уж сорок лет живёт на свете сам.

И патриарх своё богатство множит.

Ведь всем Господь его благословил –

стадами и здоровьем наделил,

но лишь одно теперь его тревожит –

он сына не женил.

И вот, призвал к себе Елиезера

однажды Авраам.

Домоправитель преданный и старый,

свидетель бурь и радостей и драм,

на зов тотчас явился к господину.

И Авраам потребовал: "Вернись

на родину мою. И поклянись:

среди родных возьмёшь жену для сына.

В Харран ты  доберись –

там брат Нахор и всё его потомство.

Невесту там найдёшь.

С их дочерью родной сведёшь знакомство

и в жёны Исааку приведёшь.

И поклянись мне Господом небесным:

жену из Хананейских дочерей

не сделаешь ты дочерью моей,

какой она бы ни была прелестной –

печать греха на ней".

Ответил раб: "Но, если не захочет

вдали от дома жить,

могу ли я, чтоб их союз упрочить,

в ту землю Исаака возвратить,

которую покинул ты когда-то

по воле Бога с Саррою своей

и стал скитаться меж чужих людей"?

И Авраам ответил: "Нет, не надо!

И думать так не смей!

Господь сказал: "Земля сия потомкам

достанется твоим"!

И сквозь веков таинственных потёмки

завет Его, я знаю –  нерушим!

Жену для сына ты возьмёшь оттуда.

Но если воспротивится она,

родным и дому своему верна,

от клятвы данной мне, свободен будешь.

В том не твоя вина".

И Аврааму раб его поклялся

всё выполнить сполна.

Он в дальний путь старательно собрался:

"Исааку будет славная жена"!

И с караваном десяти верблюдов,

с рабами и с подарками в тюках,

Елиезер с сокровищем в руках

отправился пустынею безлюдной.

Ему неведом страх.

Проходят дни. И, как мираж в пустыне

далёкий город встал.

Садится солнце. Вот и вечер синий

на землю раскалённую упал.

У входа в город, где колоцец старый,

остановился пыльный караван.

Он пересёк пустынный океан,

он вынес ветра жуткие удары

и миражей обман.

И стал Елиезер молиться Богу.

И говорил Ему:

"Бог Авраамов! Утоли тревогу,

дай милость господину моему.

И сделай так, чтоб я сегодня встретил

здесь у колодца девушку одну –

для Исаака верную жену.

И знак подай, чтоб я её приметил,

задень в душе струну.

Девицы здесь сейчас черпают воду

и я скажу одной:

"Так мучит жажда в жаркую погоду.

Ты наклони кувшин высокий свой

и я напьюсь". И пусть она ответит:

"Ты пей. Я и верблюдов напою".

И так узнаю волю я Твою –

жену, что Исааку Ты наметил

и госпожу мою".

На том закончил раб своё моленье.

И дева подошла.

Красива и мила до изумленья,

как ясный день светла  она была.

И на плече её кувшин высокий.

Она его наполнила водой

и в гору поднялась, идя домой.

Елиезер ей преградил дорогу,

сказав: "Господь с тобой!

Так жажда мучит в жаркую погоду.

Ты наклони кувшин

и я попью. Не пожалей мне воду.

Прохладная вода милее вин".

Красавица кувшин свой опустила,

Дала воды, сказала: "Господин,

я вижу, пить ты хочешь не один"!

И всех его верблюдов напоила,

и тех, что с ним мужчин.

Елиезер смотрел и умилялся

деяниям её.

В душе своей почти не сомневался:

то Бог послал знамение своё"!

Он взял серьгу, запястья золотые

и всё с поклоном деве подарил.

"А чья ты дочь? – потом её спросил.

И услыхав слова её простые,

творца благословил.

Она сказала: "Звать меня Ревекка,

я Вафуила дочь.

Моя семья, так повелось от века,