На экране принцесса Ори взбивала крем.

— Она! — Толстяк грохнул кулаком по столу. — Так нас унизить, душегубов. Смерть ей! — Он всхлипнул.

— Хотя, если быть честными, фехтует она, как бес.

— Да, душегубы, стреляет она тоже, как дьявол.

— А уж какая хорошенькая, а уж какая приветливая. Душегубы, будь я принц, я бы в нее влюбился.

— Пирог! — Толстый бандит вскочил. — Готов мясной пирог. Ну побежали. Ну быстрее. Мне же интересно, как профессионалу.

…Принцесса Анна-Феодора вынула пирог из духовки. Большой. Тяжелый. И такой душистый, что принц Агафон покачнулся.

Подбежал советник.

— Ух! Какой дух… Несите. Вы первая. Это засчитывается.

— Нельзя, — сказала ему Анна-Феодора. — Пирогу еще выстояться нужно, отмякнуть, в силу войти. — Она смазала пирог маслом и накрыла его полотенцем.

А в королевстве Трибуксир старший сын булочника налаживал королю телевизор.

— В кулинарии главное запах. Приманка. Как оперение у птицы, — говорил король. — Сом!.. Куда запропастился повар Сом?

— Дядюшка Сом болеет, — сказала служанка.

По экрану телевизора пошли принцессы: Лимфатуза, Ландия, Орлетта, Степанида, Редегунда, Миронозалия, Парася… Каждая несла пирог: «Греза», «Зоренька», «Ручеек», «Листопад», «Ласточка»…

Жюри клевало все эти замечательные пироги носами, колупало ложечками и выбрасывало карточки с количеством баллов, не превышающим семи.

Принцессы брызгали слезами, но их осанка и гордый вынос подбородка не нарушились.

— Где конюх Лом? — громко спросил король Крузербас. — Мне что-то дома не сидится. Я бы проехался.

— Дядюшка Лом болеет, — сказала служанка.

— А где учитель танцев Валенсир?

— Синьор учитель тоже с гриппом.

— А, черт возьми! Ну и народ. Хиляк на хиляке. — Король Крузербас замахнулся грохнуть по телевизору кулаком, но вовремя заметил, что ящик телевизора утыкан острыми шипами.

— Новая модель, — сказал старший сын булочника. — Антиударная.

Принцесса Анна-Феодора крепко взяла советника за локоть. Советник возмутился:

— В чем дело?

— Пирог поспел.

— И подождет.

— Пирог не может ждать. Если готов, — значит, готов.

Советник сделал вид, что не слышит. Но тут принц Агафон поднес к его носу кулак — размером с тыкву.

— Принцесса Анна-Феодора! — взвизгнул советник. — Пирог мясной — национальный. Толстый.

Принцесса сняла с пирога полотенце. Над поляной поплыл головокружительный запах. Достиг народа — народ закачался. Рыжие бандиты, они, конечно, были в первых рядах, завопили: «Качай принцессу!» Король и королева и жюри повернулись носами навстречу пирогу и подались вперед.

Нес пирог принц Агафон. От сытности и силы запаха он жмурился. А нужно было не зевать. Из кустов рододендрона пулей выскочил пес Сижисмон. И прямо под ноги! Принц упал. Невесть откуда налетели псы разных пород, размеров и мастей. Они набросились на пирог, как осы на ветчину… Принц не успел подняться, а пирога уже не стало. Народ хохотал, хлопал в ладошки. Рыжие бандиты вопили: «Повторить!» Псы, облизываясь, отяжелевшие, потрусили между рододендронов и олеандров куда-то, наверно, к морю. Жюри вздохнуло, — оказывается, оно все это время не дышало — и выбросило — «9,8».

Принц Агафон понюхал доску, на которой нес пирог, — крупная слеза скатилась по его щеке. Анна-Феодора вытащила из кармана передника пирожок, величиной с городскую булку, и протянула ему. Все захлопали, затопали, завыли.

— Филофей, — сказал король. Поворотил голову, а Филофея нет. — Филофей, ты где?

Принц Филофей в крахмальном фартуке помогал принцессе Тюле. Тюля вытащила из духовки небольшую ватрушку:

— Принц, попробуйте. Я испекла ее для вас.

