— Потружусь! — каратель подошел к столу и прорычал: — Где второй вертолет? Где данные о лагере белых охотников!? Мне отчитываться перед самим Господарем! В Твердыне ждут от нас дела.

— Подполковник Гордеев! Вертолет пропал, — огрызнулся майор. — Что я могу сделать? Это же не боевая машина, а слабенький МАИ, у него даже брони нет. А охотники очень хорошие стрелки.

— Мы только что нашли ваш вертолет, — презрительно бросил подполковник. — Разведывательный отряд карателей нашел его в нескольких километрах от лагеря охотников. Вот это настоящая работа. К слову, его подбили с одного выстрела. Пока вы тут сидите, мои люди рискуют жизнью.

Помолчав, какое то время, каратель кивнул майору:

— Учитесь.

— Что теперь? — бросил в спину карателю майор.

— Продолжайте готовиться к обороне, — проговорил каратель, — и делайте это тщательнее. Скоро в Оплот приедет сам Артемьев. Каратели защитят население от этих дикарей пустыни.

После этих слов подполковник вышел из кабинета и громко хлопнул дверью. Майор нервно постучал пальцами по столу и зло бросил:

— Учить он меня будет. Главного карателя еще не хватало. Наведут тут шороху…

Подготовка осуществлялась полнм ходом, оплоты готовились к обороне вовсю. Все прекрасно понимали, что ослабленные укрепления интересуют в первую очередь. Если им удастся покорить Воронежский и Смоленский Форпосты, то они пойдут на столицу — Ленинградскую Твердыню. Новый крестовый поход охотников будет разбит.

Первый день

Марк снял шлем и гордо посмотрел на Антона:

— Не хотел бы ты быть против нас? Самая мощная армия белых охотников за последние шесть лет.

Молодой собиратель, не ответив охотнику, продолжал восхищенно смотреть на место сбора. Целый город из выстроенных ледяных иглу и кибиток, выставленных кругом, производили впечатление колоссального живого организма. На огромном плато кипела жизнь, люди двигались, что-то строили и делали, лагерь жил своей жизнью. Послышался звук мотора, подъехавший одноместный бронеснегоход остановился перед тремя путниками, из снегохода вылез охотник, одетый точь-в-точь как Марк и Эрик. Махнув рукой в качестве приветствия, воин важно прогудел:

— Эдгар. Кто такие? Почему я вас не знаю?

— Мы в первом клине. До начала войны работали в районе Твердыни. Ленинградское Угодье.

— Ясно, — кивнул тот и кивнул на стоящего за спинами охотников Антона. — А это кто такой? Что не похож на охотника, не посвященный что ли? Или ополченец?

— Он из собирателей, — бросил Эрик и шагнул вперед. — Глава моего Угодья будет принимать его посвящение.

— Дело ваше, — охотник залез в снегоход и коротко бросил: — клин Ленинградского Угодья находится в центре города. С приездом.

Произнеся эти слова, охотник опустил защитный щиток и завел мотор. Спустя секунду постовой уже ехал в сторону других охотников, приближающихся к лагерю. После этого, охотники двинулись в сторону лагеря-города. Идущий впереди Марк коротко объяснил Антону:

— Слушай внимательно. Мы — охотники Ленинградского Угодья, там наша территория. Сейчас мы пойдем в центр лагеря. Ни с кем не разговаривай и не смотри в глаза, тут полно всякого сброда. В особенности среди Смоленского Ареала. Там, похоже, что одних уродов собрали. У Эрика на это есть даже своя теория.

— Да, у меня есть, — важно буркнул Эрик, подтверждая слова друга.

— Так вот, сейчас мы пойдем в сторону своего лагеря, там наши, никто тебя не обидит, — ободряюще продолжил Марк. — В общем, сейчас сам все поймешь и увидишь.

Не смотря на то, что лагерь был огромным, охотники прекрасно ориентировались в скоплении наскоро сделанных убежищ. Когда они подошли к небольшому вагенбургу из десяти тяжелых транспортников, Эрик удовлетворенно проговорил:

— Дом родной. Наконец то. Уверен, что дядя Ваня будет рад.

В термостойком шатре Командующего Армией Ленинградского Угодья было невыносимо жарко, но Антона это не сильно волновало, большей загвоздкой был прием.

— Вы еще посмели сюда вернуться!? — грозно кричал дядя Ваня. — Какого черта!? Что вы себе думаете!?

