Я поднялась, открыла шкаф и просто взяла тревожную сумку. Посмотрела на стоящий рядом саквояж с любимыми склянками. И прихватила его тоже.

– Я готова.

На меня бросили восхищенный взгляд.

– Целителей часто дергают по всей стране – особенно если что-то серьезное, – пояснила я. – И времени на сборы никогда нет. Поэтому – у меня все собрано.

– А какое-нибудь… вышивание? Чтобы не скучать?

– Я умею только швы накладывать. В рукоделии – полный ноль. А вот книги надо взять.

Пока я ходила за книгами, милорд подхватил мои пожитки. Одарил меня насмешливым взглядом, увидев количество фолиантов, которые я несла. Отнял, и мы отправились.

Служебная квартира нашего ректора была в соседнем корпусе. И, в отличие от квартир обычных преподавателей, к ней вел отдельный вход.

– Прошу, – распахнули передо мной дверь.

– Спасибо.

Как только мы зашли, сразу загорелся свет.

Прихожая была небольшая, из нее наверх вела лестница темного дерева.

– Наверху – гостевая комната. Правда, за все это время там никого не было. Но постель заправлена. Наверное… Если что – можно спросить у служанки.

Мы поднялись на второй этаж. Там был холл, из которого вели две двери. Милорд Швангау остановился перед той, что вела на левую сторону, и открыл ее передо мной.

– Прошу.

Он занес мои сумки.

– Я побеспокою вас еще через минуту, – проговорил милорд Швангау.

Я вдруг почувствовала, как устала. От всех событий, что свалились на меня за минувшие сутки, кружилась голова.

Пока милорд отсутствовал, я открыла свой саквояж. Достала успокоительное. Выпила. Подумала. Прислушалась к себе, и выпила еще.

Раздался грохот – как будто что-то уронили, потом сдавленное ругательство. И вот уже в гостевой комнате снова появился ректор.

– Госпожа Агриппа, – чуть поклонился он. – Наденьте, пожалуйста. Это защитный артефакт.

И он протянул мне перстень. Вычурный такой, с крупным бриллиантом.

– Просто… сильнее артефакта защиты, чем этот, у меня нет, – с извиняющимся видом сказал он.

– И это? – не поверила я своим глазам.

– Родовой помолвочный перстень, – подтвердил милорд Швангау мою догадку.

– С ума сойти, – проговорила я.

– Просто хорошая защита, – пожал он плечами. – Не хотите на палец, проденьте через шнурок и наденьте на шею.

Я растерянно посмотрела на него. Вот чего у меня с собой не было – так это шнурка.

– Тогда так – сегодня на палец. Чтобы мы с вами успокоились и хоть немного поспали. А завтра к обеду я раздобуду шнурок или цепочку. Идет?

– Идет, – согласилась я.

Действительно, человеку сегодня на работу, уже половина пятого утра. Он меня полночи спасал – и дал реальный шанс дожить до разбирательства. А я капризничаю.

Милорд Швангау аккуратно взял мою правую руку и надел перстень на указательный палец.

– Спокойной ночи, – сказал он.

Мне на мгновение показалось, что он сейчас поцелует мне руку. Но нет. Отступил, коротко поклонился – и вышел.

Может, мне не показалось, что он мне будет руки целовать – а захотелось этого? Это я…переутомилась, наверное.

Подошла к окну, приоткрыла. Запах… Левер отцветает. Сердце больно кольнуло.

– Чуффф…. Фыррррр….?

– Чуфи! Хорошо, что ты пришла! А то на новом месте как-то…неуютно.

***

В первый момент, когда я проснулась – сказала себе: «Приснится же такое…»

Потом открыла глаза. Спальня была не моя. Моя – уютная, хоть и гораздо меньше. Чуфи ушла. Я закрыла глаза и снова увидела свою комнату. Надо же… До сегодняшнего утра я и не подозревала, как была привязана ко всему тому, что меня окружало.

Шкаф светлого дерева, сделанный на заказ, половина – для белья и вещей, а половина – под травы. Ящики специально зачарованы, с нужной температурой в каждом из предназначенных под те или иные растения. Акварели на стене напротив кровати. Мои любимые полевые цветы, написанные в подарок знакомой юной художницей.

