— Негодяй, — прохрипел он, — пробил твой час! Немедленно сдавайся, или я прикончу тебя на месте! Я расплачусь с тобой за все твои злодейства и плутни. Ты потрудился немало: остриг свою шкуру, намазался жиром, сумел меня ослепить. Но теперь ты не улизнешь! Горе тебе! Или сдавайся, или будешь растерзан!

«Плохи мои дела, — подумал Рейнеке. — На что мне решиться? Не сдамся — погибну; сдамся — буду навек опозорен. Да, я виноват: я всегда дразнил волка и слишком грубо его оскорблял».

— Дорогой мой дядюшка, — сказал он, решив смягчить волчий гнев сладенькой речью, — я готов вам поклясться самой священной клятвой, что отныне я до конца моей жизни со всем моим родом буду вам подчиняться. Дайте ваше согласие, и я помогу вам стать владыкой всего государства. Все, что поймаю, буду вам приносить. Обязуюсь также помогать вам в трудных случаях добрым советом. Я знаменит своей хитростью, вы — своей силой, значит, вместе мы сможем делать большие дела. Но для этого нам нужно теснее держаться друг друга!

Наша драка, в сущности, глупость. Я не начинал бы ее, но вы бросили мне вызов, и я должен был его принять. При этом я думал про себя: «Рейнеке, дело идет о чести, но ты должен быть снисходителен к своему дяде». Правда, я нечаянно задел вам глаз, но утешаю себя тем, что знаю одно верное средство, которым я вас вылечу. А если даже глаз пропадет, то вам же будет легче: ложась спать, вам придется закрывать лишь одно окошко. А двуглазому — двойная работа.

Я прикажу всей своей родне низко вам кланяться и на глазах у короля умолять вас простить меня и даровать мне жизнь. Я сознаюсь, что клеветал на вас и сочинял про вас небылицы. Я поклянусь, что не знаю о вас ничего худого и никогда больше не буду вас позорить. Что вам за польза убивать меня, а потом всю жизнь опасаться кровной мести моих родных и друзей? А если вы меня пощадите, все признают вас благородным и мудрым, ибо истинно над всеми возвышен тот, кто великодушен…

— Хитрый лисонька! — ответил волк. — Ах, как тебе хочется освободиться и остаться в живых! Но если б весь мир был сотворен из золота и ты бы предложил его мне, я бы тебя все равно не пощадил. Мало ли ты меня обманывал! О лживый пройдоха! Как бы ты издевался надо мной, если б я развесил уши и отпустил тебя! Надо совершенно тебя не знать, чтобы поверить тебе хоть самую малость. Много горя и позора причинил ты мне и Гирмунде и за это поплатишься жизнью!

Так говорил волк. А рыжий пройдоха между тем исхитрился просунуть свою вторую, свободную лапу под волчий живот и нанес ему такой сильный удар» что Изергим взвыл от боли и невольно разинул пасть. Рейнеке воспользовался этим, вмиг выдернул лапу из волчьей разинутой пасти и, освободившись, вновь вцепился зубами и когтями в живот и горло волка. Изергим тщетно пытался освободиться. Обливаясь кровью, он все больше слабел и, наконец, обессилев, терпя ужасные муки, стал терять сознание. Рейнеке ликовал. Он продолжал терзать беззащитного волка и, как падаль, волочил по земле, чтобы каждый видел его унижение.

Родные и друзья Изергима с громкими воплями умоляли короля остановить этот жестокий поединок. Король согласился. Он дал приказ ягуару Линксу и леопарду Лупардусу остановить противников. Оба маршала ристалища тотчас вступили на арену.

— Довольно! — сказали они Рейнеке-лису. — Король распорядился прекратить борьбу. Всем и так ясно, что победитель вы. Ваше мужество заслужило одобрение самых почтенных придворных. Все они отныне ваши сторонники.

— Я докажу свою благодарность, — ответил им Рейнеке, — и с радостью исполню королевскую волю. Я победил! Большего торжества мне в жизни не испытать!

