Тут к «Золотой бочке» подъехал король:

— Послушайте, любезный, у вас гостиницы приличные имеются? Скажем, «Пале Рояль», «Меровинги» или просто «Королевская»? — Король увидел тележку, вздохнул. — Примите, почтенный, мои соболезнования. Так тяжело терять близких и любимых.

— У меня никто не помер, — сказал корчмарь. — Вы, уважаемый, ошиблись.

— Я, почтенный, ошибиться не мог. Именно на этой тележке только что везли скорбный предмет, именуемый гробом. У меня, почтенный, стопроцентная зрительная память.

— А мне ваша память неинтересна. Я вас сейчас метлой.

— Меня? Метлой? — Король снял цилиндр. На голове его растопырилась, засверкав, походная корона. — Так говори же, нечестивец, где банда Архибудая? Я вижу, ты плут и душегуб. И должен знать.

— Не знаю я никакой банды. Если хотите пива — извольте.

Король слез с лошади. Отвязал от седла бомбарду.

— Орудие к бою! — закричал он, устанавливая бомбарду на треноге. — Фитиль! Запальник!..

Принцессы Анна-Феодора и Пальместрина уже подбежали к портику, где был привязан принц Анатолий, но Анна-Феодора вдруг остановилась, схватила Пальместрину за руку.

— Ты слышишь? — спросила она.

«По банде Архибудая сдвоенным зарядом!.. — раздалось снизу. — Пли!»

И грохнуло.

Принцессы мчались вниз.

Внизу закопченный дымом незнакомый король громко чихал. Дно золоченой бочки было разбито. Внутри виднелась лестница.

Принцессы с ходу влетели в бочку. Корчмарь дал стрекача, но король успел — схватил его за шиворот. Все же силен был Крузербас и проворен.

Принцесса Ори стояла среди награбленного добра, привязанная к столбу бельевой веревкой. Чердак — бандитское гнездо — казался сумрачным. Толстый бандит потирал руки.

— Душегубы, какую будем вывихивать принцессе ногу? Правую или левую? Если левую, то как — сильно или слегка?

Тут в дверях возникли Анна-Феодора и Пальместрина.

— Подружки подоспели… Не двигаться!

Принцесса Пальместрина все же сделала шаг вперед.

— У нас к вам просьба, сударь душегуб. Нижайшая.

— Сказал — стоять!

Пальместрина еще шажок сделала, наверно, эту тактику она приобрела в процессе воспитания братьев.

— Среди ваших богатств я вижу мандолину. Позвольте, я сыграю нашей подружке баркаролу?

— Играйте, — разрешил толстяк. — Мы, душегубы, любим музыку и даже танцы.

Принцесса Пальместрина взяла мандолину старинной работы, настроила ее и хватила бандита мандолиной по голове.

Принцесса Анна-Феодора вооружилась канделябром бронзовым — напольным.

Бандиты пошли на них с кинжалами.

— Смер-рть! — рычали бандиты.

Но тут на чердак вошел король Крузербас. Расшвыривая награбленное добро, он приблизился к принцессе Ори. Поцеловал ее в лоб.

— О, дочь моя. Не бойся… А это душегубы?.. Сейчас я их отправлю на тот свет.

— Руки! — В дверном проеме стояла дама в черной маске. — Мадам Архибудай. — Дама поклонилась. — Не шевелитесь. — Дама навела на короля черный револьвер кольт. — Руки, сударь король. Не за спину, а вверх. Выше… Еще выше…

Но как говаривал Пифологий в кругу друзей: «Старинный канделябр в чердачном бою подчас сильнее револьвера».

Вскоре бандиты уже стояли у золоченой бочки, связанные одной веревкой. А на чердаке разгоряченные принцессы разыскивали в куче награбленных богатств свои сережки.

— Ори! — крикнул король. — Что вы там мешкаете?

Принцесса Ори поторопилась вниз, поскользнулась на нижних ступеньках лестницы, упала и громко вскрикнула.

— Что с вами, голубушка? — спросила ее мадам Архибудай.

— Нога! Наверно растяжение жил. Я же не смогу танцевать…

Мадам Архибудай захохотала.

— Я смазала ступеньки салом, — сказала она. — Мы — фирма!