Это был мой первый отпуск после окончания университета. Я полулежала на шезлонге и наслаждалась жизнью.

Услышав крики – понеслась к воде, и чуть не влетела в кружевных медуз!

– Детей от воды! – я показала ладонь. На ней была татуировка в виде свернувшейся в кольца змеи, которую делали всем целителям.

Закричала мужчинам, чтобы не трогали медуз руками. Нужны перчатки. Или сильная защитная магия.

Кинула зов о помощи целителю Ирвину. И, понимая, что у меня около минуты, а пострадавших детей пятеро, опустилась на колени возле первого мальчика. С него уже успели снять медузу. Остальным пострадавшим кинула по защите на сердце – чтобы смогли дожить до того, как придет помощь. Помню, как ужас ледяной волной бился внутри. Помню, как кричала:

– Родственников к детям! Зовите их! Уговаривайте остаться!

На втором ребенке – это была девочка – поняла, что иссякла. Запаса магической энергии у меня было немного, а черпать энергию от окружающих я не умела. Так и не научилась, как ни бились со мной целитель Ирвин и другие преподаватели.

Помню, как с огромным облегчением услышала хлопки открывающийся порталов – прибыли свои. С тех пор люблю этот звук. Потом рухнула на песок без чувств, рядом со спасенными братом и сестрой.

Как на побережье оказались кружевные медузы, да еще и в таком количестве, так и не выяснили. Это очень ядовитые, но крайне редко встречающиеся создания. А уж в этой местности их просто никогда не было. С тех пор в моей лаборатории живут три прекрасных образца!

С этой семьей я подружилась. Особенно с девочкой – мы с ней оказались в одной палате, на соседних койках. Она с химическими ожогами – ужасными, узловатыми, с синюшным оттенком. Я – с магическим истощением. Целитель Ирвин был очень зол, и все эти годы мы посвятили тому, чтобы расширить мой магический резерв. Правда, не очень успешно…

Однако противоядие от кружевных медуз я все-таки изобрела! Пузырек с ним всегда лежал в саквояже. На всякий случай. А на полке в лаборатории – еще несколько.

На день рождения в тот год мне прислали в подарок огромный букет. Сойки и лисьи лапки – мое любимое сочетание! Просто чудо! Первого апреля эти цветы еще не цветут, но в теплицах, конечно, выращивают круглый год. Дорого, наверное… Такой огромный букет в не сезон, еще и с доставкой. Но…так приятно было!

Чуфи рядом с этим букетом смотрелась бесподобно! К нему также прилагалась трогательная акварель – цветущий луг, на фоне рыжего заката. Счастливого…

…

Ну все, хватит себя жалеть! Я не дома. Так сложились обстоятельства. Надо жить дальше. Жить, а не выживать, как сказала бы бабушка.

На первый этаж квартиры ректора спускалась осторожно и с опаской. Кралась по лестнице. В результате испугала служанку, которая убиралась в гостиной, и…смертельно испугалась сама.

– Ай!

– Ой!

– Добрый день! – поздоровались мы хором, когда немного успокоились.

– Милорд Швангау распорядился покормить вас завтраком. Вам подать кофе или чай?

– Чай, если можно.

Уже много лет я пила исключительно травяные сборы собственного сочинения. На завтрак – укрепляющий и стимулирующий. Очень полезно для формирования запаса магической энергии.

– Вы блинчики едите? – вдруг обернулась ко мне служанка. – А то я не знаю, что вы предпочитаете, и сделала завтрак на вкус милорда.

– Все в порядке, – улыбнулась я ей. – Просто… со смерти бабушки меня никто блинчиками на завтрак не кормил. А сама я готовить умею… только лекарства.

«А противоядия – так это вообще моя страсть», – подумала, и так мне захотелось в лабораторию! К любимым травам и ядовитым змеям. Как раз недавно привезли изумрудных клещей из Восточной провинции. Что-то в этом году они были на редкость активны. Целители утомились мотаться по региону – места там глухие, и спасать людей иногда просто не успевали.

Тварюшка была хоть и маленькая, но очень и очень ядовитая. С укусом в кровь попадал токсин. Отек головного мозга меньше, чем за сутки – и все. Вытаскивать пострадавшего только с помощью магии было тяжело – токсин отчаянно сопротивлялся.