Пытаюсь разобрать сказанное. В голове гудит, но через какое-то время мне это все же удается.

- Ты кто мать твою? Какие еще сериалы? - болючая шишка на лбу и тошнота не настраивает на вежливость.

- Я Фтив и ты это, не груби мне, а то прибью. - А он забавный, когда пытаются угрожать.

В общем, мне стыдно в деталях описывать то, что произошло дальше. Скажу лишь, что у этого толстячка слова с действиями не расходятся, а я ему не показался достаточно дружелюбным. Так и произошло наше с ним знакомство. А нет! Сначала я познакомился с прикладом его автомата, а потом уже с ним в подвале его бара. Там было страшно, громко, но все, же мы смогли придти к консенсусу, правда пришлось пойти на жертвы и позволить ему отстричь мои длиннющие патлы. Он аргументировал это тем, что не позволит мне распугивать своих клиентов. Да я особо-то и не протестовал. Теперь они у меня всего до плеч и должность приличная, дворник! По местным меркам иметь должность в этой дыре очень престижно.

Так я и оказался в этой жопе мира, ладно, на этом пока закончу придаваться воспоминаниям, тем более что дверь этого злополучного заведения перед носом и мне трудно решиться ее открыть. Тем более что право обосраться я лишился, как человек приобретший принципы и обросший другим ненужными моральными атрибутами.

Схватив ручку этой громоздкой дубовой двери, я стал решаться и настраиваться. Рассматривая дверь со старыми пулевыми отверстиями залепленными жвачкой, я полушепотом повторял - Вот говно, вот говно, вот говно. - Вновь и вновь проговаривая это заклинание, я поздно вспомнил о камере наружного наблюдения.

Правильно говорят, перед смертью не надышишься, лучше сразу делать шаг в бездну и не думать о той далекой внизу земле, о которую твоя голова разлетится на куски, а тело проткнет какой-нибудь сталагмит, заиграет грустная музыка о несовершенном, а несбывшиеся мечты дадут люлей после воскрешения. ААА! Хватит оттягивать момент смерти. Глубоко вздохнув, я открыл дверь. Опа, он уже стоит, встречает и лыбится так искренне, как будто не убивать меня собрался.

- На этот раф ты дольфе рефалфя, луфер! - сказал и чаек из маленькой фарфоровой чашки попивает.

Хотел бы я возмутиться на эту неразборчивую шепелявость, да вот только я, правда, лузер.

- А ты все такой же жирный шепелявый сукин сын. - Когда я не могу возмутиться, и прижат фактами, всегда использую те же факты, которые не приятны оппоненту. По-другому пока не умею.

Он даже не моргнул, слишком довольный сегодня.

- Фмотрю, ты не упал духом, уфитывая то, фто ты долфен мне дофрена капуфты. - Еще шире улыбнулся Стив, хотя шире, казалось бы, уже не куда.

Сам не веря в то, что я сделаю это, пробурчал

- Я их тебе верну.

- И каким фе таким обрафом? Дворником ты лет фто будеф горбатитьфя. А хотя ладно, не буду тебя муфить. Поговорим фавтра.

Очень странное и не типичное для него поведение. Обычно он ахринительно зол, когда не видит выгоды. Если подумать очень странно, что он вообще стал мне помогать, может он меня другом считает. Эм, я читал, что это по-другому проявляется. Наверно зря я так плохо о нем думаю, вряд ли стандарты применимы к Детройту. Ну ладно, а то сейчас расплачусь от таких трогательных мыслей. Нужно перевязаться да спать ложиться, хотя нет, пойду выпью чего-нибудь горяченького.

Помещение бара было типичным. Смог от табака, 8 круглых столиков, барная стойка, за которой привычно протирала стаканы барменша по имени Мила и бильярд. Единственная вещь, которая нарушала гамму это здоровенный плазменный телек, так и хотелось взять и сковырнуть это неконтрастирующее с обстановкой бельмо. Ну да ладно, пойду донимать Милу. Я называю ее Милой, ее это бесит почему-то. Насколько я знаю, она раньше была членом банды, но и сейчас у нее сохранились некоторые привычки, например она, метко метает ножи, а иногда нажирается и щедро раздает пинки, при этом очень виртуозно всех, матеря на местном жаргоне. Внешность ее... эмм, знаете, есть длинноногие эффектные красотки, а есть миниатюрные и очень милые, так вот, она относится ко второй категории.

