Черепа синантропа оказались близки к питекантропам Явы. У питекантропов объём черепа 900 куб. см, а у синантропов около 1000 куб. см. У тех и других головы узколобые, с покатым лбом и уплощённым затылком. Зубы у этих «людей» были крупные, клыки слегка выступают за край зубного ряда, что вообще-то характерно для обезьян. На некоторых черепах, в особенности у питекантропов, между клыками и резцами находятся промежутки (диастемы) для того, чтобы при смыкании челюстей, в них могли входить клыки из противолежащего зубного ряда (черта явно обезьянья). Челюсти сильно выдвинуты вперёд, как у животных. Однако зубная дуга имела U‑образную форму как у человека. Очень крупные надглазничные валики напоминают валики горилл. С гориллами сближает и наличие на черепе гребней, к которым крепилась мощная жевательная мускулатура. Таким образом, у питекантропов и синантропов присутствует не мало черт, которые имеются и у человекообразных обезьян. Соответственно, эти черты отдаляют их от современного человека. Тем не менее, питекантропов и синантропов учёные продолжают считать предками людей. И это странно. Более древние австралопитеки, от которых якобы и произошёл сапиенс, не смотря на свой малый рост, выглядят более человечно. По крайней мере, их вогнутые внутрь «мордашки» не несут на себе столь сильный отпечаток обезьяньих черт, у них не было таких больших клыков и надбровных валиков. Как такое могло случиться, что предки (австралопитеки) выглядят более человечно, чем их потомки (синантропы и питекантропы), при том что и те и другие считаются предками современного человека. Об этом эволюционисты скромно умалчивают…

Всё встаёт на свои места, если мы начинаем рассматривать синантропов и питекантропов (сегодня их объединяют в единый вид Гомо эректус) с иных инволюционных позиций. Тогда мы понимаем, что и африканские австралопитеки и азиатские эректусы являются различными видами деградантов, не связанные друг с другом родством. Они независимо и в разное время отпочковывались от человеческого ствола и тихо, спокойно деградировали, предаваясь любимому занятию — поеданию себе подобных. Происходило это после того, как деграданты получали вид на жительство в отдельных изолированных районах мира. В саванах Африки от 4,5 до 1 млн. лет назад проживали австралопитеки, в материковой Южной Азии от 1,7–500 млн. лет назад — синантропы, в островной Юго-Восточной Азии, которая была в то время ещё сушей, от 1,8 до 100 млн. лет — питекантропы. (Учёные выяснили, что поздние питекантропы обитали на Яве совсем недавно — 30 тысяч лет тому назад, т. е. в то время, когда в Европе уже благоденствовал современный человек.)

Облик деградантов складывался весьма своеобразно, в зависимости от социальных условий и среды обитания, с учётом местных особенностей и образа жизни, который они вели. Разные группы этих человекоподобных существ отличались друг от друга особенностями морфологии, местом и временем расселения, и выстраивать их в один восходящий ряд — от более примитивных к более совершенным, непростая, а, в общем-то, бессмысленная задача…

В 1994 году был проведён анализ двух скелетов питекантропов с острова Ява. Выяснилось, что яванцы были в полтора раза старше, чем это считалось раньше. Один жил 1,6, другой 1,8 млн. лет назад. Такой приличный возраст не имеют даже африканские эректусы, которые, якобы, являются предками азиатских гоминид. Получается, что и яванцы и африканцы мигрировали к местам своей постоянной дислокации из каких-то других мест… Возможно, они были выходцы, из Лемурии, затонувшей некогда в водах океана. По крайней мере, их родина — не Африка!

