Накануне венчания призывается в дом жениха шести или семилетний мальчик; он укладывает в нарочно-купленный для того ларчик разныя вещи, которыя в этот же вечер жених должен отвезти в подарок к невесте, а именно: башмаки, опахало, серьги, пряжки, белила, румяны, перчатки и т. п. В бытность жениха у невесты, он садится на мохнатой шубе, в знак благополучной, будущей жизни в супружестве. На другой день перед поездом в церковь тот же мальчик, или другой, с невестиной стороны, должен обуть невесту в новыя башмаки, и продает ея косу за гривну или за рубль, то есть, что дадут. Невеста, в знак ея покорности, обязана разуть жениха, причем он кладет в правый сапог деньги, а в левый плеть: когда невеста примется сперва за левую ногу, то жених, вынув плеть, ударяет невесту, а когда за правую, то отдает ей деньги. Новобрачных никогда не кладут спать в жилом покое, но в пустом и нетопленном, как бы холодно ни было; и некоторые нарочно для этого строят покой, но земли на потолок не кладут. Под постелью раскладывают ржаные снопы или солому. Если на невесту в церкви, чтобы не испортить головнаго убора, не надевают венца, а держит его какой-нибудь мужчина, то верят, что этот брак будет не действителен и что жена непременно будет иметь любовников, потому что она венца не надевала, или потому, что венчалось их три вместо двух.

На другой день свадьбы, если невеста, находясь в девичестве, не сохранила своего целомудрия, матери ея подносят стакан с дырою, из котораго, когда она возьмет его в руку, потечет напиток, потому что дружка, поднося ей, ототкнет скважину, до того времени зажатую его пальцем.

У Донских казаков жених приезжает за своею невестою верхом на лошади, обвешанной колокольчиками, чтобы невеста могла слышать приезд его. Эти колокольчики хранятся потом или у родителей новобрачных, или у них самих для памяти; невеста не приносит за собою никакого приданаго, но жених должен одеть ее с головы до ног. У Яицких казаков к сговоренной невесте, до самой свадьбы, собираются каждый вечер ея подруги, поют песни, пляшут и играют с молодцами. В это время, продолжающееся иногда до двадцати недель, жених может обходиться с невестою почти также, как муж с женою. В девишнике он должен принести ей в подарок венчальное платье и весь женский убор, невеста же дарит ему шапку, сапоги, рубаху и штаны. После венчания невеста едет из церкви на телеге, позади сидят мать и сваха, у которой на всех пальцах должны быть надеты кольца; та и другая прикрывают невесту с обеих сторон, чтобы зрители не могли видеть ея лица. Перед телегою едет жених с отцом и дружкою; позади телеги едут провожатые на лошадях верхом; один из них держит, как знамя, на длинном шесте, полосатую плахту, какую черкеския жены обыкновенно надевают вместо юбки; эта плахта тем замечательнее, что здешния женщины не носят ея. Собравшиеся к новобрачным гости проводят день бракосочетания в питье, в плясках, песнях и притом по большей части на улице. У этих казаков был прежде такой обычай, что если кто не хотел долее жить с своею женою, то выводил ее на площадь и продавал.

Вот какия обыкновения при сочетании браком у жителей Восточной Сибири, и преимущественно у камчадалов. Когда кто намеревается жениться, то, высмотрев себе невесту обыкновенно в другом, а не в своем острожке, переселяется туда жить, и объявя невестину отцу или матери о своем желании, несколько времени работает у них, стараясь выказать удальство свое и проворство, и услуживая всем пуще наемнаго работника, а наиболее своему будущему тестю, теще и невесте, потом требует позволения хватать невесту. Если поступки его понравятся родителям и сродникам невесты, а также и ей самой, то он получает соизволение на свою просьбу; в противном случае или вовсе пропадают его услуги, или отпускают его с некоторым награждением. Иногда случается, что такия женихи, ничего никому не сказав, приходят жить в чужой острожек и работают там, хотя всякий, по их услугам может догадаться, с каким намерением они это делают, однако их о том не спрашивают и не говорят им ни слова, пока они или сами или через других, не объявят родителям невесты о своем желании.