Тут к победителю бросились все его родичи — бобры, барсуки, обезьяны и выдры и много новых друзей: горностаи, куницы, ласки и белки. Даже те, кто прежде с ним враждовал, кому даже имя его было ненавистно, напрашивались теперь к нему в родственники и притащили с собой своих жен и детей. Все лебезили перед лисом и льстили ему. Так, к сожалению, часто бывает: к счастливчикам отовсюду валят друзья, а неудачникам остается одно — набраться терпения.

— Вы сегодня прославили и себя самого, и весь ваш род! — твердили Рейнеке разные подхалимы. — Ах, как мы огорчились, когда казалось, ваш противник вот-вот вас одолеет. И вдруг как быстро все переменилось! Вот это был фокус! Необыкновенный!

— Благодарю вас, — ответил Рейнеке, — мне просто повезло!

Сопровождаемый обоими маршалами ристалища, лис подошел к королевскому трону и очень картинно пал на колени.

— Встаньте! — громогласно провозгласил король. — Вы достойно защищали свою честь и вышли победителем! Я объявляю вас свободным. Все кары, грозившие вам, я отменяю!

— О государь, — скромно ответил Рейнеке, — вы сами знаете, сколько обвинителей я встретил при вашем дворе. Все они лгали в угоду моему врагу — волку, который пытался меня погубить. Все они старались меня затравить и уничтожить. Но лишь потому, что Изергим находился у вас в чести больше, чем я. Никто не думал, что правда так неожиданно восторжествует!

Моих недругов можно было бы сравнить с собаками из известной басни, которые обычно торчали перед кухней, надеясь, что повар бросит им несколько косточек. Как-то одному из этих псов удалось выкрасть у повара большой кусок вареного мяса. Выкрасть-то он его выкрал, но оказался не слишком расторопным, и повар успел ошпарить ему хвост.

«Вы видите, — умилялись остальные собаки, заметив мясо в зубах своего товарища, — вы видите, как повар его любит! Каким завтраком он его угостил!»

«Глупо вы судите! — ответил им воришка. — Чем любоваться куском мяса у меня во рту, посмотрите-ка лучше на мой зад. Тогда вы не скажете, что я счастливчик!»

Они посмотрели — и ужаснулись! Зад был весь обварен, волосы на нем повылезли, кожа сморщилась. Покинув несчастного, собаки в страхе разбежались, и с тех пор никто из них не старался пробраться на кухню.

Это, мой государь, притча о жадных. Пока им везет, от друзей отбоя нет. Часами готовы смотреть им в рот: ведь у них в зубах лакомый кусок! Тот, кто им не льстит, может дорого поплатиться. К ним подлизываются, расхваливают даже самые скверные их поступки и тем самым толкают на противозаконные действия. Но такие часто плохо кончают: они с позором лишаются и власти, и выгод. Никто их больше не терпит, из шкуры их выпадает волос за волосом… Иными словами, все прежние подхалимы от них отрекаются. И вот они голы! Так и собачья свора покинула своего собрата, едва увидела его увечье.

Согласитесь, однако, мой государь, что никто не скажет ничего подобного о Рейнеке-лисе. Мои друзья меня стыдиться не будут! О, как благодарен я вашему величеству! Только бы мне всегда знать вашу волю, я бы неукоснительно ее выполнял!

— Послушайте, Рейнеке, — заметил король, — лишние речи теперь неуместны. Вы — благородный барон, и мне угодно видеть вас, как прежде, в моем тайном совете. Возвращаю вам власть и почет и надеюсь, что вы их оправдаете. Признаюсь, я не могу без вас обходиться. Если б вы сочетали с вашим высоким умом достойное поведение, вам не было б равных! А жалоб на вас впредь я даже слушать не буду!.. Выступайте теперь за меня с речами, действуйте всюду как мой первый министр. Я передам вам даже печать королевства, и все, что вы ни подпишете, будет исполнено…

Лис рассыпался в благодарностях.

— Мой повелитель! — воскликнул он. — Чем заслужил я такую высокую честь? Поверьте мне, этого я никогда не забуду!..

…Тем временем волк, тяжело израненный, лежал на арене. При нем находились его жена, дети, все родственники и друзья — кот Гинце и медведь Браун. С плачем они уложили его на носилки и унесли. Когда сосчитали его раны, то их оказалось целых двадцать шесть! Пришли хирурги, перевязали его, дали ему капель и втерли в уши особое зелье.