Девушка выудила из недр корзины бутылку вина и постучала по ней.

— Джереми, ты же за рулем. А вино крепкое.

— Ну и что? Я же не собираюсь напиваться. Немного хорошего вина никому не повредит, это же не виски. К тому же, ладно я, но тебе никто сухой закон не объявлял.

Правильно, не объявлял, она сама себе его объявила.

Мириам покачала головой.

— Я не буду. Не пью.

— Почему? — Он был искренне удивлен.

— По состоянию здоровья. Ой, слушай, вот я растяпа! Джереми, мне ужасно стыдно! Совсем расслабилась и даже не поинтересовалась о твоем здоровье. Ты же у нас пострадавший!

— Нормально, жить буду благодаря стараниям одной красавицы. Царапины и ссадины скоро заживут, буду как новенький.

Тут его взгляд задержался на синяках Мириам. И мужское любопытство взяло верх:

— А у тебя что с лицом? Я еще вчера заметил. Красивая молодая девушка, а лицо в синяках. Кто-то ударил?

Мириам опустила голову и принялась старательно поправлять концы одеяла. Она знала, что Джереми ждет ответа.

— Я не хочу об этом говорить, — стараясь сохранить спокойствие, ответила девушка.

— Может, я могу помочь?

— Нет, спасибо, ты ничем не можешь помочь.

— Откуда такая уверенность? Ты же меня не знаешь.

Тут Мириам не выдержала и вспылила:

— И что из этого? Джереми, это мое дело, и я не хочу, чтобы в мою жизнь лезли посторонние! Я сама во всем разберусь!

— Не стоит злиться!

— Извини. Ты затронул больную тему.

— Ладно, все, больше не буду. — Он поднял руки, признавая свое поражение.

Мириам опустила голову. Пусть думает что хочет. Она не обязана что-либо объяснять.

Джереми продолжил хозяйничать, а Мириам откинулась на одеяла. На мужчине сегодня была рубашка с короткими рукавами, и она невольно усмехнулась. Да, хорош, ничего не скажешь. Мириам относилась к числу тех женщин, у которых прочно в голове засел образ ученого-очкарика с тонкой бородкой, носящего вечно измятый костюм. А перед ней был прямо противоположный экземпляр. Крепкие мышцы, натренированное тело, уверенный взгляд.

— Не возражаешь, если я сначала искупаюсь?

— Нет.

— Ты точно присоединиться не хочешь?

Она снова отрицательно покачала головой.

— Ну как знаешь. Ты можешь не ждать меня, приступай к еде.

Он начал раздеваться. И в этот момент у Мириам что-то екнуло. Черт побери, в конце концов, она живая! И она ни за что не поверит, что, когда женщины видят такое красивое тело, как у Джереми, у них, пусть даже на мгновение, не возникает желания прикоснуться, прижаться к нему!

Курт был великолепен. Она смотрела, как он снимает брюки, игриво подмигивает ей и направляется к морю. И на душе стало так скверно, как не было скверно с того момента, когда она выбежала из квартиры, оставив мужа одного. И плохое настроение не было связано с плохим самочувствием. Мириам продолжала смотреть на Джереми и почувствовала, что сейчас разревется.

Она крепко зажмурила глаза. Где-то в Лондоне рвет и мечет Дэвид, терроризирует общих знакомых и ждет ее возвращения. Он уверен, что она послушная верная женушка, не способная на сумасбродные поступки. Он считает ее исчезновение бунтом женщины, у которой взыграли гормоны. Побесится и успокоится.

Но самое страшное заключалось в том, что именно сейчас Мириам осознала, что ни за что, никогда не сможет вернуться к мужу.

Мириам легла на спину и закрыла глаза. Она чувствовала себя такой беспомощной. И ужасно одинокой. Она все еще продолжала надеяться, хотя и не понимала, на что. А может, просто не желала признавать, что пришло время по-новому посмотреть на сложившуюся ситуацию. И попытаться начать жизнь заново.

А это было нереально. По крайней мере, Мириам так думала еще минуту назад.

А сейчас обнаружила, что находится на берегу моря с другим мужчиной. Не с Дэвидом, с другим! Красивым, молодым, сексуальным.