Получив позволение хватать невесту, жених ищет такого случая, чтобы где-нибудь напасть на нее в малолюдстве, потому что она находится тогда под охранением всего женскаго пола того острожка, и эти охранительницы ея редко от ней все отлучаются. Сверх того, во время хватанья она бывает опутана рыболовными сетями и обвязана ремнями, так что не может поворотиться, и если жениху удастся улучить свою невесту в малолюдстве, то он со всех ног бросается к ней и дерет на ней платья и сети, чтобы коснуться ея грудей, потому что в этом заключается весь обряд бракосочетания. Между тем, как сама невеста, так и сопровождающия ея девки и бабы производят ужасный крик, и хотя она не желала бы, да и не может противиться, но проводницы ея поступают с женихом без всякой пощады и милосердия, бьют его, таскают за волосы, царапают у него лицо и употребляют все уловки, чтобы не дать ему схватить невесту. Если жениху посчастливиться и он достигнет своей цели, то сам отбегает прочь от невесты, а она провозглашает его победу умильным или жалобным голосом. В этом состоит весь брачный обряд; однако эта церемония тянется иногда целый год или больше, и после каждаго хватанья жених принужден бывает поправлять свои силы и залечивать раны. Бывали примеры, что некоторые, после семилетняго хватанья, вместо невесты получали увечье, будучи сброшены бабами с балаганов. Кто схватит невесту, тот в следующую ночь приходит к ней безпрепятственно; на другой день он увозит ее в свой острожек, и для празднования брака возвращается к невестиным сродникам, по прошествии некотораго времени.

Женитьба детей у калмыков зависит единственно от воли родителей, но прежде сватовства они приходят к своему гелюню или главному духовному лицу, и объявляют ему имя жениха или невесты, год и число, когда они родились. Гелунь справляется в своем сударе и объявляет соизволение бурханов. Если, по его мнению, предвещание о свадьбе будет худое, то брак ни под каким видом совершится не может; тогда отцы дарят гелюня столько, что он этими подарками может и бурханское соизволение переменить в хорошее предзнаменование.

Получив от гелюня доброе предзнаменование, родители договариваются о Колыме или выкупе при свидетелях с обеих сторон. Невеста обыкновенно должна принесть в приданое жениху новую кибитку, несколько всякого скота и ясырь, т. е. прислужников и прислужниц.

Брак совершает гелунь во время новолуния: он сперва приводит новобрачных к бурханской присяге, во взаимной верности, потом выводит их из кибитки, приказывает им смотреть на солнце и читает свои молитвы, при которых жених с невестою кладут земные поклоны. По совершении молитв гелюнь накладывает на них руки, и этим все оканчивается.

После этой церемонии невесту сажают в кибитку за занавес, а жених садится спереди, между тем родня жениха и невесты берет сырую овчину и тянет ее сколько силы есть; если женихова родня втянет в кибитку невестину родню, то невестина родня принуждена бывает исправлять свадебную попойку, и обратно. При начатии пирушки невесту вводят в ея кибитку, где она веселится с женским полом, при звуках музыкальных инструментов, состоящих из волынок и гудков. Молодой воспрещается видеться с свекром и с старшею мужниною роднею, даже отца своего может она посетить не прежде, как по прошествии года; тогда она получает от него назначенную ей долю, как то: верблюдов, разный скот и пр.

Калмыкам, по их вере, воспрещено иметь много жен, но этот закон не так строго соблюдается, чтоб у кого-либо из их знатных людей или начальников не было по две или три жены; впрочем, такие примеры редки. Хотя им не позволено разводиться с женою, однако разводныя такого рода у них довольно не редки, особенно у знатных. Если калмык имеет причину быть недоволен своею женою, или она сама пожелает развестись с ним, то ему предоставляется право раздеть ее до нага и прогнать плетью; если же он хочет разстаться с нею честным образом, то сзывает ея родственников к себе на пир, дает жене оседланную лошадь и столько скота, сколько хочет или может дать, и с этими дарами отпускает ее от себя.