«Даже если это его последователь, что мне это дает? Оттолкнуться не от чего».

На всякий случай Виктор просмотрел документы и по другим известным маньякам.

Под утро пальцы начали невыносимо болеть, а некоторые клавиши на ноутбуке западать. В конце концов, выпив всю банку кофе и выкурив две пачки сигарет, следователь сдался, тем более что уже начался рабочий день, а впереди еще встреча с Егорычем.

Гул в самолете стоял невыносимый. Турбины ревели так, словно железная птица старалась прорваться в стратосферу. Великий Председатель сидел на пластмассовом сиденье и заметно нервничал, теребя кольцо запасного парашюта. Правая рука Государя то и дело снимал десантный шлем и протирал рукавом спортивного комбинезона взмокший лоб. Сам Сюзерен, одетый в костюм супермена, был спокоен как удав. Он с усмешкой поглядывал на своего помощника.

— Что-то мне не по себе! — крикнул Великий Председатель.

— Успокойся, я сто раз так делал! — крикнул Правитель Русландии. — Главное, чтобы парашют раскрылся. А если что-то пойдет не так, то у тебя есть запасной, а вот если и он не сработает… — после этих слов помощник Императора начал еще и чесаться.

Над кабиной пилота загорелась зеленая лампочка, а по утробе самолета прокатился протяжный гул, от которого поджилки у Председателя затряслись еще сильнее. Рампа дернулась и поползла вниз, открывая сказочный вид на столичные земли Русландии. Недолго думая, Император помахал рукой и прыгнул в голубую бездну. За ним, перекрестившись справа налево и, на всякий случай, слева направо, последовал его верный слуга.

Купола с шелестом раскрылись над головами первых лиц государства.

— Ну как? — спросил Сюзерен.

— Превосходно! — ответил Председатель, летящий в паре метрах от Хозяина. — Позвольте вопрос?

— Валяй.

— У моих знакомых проблемка нарисовалась. Они по пьяни поехали за водкой в три часа ночи и сбили стадо оленей. Трое из них погибли, а один выжил. Так вот, этот олень накатал телегу в суд и угрожает им всяким. У него даже свидетель есть. Мужик какой-то мимо на «Запорожце» проносился с явным превышеньем скорости и все на видеорегистратор снял. Ну, суд вынес им приговор: две недели смотреть ДОМ-2, а того оленя, что выжил, посадили на десять лет за неправильный переход улицы.

— А вопрос-то в чем? — удивился Император.

— Так вот! Надо эти самые видеорегистраторы запретить. Ишь, чего удумали, на порядочных граждан компроматы снимать!

— Одобряю твое рвение, — Государь потянул левую стропу, резко давая крен, и умчался, оставив Председателя одного.

Тот достал телефон и нажал кнопку быстрого вызова, а когда ему ответили, сказал.

— Добро получено. Выносите на рассмотрение, голосуйте и утверждайте.

Хотя, чего там голосовать. Сразу утверждайте. Да здравствует Император! — и он выбросил вверх правую руку.

По бескрайнему голубому небу Русландии проплывали перистые облака и стая белых лебедей. «Курлы-курлы» прокричали гордые птицы, заставив слугу Государева прослезиться.

— И так, господа-хорошие, — генерал прикурил папиросу и выдохнул густые клубы дыма. — Все вы справляетесь со своими обязанностями, за исключением некоторых, — Он бросил мимолетный взгляд на Воронцова.

Капитан только пожал плечами.

— Оправдываться не стану. Мы делаем все, что можем, но преступник работает чисто. Я всю ночь изучал архив и не нашел подобных случаев. Некто, представившись сотрудником Имперского сыска, — кто-то из присутствующих присвистнул, — а именно мной, совершил одно убийство и одно отсечение конечности. Все пострадавшие люди известные. Дело может обрести не шуточный резонанс.

Жеглов покивал, расстегнул пуговицы кителя, звякнув наградами, и качнулся на стуле. Деревянные ножки заскрипели, но сдюжили.

— Складно поешь, Воронцов, только результата не видно. Ты мне свою речь на листочек напиши, я ее Государю зачитаю. Что намереваешься делать?

Начальники отделов перевели взгляды на капитана.

— Ждать когда преступник допустит ошибку.

— И сколько ты намерен ждать? — Глеб Егорович закрутил усы. — Скольких он еще покалечит, прежде чем ошибется? Десять человек, сто? Телевизионщики уже устрашающие репортажи, поди, готовят. Не хватало нам на НТВ попасть. Хорошо пока газетчики не лютуют, — генерал развернул свежий номер «Жизни Империи» и прочитал статью:

Начальник сыска бросил газету на стол и продолжил.

— Давай-ка, Витя, поднатужься и со всей головой в работу. С этого момента все остальные дела по боку, и занимайся только маньяком. Иди.

В этот момент у всех присутствующих заиграли мобильные телефоны.

Офицеры, как по команде, достали трубки и прочитали сообщение.

Воронцов усмехнулся, встал из-за стола и, щелкнув каблуками, покинул кабинет начальника.

Виктор вышел на улицу, хлопнул дверью и закрыл глаза. Он всегда так делал, чтобы расслабиться и освободиться от отрицательной энергии, которой каждое утро его заряжает руководство.

— Доброе утро. Ну что, — раздался голос, — опять неприятности?

Воронцов приподнял одно веко. Возле него, опираясь на тележку, стоял давешний Дед Мороз.

— Утро… — сыщик хотел сказать «доброе», но передумал. — Утро, — закончил капитан.

— Может чайку, холодненького?

Следователь пожал плечами. Мороженщик открыл свой холодильник на колесах, запустил внутрь тележки руку и, пошарив там, выудил пол-литровую запотевшую бутылку. Виктор взял предложенный напиток и открутил крышку.

— С повышенным содержанием сахара. Для работы мозга полезно, — сказал продавец.

Сыскарь приложил бутылку к губам и сделал несколько глотков. Горло приятно «обожгло» холодом. В детстве он любил сам делать холодный чай.

Бывало, нальет целую банку, поставит в холодильник, чтоб остыло…

Второе воспоминание Воронцова.

Далекие восьмидесятые.

.

Детская площадка практически пустовала. Не скрипели качели, не кружили всеми любимые карусели. Трое мальчишек, лет по двенадцать, не больше, только что закончили лепить из песка танки, воткнув в круглые башенки вместо пушек березовые веточки. Их не смущали ни испачканные шорты с футболками, ни разодранные коленки.

Песок, высыпанный из большого самосвала только вчера большой кучей, уже сегодня был разбросан по площадке ровным слоем, превратившись в самое настоящее поле битвы, на котором красовалась целая батарея самолепных «Тигров» и «Пантер». Шагах в десяти от будущего места сражения лежала куча поломанных кирпичей. Мальчишки, довольные результатом своего труда, встали в ряд, взяли в каждую руку по обломку и по команде одного из них начали обстрел вражеской бронетехники.

Обломки силикатного производства врезались в танки, которые разлетались песчинками в разные стороны. Юные артиллеристы издавали ужасающие звуки, имитируя свист падающих снарядов, и кричали на весь двор.