Уверенный в себе после этих удач, Гордон, наконец, увидел впереди свет. Это был дневной свет, он мог быть только под открытым небом. Фриман поспешил туда – там виднелся уже открытый туннель, и уже не с бетонным полом, а с мягкой желтой почвой… и с желто-зелеными лужами… Фриман приостановился – счетчик Гейгера в его скафандре тревожно трещал. "Эй, да ведь это – радиоактивные отходы! – присвистнул Фриман, обходя лужу, – Этого еще не хватало… Хотя чего ты ожидал – это же свалка…". Вдруг впереди послышались выстрелы и сдавленный крик – Фриман мигом бросился туда. Он застал какого-то гражданина, стоящего среди желто-зеленой жижи и бешено отстреливающегося от хедкрабов, которые вылезали прямо из земли. Фриман, ни слова не говоря, присоединился к обороне – и в считанные секунда атака была остановлена. Гражданин опустил автомат и с интересом и восхищением уставился на Фримана.

– Ты – Гордон Фриман, верно?

– И как ты догадался? – досадливо пробормотал Гордон, перезаряжая автомат.

– Ты не вовремя, – мрачно пояснил он, – Только что начали обстрел ракетами.

– Обстрел чем? – оторопел Гордон, но его прервал голос, который раздался из динамика стоящей рядом рации:

– "Восточная Черная Месса" передает станции 6! Вы слышите? Доктор Фриман уже на пути к реке. Одолжите ему воздушный катер и окажите любую нужную помощь. Повторяю: Гордон Фриман вернулся! Ему срочно нужно попасть в "Восточную Черную Мессу"!

Фриман покосился на рацию и недовольно спросил:

– Слушай, а они что, все время каждое мое появление предупреждают?

– Ага, – кивнул гражданин.

– Теперь ясно, откуда все знают мое имя… – проворчал Фриман.

– О чем вы? – удивленно воскликнул гражданин, – Да вас и так все знают! Вы – великий человек, док. Человек с большой буквы.

– Да? – растерянно переспросил "Док", – Но что ты там говорил про обстрел ракетами? Я не ослышался? Надеюсь, не ядерные?

– Нет, для ядерных положение еще не слишком опасное, – серьезно ответил гражданин, – А что до этих ракет… Это транспортеры. Впрочем… вам надо на Станцию 6, так что идите в тот туннель. И увидите, что это за ракеты.

Фриман, который наконец почувствовал близость цели, решительно зашагал в туннель.

– Да, и вот вам совет, – донеслось ему вслед, – Держите ствол наготове!

Гордон поежился от столь оптимистичного совета, но спорить не стал. И с первым же поворотом за угол он понял – это был действительно ценный совет… Фриман замер, переваривая то, что открылось его взгляду…

То, что он увидел, и то, что почувствовал в этот момент, просто не поддается описанию. Все вокруг было разрушено, словно после бомбежки. На грязной почве торчали какие-то жалкие руины от частных домиков, на который их бывшие владельцы натянули брезенты и притащили свои пожитки в надежде все-таки остаться тут. Но все было мертво. Гордону сразу бросился в глаза одинокий труп гражданина с большой раной на животе… Все вокруг источало дым, все источало смрад радиации и гнили. Гордон присмотрелся к одному из останков домов – прямо посреди руин высилось то, что и уничтожило дом – из земли и обломков торчал хвост небольшой ракеты толщиной в торс человека. Хвост ракеты был раскрыт, словно цветок. Эта странная деталь больше всего поразила Фримана – он такого нигде не видел… Но едва он сделал шаг – раздался резкий приближающийся гул и свист – и в пяти метрах от него в землю вонзилась точно такая же ракета, заставив землю содрогнуться, и ее хвост тотчас же раскрылся. Фриман не удержался на ногах – от резкого толчка и неожиданности он упал. Грохот ракеты оглушил его. Сердце бешено колотилось – ведь всего пять метров в его сторону, и… Фриман еще не успел успокоиться, как услышал до боли знакомый мерзкий визг. Фриман не поверил глазам – из раскрытого хвоста ракеты один за другим выпрыгнули три хедкраба. Гордон машинально пристрелил их, и только потом понял… Он понял, как погибли эти дома и все, живущие в них… Фриман задрожал от ярости и боли… Он не думал, что Альянс зайдет настолько далеко, чтобы использовать хедкарбов… как оружие массового уничтожения…