— Отставить болтовню! — Король Крузербас решительно надел цилиндр на свою складную корону. — Ори, вон тележка. На ней тебя уже возили. Доберетесь до дворца… Душегубы! В направлении тюрьмы — шагом марш!

Конечно, от простой веревки не исходил кандальный звон — это портило королю настроение.

Принцессы еще не остыли от боя. Анна-Феодора сжимала канделябр, принцесса Пальместрина — мандолину, принцесса Ори — кулаки.

Сверху к «Золотой бочке» спустился принц Агафон. Он нес на спине искусанного комарами принца Анатолия.

— Вот. В одиночестве гуляя, случайно набрел…

Принцесса Анна-Феодора потупилась. Принцесса Пальместрина залюбовалась мандолиной. Принцесса Ори вскрикнула:

— Ой! Что же я?! Принц Анатолий, мне стыдно. Я позабыла, что вы привязаны к колонне… Вы… Вы живы? Вы терпеливый. Терпенье — добродетель первая, когда отсутствуют такие добродетели, как честь. Вы оскорбили моего учителя, профессора Миро, взаимодействие квассонов адекватно…

— Ха-ха, — примерно такой звук издал принц Анатолий страшно распухшими губами.

…Когда Хильда и Катя вошли к Хроникамаре, она стояла у окна — смотрела на лужайку. Там, по дорожке, посыпанной толченым кирпичом, принц Агафон вез на тележке принцессу Ори и принца Анатолия.

Принцессы Ландия, Орлетта, Лимфатуза, Степанида, непричесанные, высыпали из своих дортуаров. «Что с ними? Кто их?» — спрашивали они в большом возбуждении.

Хроникамара тоже спросила:

— Что это с Ори? Она не сможет завтра танцевать?

— А ты не знаешь? Мы трудовые акробатки, и мы не допустим, чтобы наша подруга, пусть даже бывшая, воспользовалась нечестным преимуществом. Мы уровняем ваши шансы.

— То есть? Вы вывихнете ногу мне? — Сестры шагнули к Хроникамаре. Вид их был столь решителен, что Хроникамара вскочила на подоконник. — Вы не посмеете! Это неэстетично…

— Посмеем. — Хильда развернула перед Хроникамарой пачку афиш. — И это ты?! Погрязла вся в мармеладе! Сейчас я выброшу афиши в окно, посмотрим, как на них отреагируют принцессы.

— Не смей! — воскликнула Хроникамара, взмахнула руками, покачнулась и выпала в окно. И хотя невысоко было, бельэтаж, упав, она громко застонала.

Принцессы тут же окружили ее.

— Она тоже вывихнула ногу, — сказала Лимфатуза. — Теперь, о, какой ужас, каждая из нас может случайно стать невестой принца Филофея.

Король Крузербас вел банду Архибудая по старинной улице. Сам он, конечно, ехал на коне и увидел с седла: сидят в «Мороженице» двое молодых людей, а именно, принц Филофей и принцесса Тюля, перед ними вазочки с мороженым, а они руки за спиной держат и смотрят в сторону.

— Эй, что это вы делаете? — спросил король Крузербас.

— Воспитываем силу воли.

— Похвально. А я вот душегубов поймал. Вот веду их в тюрьму. Где тут у вас тюрьма?

— Налево, еще раз налево и направо.

— А ну трогай, — сказал бандитам король. — Если бы вы воспитывали силу воли — не докатились бы до душегубства.

У принцессы Тюли по щеке скатилась крупная слеза.

— Это ничего, — прошептала она зашмыгавшему носом Филофею. — Я выдержу… Я продержусь еще минуты три.

Король Крузербас привел банду Архибудая к воротам старого замка. Постучал.

— Кто у ворот? — спросил глухой голос откуда-то с неба.

— Я Крузербас, король. И банда душегубов.

Ворота отворились, будто зевнули. В тускло освещенном коридоре голос раздался снова:

— Крузербас, запри бандитов в правом зале.

Король пропустил бандитов в темное помещение справа и запер дверь на ключ.

Голос сказал:

— Отлично. Теперь иди вперед, потом — налево.

Волшебница Измора раскладывала пасьянс. Дверь отворилась, через порог шагнул король.

Остановился и воскликнул:

— Измора? Ты что тут делаешь?

— Садись, дружок. Я тут работаю судьей, начальницей тюрьмы, инспектором приютов, ну и волшебницей.