- Привет милая!

- Привет Мудак. - пасмурно ответила, не отводя взгляда от стакана.

Кстати да, имя я себе выбрал, зовут меня, теперь, Курт, но местные почему-то не любят называть меня по имени. Мила вот Мудаком кличет, хотя не скажу что я не сам тому причина, есть несколько дурных казусов, о которых я не за что не буду говорить.

- Слушай Мудак, если снова назовешь мою задницу толстой, я вышибу из тебя все дерьмо, но на этот раз буду пользоваться вот этим тесаком - вытащив из кобуры здоровенный нож, она продемонстрировала мне его достоинства, метнув его в доску для дарца разрубив ее пополам.

Я непроизвольно сглотнул.

- Милая, в следующий раз я буду оригинальнее - лучезарная улыбка.

- Горбатого могила исправит - покачивание головой.

- Какая могила? Я и так уже все рекорды побил.

- Ты себе льстишь. Ну, так зачем пожаловал?

- Эм, ну как всегда. Я буду тебя допекать, а ты всячески мне угрожать и просить, чтобы я проваливал.

- Как же ты...

Не дав ей договорить излюбленную фразу, я попросил.

- Но если ты на самом деле хочешь чтобы я свалил, налей мне чего-нибудь горяченького и до завтра я тебя не побеспокою.

- Ты обещаешь? И не будешь проситься мне под одеяло? И скулить под дверью после отказа? - Сказала театральным голоском, сопровождая слова жестами истинного счастья

- Обещаю. - Поддерживать и дальше эту пикировку я не мог, слишком устал и кажется, заболел.

Через пару минут Мила все же принесла мне горячий глинтвейн. Помпезно поклонившись как в старых фильмах про монархов, я сел за пустой столик в углу. Ибо за стойкой она мне расслабиться не позволит. Знаем, проходили.

Посиживая в темном углу и греясь о горячую кружку, я размышлял обо всей непонятной херне. Хотелось бы спросить себя "Как я докатился до этого?" да вот только я почти не прилагал усилий. Такое ощущение, что меня докатили и еще пинка всаживают на крутых поворотах. Теперь я даже не знаю что делать, как бы усердно я не продумывал свой побег, все заканчивается почти одинокого. А еще эта довольная улыбочка Стива настораживает. Не скажу, что я его ненавижу или он мне противен как человек, нет. Я ему благодарен и не только за кучу бабла, которую он мне занял. А за веселые праздники, за информацию, в которой я так нуждался, за кров и пищу. Без него меня бы уже давно сгноили эти уличные отморозки, и кто знает, кем бы я стал. Но доверять ему я не могу, это что-то на уровне ощущений, интуиция, наверное. Ладно, в бездну сомнения! Хуже точно уже не будет! Пойду спать. Залпом, допив остывший напиток, я поднялся к себе в комнату, забинтовал ноги и вырубился с блаженной улыбкой на лице.

Утром к сожалению я проснулся не из-за того что меня разбудили лучики солнышка и пение птичек, а из-за вполне чувствительного тычка в бочину и пьяной брани. Понятно, Мила набралась.

- Вставай наглая харя... Ик! Долг зовет!

Замахнувшись ногой в попытке пнуть мою койку, она не рассчитала расстояние, и инерция ее ноги уложила эту пьяную рыжую милашку на мой коврик.

- Эй, ты там в порядке?

Невнятное бурчание в ответ. Похоже, она не собирается вставать. Тяжело вздохнув мне ничего, не оставалось, как одеться и спуститься в низ. Внизу же Стив, даже не поздоровавшись, отправил меня обратно за Милой. "Да что за день такой!" - Думал я, отдирая ее от моего коврика, обняла его мертвой хваткой, хрен отдерешь. Ладно, пофиг. Перекинув ее через плечо, я пошел в низ, благо весит она немного, даже меньше меня.

Стив переминается с ноги на ногу и нервно поглядывает на наручные часы.

- Быфтрее!

- На держи. - Взваливаю Милу и коврик на Стива. - Так быстрее будет.

- Ладно, идем. - Даже не почувствовал ее веса.

- Даже не позавтракаем?

- Нет.