— Фельдмаршал Эрик. Еще несколько слов о наших интеллектуальных способностях и пару замечаний о сексуальной ориентации, — меланхолично прошептал Марк, когда дядя Ваня схватился за сердце и устало сел на раскинутую в иглу шубу.

— А как же наши предки? — в тон спросил Эрик. — Про зачатие в состоянии алкогольного опьянения и как следствие скудное развитие? Вы меня огорчаете, лейб-медик Марк.

Дядя Ваня устало посмотрел на двух здоровенных молодых людей и бессильно сказал:

— Они еще и паясничают. Я тут за сердце хватаюсь, пытаюсь им мозги вправить. А они стоят и шутят над старым человеком. Не стыдно?

— Неа, — радостно помотали головой охотники.

— Может выпороть вас? — дядя Ваня с сомнением посмотрел на охотников и грозно добавил: — ведете себя, как маленькие.

— Дядя, — обратился Марк и быстро начал, — а что нам нужно было делать? В метель наш снегоход отстал от колонны, и мы не смогли выйти на связь. Потом "проклятые" машину разбили, восстановить никак. Мы стали добираться своим ходом на лыжах.

— В пургу они потерялись, — пробурчал командующий Ленинградским Охотничьим Угодьем и грозно бросил: — а что за солдат удачи за вашими спинами трется? Ты кто такой?

— Антон, — робко проговорил молодой собиратель, выглядывая из-за спины Марка.

— Антон, — передразнил старый военный. — Собиратель?

— Да, — кивнул тот.

— А этот лагерь разве похож на место сбора собирателей? — привстал пожилой дядя Ваня и приблизился к хрупкому парню.

— Нет, — помотал головой тот.

— Тогда что ты тут делаешь? — поинтересовался дядя Ваня. — Вот из-за таких собирателей как ты, лагерь и обнаружили.

— Да его не особо сильно то и прятали… — начал Эрик, но после грозного взгляда Главнокомандующего он предпочел замолчать.

— Я не слышал ответа на свой вопрос, собиратель Антон, — спросил дядя Ваня.

— Я… — Антон помялся и перевел взгляд на Марка, тот ободряюще кивнул и махнул рукой, получив поддержку врача, Антон проговорил: — я хочу стать охотником.

— Очень хорошо, — главнокомандующий повернулся спиной и снова уселся на свое место, немного помолчав он тихо сказал, — значит так. Марк, ты направляешься в первый общий лейб-батальон. Эрик, ты будешь в штурмовом клине Ленинградского Угодья. Собиратель Антон отправляется домой, забывает дорогу до лагеря и продолжает копаться в мусоре. Все ясно?

— Пожалуйста, — вступил вперед Антон. — Я хочу стать…

— Вон, — коротко рыкнул главнокомандующий.

Антон бросил взгляд на Марка, затем на Эрика и пошел в сторону выхода. Ему было невыносимо тяжело, он чувствовал себя ничтожеством среди этих людей. Словно, сейчас они решили все за него, этот дядя Ваня вот так вот быстро и навскидку приказал, что он будет всю жизнь копаться в мусорном баке и искать всякий хлам для теплиц. Антон чувствовал только унижение и дикую ненависть к этому старому вояке, сидящему на своих мехах в этом шатре. Бросил пару слов и решил. Вот так вот. Великая война, месть за смерть матери, отца и сестры которых у него отобрали. Все. Антона просто отправили домой, к мусорке.

Вдруг раздался голос Эрика:

— Пап, не получиться тебе собирателя обратно отправить.

— Это еще почему? — ошалев от такой наглости, спросил дядя Ваня.

— Потому что он мой брат, — просто сказал Эрик. — Брат по крови. Можешь у Марка спросить. Это чистая правда. Ты не имеешь права выгнать из Угодья того, в ком кровь охотника. Это закон, папа!

— Что? — негодующе проговорил главнокомандующий. — Пока что у меня только один сын. Это ты. Когда погибли твои родители, то я растил тебя одного. Это была неподходящая шутка, охотник. А законы Угодья я знаю лучше тебя!

— Я не шучу, — Эрик схватил за шкирку Антона и подтащил к себе. — Ты воспитывал меня, когда мои родители умерли. Ты мой отец. Но это мой брат, брат по крови, в нем кровь охотника и ты не имеешь права его выгнать.