— Сам оставайся на месте, — приказал Шатохин, — И по одному людей не отправляй к реке. Осторожность максимальная. Скоро буду. Жди.

Шатохин засобирался. По инерции продолжал еще говорить следователю:

— Магочин Захар неопрошенным остался. Он хоть мельком, но видел всех… Фельдшер местный…

— Шутишь? — перебил Тиунов. — Не сейчас, так через час иконщики попадутся, а я буду уточнять их приметы. Тоже еду.

Водитель, получив приказание гнать как можно быстрее, не жалел ни себя, ни пассажиров, ни вездехода. Зато всего сорок минут болтанки по сорокакилометросому бездорожью — и машина вылетела ка полной скорости на просторный, в добрых пятнадцать квадратных километров» Тасеевский луг, замкнутый со всех сторон лесом. Буйнотравный луг недавно скошен, отава едва пошла в рост, густо-густо поставлены стожки молодого сена.

Пересекли луг напрямую на восток, въехали в лес. До берега реки лесом — километр. А Хромов в считанных сотнях метров. Подкатили к нему. Лейтенант стоял с пистолетом в руке. Спрятал пистолет, козырнул подъехавшим, сделал кивок в сторону убитого волка. Зверь лежал на боку, поджав передние лапы, оскалив пасть; на серой шерсти в нескольких местах видные крупные темные пятна — запекшаяся кровь.

— Вот здесь гильзы, — лейтенант указал. Рахманов пошел посмотреть, остальные нетерпеливо ждали, когда Казаркин со своей овчаркой приступит к работе. Кинолог не спешил. Альма порывалась к волку, Казаркин не распускал натянутый поводок.

— В чем дело? — с нескрываемым раздражением в голосе спросил Тиунов.

— Чей след брать? Альме хоть что-то нужно, — Казаркин не договорил, все так поняли: Альме необходимо дать понюхать что-то, принадлежавшее грабителям, чтобы пойти по их следу.

— Что ж раньше молчал?

Кинолог не ответил.

— А если удалиться? Начать от места, где они одни шли? — У Тиунова, как ему показалось, мелькнула удачная мысль. Он повернулся к Хромову: — Откуда шли, лейтенант?

— Думаю, к реке. А откуда — не знаю, — ответил Хромов. — Наших шестнадцать человек, кроме этих троих, ходили, пока на убитого волка наткнулись.

— Да, — следователь махнул рукой. — Чуть не взвод прошел. Как будто Альме твоей известно, кто ловец, кто убегает.

Следователь досадовал на Хромова: мог бы, услышав выстрелы, не бросаться в поиск, не приближаться к волку, а сообщить сразу в Уртамовку. Тогда бы следы возле убитого зверя сохранились. Но Хромов действовал верно: во-первых, он сразу не мог точно сказать, кто стрелял, потом, откуда ему было знать о появлении служебно-розыскной собаки?

Куда они теперь денутся, — вмешался Шатохин. — Уверен, у реки. Ближняя пристань — Ореховый мыс?

— Восемнадцать километров, — назвал расстояние Хромов.

— «Ракета» во сколько там будет?

Хромов посмотрел на часы.

— По расписанию через тридцать три минуты.

— Надо связаться с причалом.

— Там дежурят. По вашему указанию.

— На всякий случай, еще раз предупредить надо. — Шатохин сам пошел к рации.

— Вертолет вызови, Алексей Михайлович. Теперь назарьевских сотрудников поближе нужно перебросить, — сказал Тиунов.

Милиция двух райотделов вела поиск. Низко-низко над лесом, над рекою кружил вертолет. Остаток дня результатов не дал. Ночь и весь следующий день — тоже. Следователь, эксперт-криминалист, кинолог уехали из зоны поиска. Им предстояло еще раз пройти, по возможности более тщательно, по тому кругу, по которому уже прошел Шатохин.

Шатохин не выезжал из тайги. Неизвестно, сколько бы еще длился поиск, если бы не вызвал на связь Пушных.

— Может, есть смысл прекратить, Алексей Михайлович? — Полковник как будто бы советовался, но Шатохин уловил, что в случае несогласия последует приказ.

— Еще день, если считаешь нужным, твой, — добавил начальник краевого розыска.

— Мне вылетать? — Шатохин поскреб щетинистую, искусанную гнусом щеку.