Что касается синантропов, то в пещере Чжоукоудянь вместе с их бренными останками найдены каменные орудия труда и следы огня — мощные толщи золы с обугленными кусками дерева. Выходит что, синантропы, несмотря на свои полуобезьяньи получеловеческие лица и страсть к людоедству, умели пользоваться огнём. Не все учёные готовы были принять это. Ведь, мы привыкли считать, что заслуга добывать и использовать огонь является достижением человека разумного. Ан, нет — двуногие обезьяноподобные люди не прочь были пустить своего соседа на шашлычок или потушить его в доисторической духовке, состоящей из раскалённых камней — не всё же им питаться сырым мясом и падалью…

К этому следует добавить, что не только двуногие способны использовать огонь, но и четвероногие, и не только в доисторическое время, но и сегодня. Для учёных это было полной неожиданностью. Так японский исследователь М. Каваи сообщает об использовании огня стаей японских макак в национальном парке на острове Хонсю. Холодной зимой 1962 года макаки впервые стали греться у костров, разложенных посетителями. Это им понравилось, и с тех пор макаки коротают зимы у огня. Они протягивают к костру, то руки, то ноги, явно наслаждаясь теплом, т. е. поступают как люди, желающее согреть озябшие пальцы. Некоторые обезьяны вообще научились подкладывать в огонь веточки… Единственное, чего не умеют макаки, так это добывать огнь. Если костёр затухает, они не могут заново его разжечь. (Может быть именно этим они отличаются от ископаемых обезьяно-людей, которые умели не только поддерживать, но и добывать огонь.) Аналогичные случаи не раз наблюдали и в Германии. В зоопарке Билефельда павианы усаживались у костров, в которых служители жгли валежник и обрезанные ветви. Нередко они, воодушевлённые теплом, затевали возню у огня. Эти случаи говорят о том, что мы ещё совсем плохо знаем «братьев наших меньших» — как четвероногих, так и двуногих…

Капитан Хиченс, как-то охотясь на львов в лесах Мозамбика, заметил двух коричневых маленьких существ, выбравшихся из чащи. Рост их был ненамного больше метра. Коротышки шли прямо, как люди, их тела были покрыты красноватой шерстью. Местный охотник, сопровождавший Хиченса, растолковал ошалевшему капитану, что это были агогве — маленькие волосатые человечки, живущие в джунглях. Местные жители рассказывают о них всякое. Например, если оставить на плантации бутылки пива и еду, то карлики будут полоть грядки, надеясь, что в следующий раз люди принесут им новые подарки.

Некоторые образованные люди из местных жителей считают, что агогве — это дожившие до нашего дня австралопитеки. Может быть, и в самом деле, не все малорослые ископаемые жители саванны вымерли, а какая-то их часть дожила до нашего времени, приспособившись к лесной жизни. Учёные много бы дали, чтобы только заполучить в свои руки живого лилипута. Тогда бы наука получила уникальный шанс разобраться, является ли всё-таки австралопитек предком человека или нет. Однако, может статься, что для того, чтобы разобраться в этом, не обязательно кого-то отлавливать…

В 1922 году в Йоханнесбургский университет в Южной Африке прибыл новый преподаватель анатомии Раймонд Дарт. Он так страстно желал найти предков человека, что вскоре заразил своим желанием студентов и даже их родителей. Воодушевлённые Дартом, они повсюду, где только возможно, принялись искать окаменевшие черепа. Вскоре такой энтузиазм увенчался успехом и в руки Дарта попал окаменевший череп детёныша древнего примата с полным набором молочных зубов. Находку Дарт назвал ласково: «бэби из Таунга». «Вот оно переходное звено от обезьяны к человеку!» — воскликнул учёный и оповестил научный мир об открытии. По науке «бэби» окрестили — австралопитеком (южная обезьяна). Однако научный мир, в то время увлечённо следивший за поисками «переходного звена» в Юго-Восточной Азии, в пустыне Гоби, не обратил внимание на нового претендента на высокое звание человеческого предка. А английский анатом А. Кизс, и того хуже — обозвал «бэби» детёнышем обезьяны. И лишь когда поиски в пустыне Гоби не дали того результата, на который рассчитывали, учёные мужи обратили свои благосклонные взгляды в сторону доселе неизвестного африканца.