Это смешно. Ведь Дэвид долгие пять лет был для нее самым красивым, самым сексуальным, самым таинственным. Самым лучшим мужчиной на свете. Он сводил ее с ума, одним взглядом мог подчинить и заставить сделать все, что он хотел. И она была рада выполнять малейшую его прихоть.

А теперь не хотела.

И неужели ей необходимо было пройти через такие унижения, чтобы понять, как сильно она заблуждалась?! Мириам прикусила нижнюю губу и тихо застонала.

— Мириам, что с тобой? Тебе плохо?! — Голос Джереми ворвался в сознание девушки.

Она вздрогнула и открыла глаза.

Курт стоял на коленях рядом с ней, его лицо выражало крайнюю обеспокоенность.

— Я… — Голос не слушался, и Мириам так ничего и не смогла выдавить из себя.

Джереми обнял ее за плечи и приподнял. От прикосновения его рук исходило приятное тепло.

— Что случилось? Мне не понравилось, что ты лежишь на спине с закрытыми глазами, а когда я стал подходить к тебе, то услышал, как ты стонешь! У тебя что-то болит?

Мириам смотрела, как капельки воды поблескивали в его волосах, как они тонкими струйками стекали по его шее и убегали дальше, на грудь.

Мириам медленно покачала головой.

— Ничего.

Его пальцы на плечах девушки сжались сильнее.

— Мириам, мне не нравятся твои игры. Завязывай, — грубо буркнул он, и его глаза прищурились. — С тобой что-то происходит. Конечно, твоя жизнь — это твоя жизнь, и у меня нет желания в ней разбираться. От моей помощи ты отказалась, правильно? Правильно. Но мне не нравится твое состояние, и уж если ты находишься в моем обществе, будь любезна, объясни, что происходит!

— Ничего не происходит…

— Врешь! — упрямство Мириам вывело Курта из себя. — А я терпеть не могу лжецов! Меня бесит, когда меня пытаются выставить за идиота!

— Не кричи, я тоже могу орать! — вспылила она и поморщилась. — Ты прав, у меня нет никакого желания рассказывать о себе! Мои проблемы — это мои проблемы!

Мириам больше не хотела помощи. Ни от кого. Ей нужна была независимость. Свобода. Она теперь сама будет распоряжаться своей жизнью!

— Не забывай, ты моя гостья.

— Как только вернемся, я тотчас съеду! — Мириам вызывающе вскинула подбородок.

Курт выругался.

— Да никто тебя не выгоняет! Просто я испугался! Я подумал, что тебе стало плохо, вот и все! Из-за чего весь сыр-бор, не пойму? Ты помогла мне вчера, я пытаюсь быть благодарным сегодня! Не стоит воспринимать все буквально.

Он пристально посмотрел на Мириам, и она не выдержала его взгляда.

— Отпусти, — попросила она.

Он некоторое время колебался, но потом разжал руки.

— Как знаешь, — буркнул он недружелюбно и пересел на другую сторону импровизированного стола, а Мириам подумала о том, что ему не помешало бы одеться. Кажется, собственная нагота его не волновала. Он ее не замечал. Зато замечала она. И его крепкое тело ее смущало.

Курт принялся открывать бутылку. Мириам поджала ноги и обхватила их руками.

— Джереми, ты, конечно, прав. Извини меня. У меня дурное настроение, и я срываю злость на тебе. — Она сделала первый шаг к примирению.

Он кивнул и молча продолжил возиться с бутылкой.

Мириам это не понравилось.

— Джереми, я извинилась.

— Я принял твои извинения, все нормально, — ответил он, но выражение его лица не изменилось.

Она поджала губы. Ну и отлично! Ее совесть чиста! Перед этим мужчиной у нее нет никаких обязательств. Она не обязана его развлекать. Это была его идея отправиться на пикник, а если он что-то себе нафантазировал, то это его проблемы.

Чтобы чем-то себя занять, девушка потянулась за абрикосом. Она разбаловалась, многие женщины на первых месяцах беременности испытывают сильное недомогание, но между тем продолжают нормально питаться. Теперь их двое, и пищу она должна принимать регулярно, для двоих.

Джереми протянул ей бокал с вином.

— Я же сказала, что не буду пить, — напомнила Мириам и улыбнулась. Ей хотелось помириться, она не любила ссориться, и ей не нравилось, когда на нее сердились.

— Тебе нельзя?