— Вылетать.

— Есть. Завтра утром буду. Если авиация не подведет.

У начальника отдела краевого уголовного розыска за время отсутствия Шатохика накопилась информация по делу об иконах. На запрос был ответ из Москвы: грабежей, сходных с теми, что произошли в Нетесовском районе, в прошлом не отмечено. Но была под рукой поднятая из архива папка.

— Посмотришь, — полковник подал ее Шатохину. — Плиточники-мозаичники Валошин и Катков отличились. Девять лет назад были в командировке в тех краях, отделывали столовую в деревне Большой Тотош. Забрались на болота, украли иконы в одном старообрядческом дому. Иван Игнатьевич Парфенов занимался этим перед самым уходом на пенсию. Жаль, с ним уже не встретишься…

— А плиточники?..

— По-прежнему работают в девятом РСУ. Теперь о Бороносине. Как с ним?

— Полный туман… Во-первых, белозор. Действительно растет такая трава на болотах. Но Бороносин багульник со мхом вперемешку напихал в рюкзак. Говорит, перепутал. Потом, адрес врача, для которого, якобы, траву собирал, так и не назвал. Листок с адресом потерял, говорит. Если совпадение, что оказался рядом с местом происшествия, то исключительно редкостное. Я в такие совпадения слабо верю. Еще его эта карта.

— У тебя она?

— Передал экспертам.

— Бороносин много ездит, — полковник недолго помолчал. — Мог в разговорах с пассажирами рассказывать без всякого умысла о родных краях, о староверах, иконах и таким образом попасть в поле зрения заинтересованных людей.

— Я побываю, Виктор Петрович, на его работе, поговорило нем.

— Добро. — Веселый огонек вспыхнул в глазах у Пушных. Он спросил: — Грабители-то, как считаешь, по сегодняшний день комаров кормят?

— В тайге, — уверенно ответил Шатохин.

— Ну-ну… — Полковник кивнул, напомнил: — Папку не забудь.

Шатохин просматривал архивное дело. Ничего сходного с нынешним. Почерк, уровень — не те. Плиточники-мозаичники выждали, когда хозяева покинут избу, второпях, без разбора сняли иконы в верхней части стены правее центральных в иконостасе образов. А сбывали украденное на толкучке. Там и были задержаны. Какие уж связи с собирателями, с перекупщиками… Нет-нет, не они. А кто провел Валошина и Каткова через топи? В деле почему-то нет. А важно. Пусть-ка лейтенант Хромов повстречается с мозаичниками-плиточниками, слетает еще раз в Нетесовский район. Большой Тотош от Силантьевки всего в получасе езды, вдруг да окажется, что доброхотом-проводником был девять лет назад Бороносин.

Сам чем займется? Нужно сначала повидаться с начальником пассажирского поезда Померанцевым. Железнодорожник-вахтовик из Нарговки чаще всего ездит в бригаде Померанцева. На восемнадцать часов договорились о свидании около депо. Шатохин взглянул на часы, скоро пора отправляться. А Хромов пусть оформляет командировку. Он набрал телефонный номер лейтенанта: «Володя, зайди». Маловероятно, чтобы Клим, Глеб, Роман, если издалека, совершенно никого знакомых в крайцентре не имели, без остановки проследовали в таежный район. Обратиться за помощью к собирателям? Да. Еще нужно, сразу после встречи с начальником поезда…

На четвертушке листа Шатохин делал беглые сокращенные пометки.

Начальник поезда, худой, в возрасте мужчина с техникумовским «поплавком» на лацкане форменного пиджака имел привычку переспрашивать, а потом надолго умолкать. Как будто взвешивал вопрос на невидимых весах. Отвечал, правда, по существу.

Общительный ли Бороносин?

Не чурается людей. Любит посидеть, поболтать. Пока не обсудит все поездные новости, не перескажет, что в газетах прочитал, по радио услышал, — не поднимется. Приходится напоминать, что не пассажиром едет.

Часто ли рассказывает о родном селе, о староверах?

Еще бы. Он, Померанцев, на что уж, кажется, не часто в поездных посиделках участвует, начальник все-таки, а и то наслушался вдосталь. Сам целую лекцию о старообрядцах благодаря Анатолию прочитать может.