазах Патти, поднимается, как ртуть в градуснике.)

— «Корни энд Барроу» стоит там же, где и три месяца назад?

— Вчера вечером еще стоял, — быстро отвечает Патти, которая заметила, как пристально я на нее смотрю. — Со вчерашнего дня я чувствую себя получше. Думаю, немного алкоголя не помешает. Исключительно в терапевтических целях.

— Что ж, — Тони смотрит на часы. — Почти полдень. Знаю, леди, вы безумно заняты, но, кажется, сегодня у меня последний свободный день, а завтра начнется «мышиная возня». К тому же, несмотря на любовь к Африке, я жажду старой доброй английской роскоши. Вроде джин-тоника с кусочком лимона. Вы ведь меня за это не уволите?

За рюмкой Тони рассказывает о работе в Сомали. Иногда становится весьма сдержанным, словно некоторые воспоминания для него болезненны. Он описывает торжественный момент установки крана посреди деревни, в нескольких милях от реки. Рассказывает, как радость вспыхнула на лицах, когда открытый кран изрыгнул свежую воду. Как испугалась старая женщина, решив, что это проделки злого бога. Как матери, которые привыкли каждый день в иссушающую жару ходить за водой, упали на колени и жадно пили из луж под краном. Я сверлю взглядом Патти, чтобы он не вставляла свои бойкие комментарии.

Тони легко идет на контакт. Он наверняка знает, что красив. При этом он лишен высокомерия, характерного для привлекательных мужчин. Похоже, наша компания ему действительно по душе. А Патти определенно приятна его компания. Она ловит каждое его слово. Если бы она не мучилась из-за щели между передними зубами, готова поклясться — она бы сидела с открытым ртом. Капая слюной.