Гордон, в душе закипая, осторожно двинулся между руинами, переступая через радиоактивные лужи. Он прошел еще одно бывшее убежище бывшего беженца… Попались четыре хедкраба, но самих беженцев не было, не считая еще одного тела в углу, с порванной глоткой… Фриман задрожал, когда его снова утянуло в бездну, откуда не возвращаются. В бездну прошлого. И снова перед ним стоят те жуткие и несчастные живые мертвецы, против своей воли идущие убивать своих же товарищей… И опять перед его глазами стоит зомби, склонившись над телами его друзей…

Фриман шел, полностью уйдя в эти образы, и даже чуть не выстрелил, когда услышал стон откуда-то сбоку. Фриман оглянулся туда – за решетчатым забором, прямо в метре от него корчился человек. Гордон содрогнулся, когда увидел это, и вся кровь в миг застыла в его жилах… Несчастный беженец едва стоял на ногах и с диким, полным отчаяния и боли криком пытался оторвать от головы вгрызающегося в нее хедкраба. Человек со стоном и плачем повалился на решетку, от боли и бессилия ударяя ногами о землю, колотя по хедкрабу кулаками. Тварь с хрустом вгрызалась в череп несчастного, и тот ничего не мог сделать – лишь стоны и судороги были все слабее…

Фриман почувствовал, как у него что-то оборвалось внутри. И он закричал, зажмурился и трижды спустил курок… Человек больше не стонал. Алые пятна расцветали на его груди, и только хедкраб продолжал вгрызаться в череп мертвого… Гордон, скрипнув зубами, потряс головой, беря себя в руки… Все нормально… Все нормально… Да ни хрена не нормально! Этого не может быть! Не должно быть!

Полный боли и ярости, он быстрым шагом пошел прочь, между лужами и обломками. Пробравшись под каким-то навесом, он остановился как вкопанный – прямо на него, прихрамывая, и с жуткими стонами шли три перерожденца. Фриман застыл, не в силах двинуться. Вот оно… его призраки… они достали его… Они пришли за ним, пришли оттуда, чтобы забрать его, туда, к остальным… Мертвецы шли с подворачивающимися ногами, хлюпая по радиоактивной жиже. Из боков торчат сломанные ребра, из огромного разреза на теле на землю падают куски кишок, облитые красно-желтой жижей… Руки, поросшие язвами и коростой, их пальцы стали в три раза длиннее, и ногти превратились в жуткие и острые когти… Из-под маски хедкраба слышался истерический стон и плач, человеческий плач, никак не подходивший этому чудовищу… Тело не хотело, сопротивлялось, но жестокий хозяин приказывал… Убить.

И так бывшие на пределе, нервы Фримана не выдержали. Гордон заорал, и, отступая, открыл огонь по перерожденцам. Они заплакали, застонали еще громче и печальнее, каждый раз, когда в их исковерканные тела влетала все новая пуля… Но и они дрогнули… И вскоре все они без движения лежали в лужах отходов. Одному из них выстрелы сбили хедкраба с головы – и небу предстало изуродованный окровавленный кусок плоти, бывший когда-то лицом…

Фриман еще долго смотрел на них, прежде чем уйти. Ему не хотелось уходить. Ему хотелось упасть и заплакать. Только потому, что в этом чертовом мире такое бывает… Только потому, что мертвые не умирают… Только потому, что чья-то рука спокойно нажимает кнопку запуска этих Богом проклятых ракет…

Прошло полчаса. Гордон Фриман медленно вышел из мертвого "поселка", вяло опустив автомат… Только что он видел такое, что не приснится и в самом кошмарном сне самого сдвинутого сумасшедшего. Только что он упокоил семь чудовищ… Нет, не чудовищ. Семь людей… Фриман мрачно посмотрел вперед – в конце очередного туннеля, по правой стороне которого тек большой ручей из ядерных отходов, была видна женская фигура. Она призывно махнула ему рукой, но он не спешил. Лишь, когда спустя несколько минут он подошел и увидел, что девушка в синей робе граждан канистрой наполняет бензином какой-то покачивающийся на радиоактивных водах аппарат. Катер, что ли?

– Эй, Доктор Фриман! – весело крикнула она, – Я ждала, что Вы появитесь. Вот воздушный катер, он отлажен и полностью готов к дороге.