— Для меня? — Принц лоб вытер. — Лично?

— Для вас. К сожалению, я не умею лучше.

— Принц, не валяйте дурака, поешьте, — сказал поваренок, державший тарелку с корнеплодами, крапивой, сельдереем и горохом. — Тут сила воли ни при чем. Тут философия…

— Вкуснее ничего не ел, — сказал принц шепотом. — Готов есть каждый день…

— Смотрите! — взволнованно воскликнула принцесса Тюля.

Советник нес к столу пирог Хроникамары.

— Пирог «Артистический» с тройной шоколадной нарезкой и цукерболями. Автор — несравненная принцесса Хроникамара! — выкрикнул он голосом зажатого в дверях отличника.

Король захлопал. Жюри тут же выбросило по десятке.

Хроникамара улыбалась, кланялась и королю и зрителям с большим достоинством и грацией.

— Оставьте этот пирог здесь, — велел король. — Пусть тут стоит, как… как монумент!

Советник уже называл новый пирог.

— Пирог «Кремовый». Автор — принцесса Ори.

Принц Анатолий, ассистент принцессы Ори, поставил пирог «Кремовый» рядом с произведением Хроникамары. И глянул на нее в упор, и взгляд его был дольше и острее того, что требовала вежливость. Члены жюри медленно подняли над головой цифру «10».

Народ взревел, захлопал, замахал шляпами. Народ в Фиофигасе оказался очень темпераментным. Особенно громко шумели рыжие бандиты.

— Знай наших! — орали они.

…Король Крузербас бегал по тронному залу. Кричал:

— Бомбарду! Я их разнесу в клочья!

— Кого? — спросила служанка.

— Жюри. Слепому видно, что наш пирог лучше.

На экране телевизора стояли два пирога — «Артистический» и «Кремовый». Оба замечательные, но «Кремовый» все же изысканнее и как-то самобытнее.

На экране, заслонив пироги, появился радостный советник, с улыбкой, похожей на яичницу-глазунью из пяти яиц.

— Внимание, внимание! Завтра конкурс «Праздничное платье». — Яиц в глазунье прибавилось. — Как море не обходится без шторма, так и турнир принцесс без приключений. Вчера наша очаровательная принцесса Ори подверглась нападению проникших в город душегубов, известных под именем банда Архибудая. Принцесса Ори и ее принц-ассистент Анатолий оказались на высоте. Наш кинооператор случайно отснял финал схватки. Что мы и предлагаем вашему вниманию.

На экране одна за другой возникли картины боя. Отчетливее стало видно, с какой ловкостью принцесса Ори хлещет бандитов по задам.

Но вот снова появился советник. Яичница его улыбки залила экран.

— Жаль, что фехтование не входит в программу турнира. Думаю, соперниц в этом деле у принцессы Ори не оказалось бы.

— Куда им, курицам, — изрек самодовольно король Крузербас. И тут же спохватился — взорвался: — О бедные девочки! Еду. Немедленно. Из этого Архибудая я сделаю Архикозла! — Король опоясался палашом. — Револьверы!

Служанка подала ему револьверы.

— Бомбарду!

Служанка выкатила из-под королевского дивана бомбарду.

— Коня!

«Остерегайся первого!»

Пифологий из Фиофигаса любил говорить так: «С каким бы ускорением ни летел камень, он надеется попасть во что-нибудь мягкое». Пифологий был учителем и, выводя среднешкольников из чащоб тьмы, сам научился от них многим мудростям. Например, «После третьего будет легче». Это изречение Пифология, известное сегодня всякому, в те давние времена молитвенно произносили среднешкольники, укладываясь на скамью для порки. В те давние времена розги не считались вредными. Вредным считалось чванство, себялюбие, заносчивость, но также и даже более того — лень. Пифологий говорил: «Лень — лишь разминка перед тунеядством». Сегодня это ясно, как блеяние козы. Но изречение «Остерегайся первого!» до сих пор считается туманным. А розги — розги гнутся лишь в одну сторону.

На турнирной поляне была постлана красная ковровая дорожка. Перед крыльцом она поднималась на дощатый помост. На шестах, увитых лентами, висел транспарант: «Тур второй. „Праздничное платье“».