На утро планов не было, поэтому вставать не спешил. Проснувшись с первыми заглянувшими в окно солнечными лучами, долго лежал в полудреме. Встал только когда в голове, окончательно прогнав сон, начали роиться беспорядочные мысли.

   Холодный душ. Яичница. Кофе.

   Загудел виброзвонком мобильник. Высветилось "Н.В." - Николай Васильевич.

   - Да, Василич. Какие проблемы с утра пораньше?

   - Дык тут это... Инспектор пожарный пришел... пришла... В общем, приезжай сам разбирайся.

   - Так пришел или пришла? Баба, что ли?

   - Спрашивают, когда будешь?

   Я понял, что тот, кто пришел, находится рядом с Василичем, и поэтому старик не может подробно объяснить суть проблемы.

   - Скажи, через двадцать минут буду.

   Во дворе мастерских сразу бросилась в глаза ядовито-желтым цветом малолитражная хюндайка. Ясно, что принадлежит женщине. Мужик не сядет за руль такого... А если сядет, то не мужик.

   - Вот и хозяин подошел, - указал на меня Василич, стоявший у дверей мастерских рядом с русоволосой женщиной. Осматриваю гостью. Довольно симпатичная блондинка, лет около тридцати. Зеленые глаза оценивающе стрельнули, взгляд пробежал по моей фигуре и, не найдя, на чем зацепиться, стал деловито-скучающим. Серый деловой костюм придавал ее фигуре какую-то особенную офисную сексуальность.

   И это пожарный инспектор?! Да никогда не поверю! Пожарный инспектор должен быть маленьким, лысым, вечно потеющим мужичком, с маленькими бегающими глазками. Передо мною же стояла как минимум секретарь какого-нить крупного босса. Или нет. Скорее, я бы принял ее за директрису мелкой фирмочки, что-то типа турагенства и т.п. Я бы назвал ее красавицей, но мешало то ли усталое, то ли смертельно скучающее выражение зеленых глаз.

   - Старший инспектор Никитина. - Представилась зеленоглазка. Держа на локте левой руки папку, она сделала какие-то пометки на листке бумаги и протянула его мне. - Вот акт о нарушении правил пожарной безопасности. Ваш сторож, - взгляд в сторону хмурого Василича, - не позволил мне осмотреть все помещения, но и того, что я видела, достаточно, чтобы опечатать здание.

   - Погодите, погодите. Как опечатать? Ведь все было принято и подписано вашим инспектором еще зимой. Нет ну, сейчас здесь, конечно, небольшой бардак, но только потому, что идет ремонт. Вот после ремонта милости просим - приходите, принимайте.

   - Знаем мы, как вы сдаете объекты. Сейчас новые, более жесткие, требования. И состояние вашего здания им не отвечает. Поэтому я вынуждена его опечатать.

   - Девушка, милая, но вы же старший инспектор, а значит, не простой бездумный исполнитель. Скажите, как я смогу исправить несоответствия, если вы опечатаете мастерские?

   - Обращайтесь с этим вопросом к вышестоящему начальству. Я лишь выполняю распоряжение...

   Опа! Какое еще распоряжение? Значит, все якобы нарушения - туфта? Есть какое-то распоряжение? Чье? Почему?

   Инспекторша, поняв, что ляпнула лишнее, теребила в руках папку, вероятно, соображая, как скорее разобраться с делом, опечатать, наконец, эти долбанные мастерские и покинуть этот пыльный двор на своей гламурной машинке.

   Ну уж нет. Надо выяснить у нее как можно больше.

   - Извините, о каком распоряжении вы говорите? Кто-то распорядился прикрыть мастерские? Я кому-то перешел дорогу?

   Предательский румянец выступил на нежном личике. Зеленые глазки сделались злыми.

   - Я имела в виду новое постановление об ужесточении противопожарных мер. Вы дадите мне опечатать, или к вам необходимо являться только в сопровождении милицейского наряда?

   Та-ак. Видать, распоряжение конкретное.

   - У вас наверняка есть с собой копия этого постановления? Разрешите ознакомиться?

   - Я не ношу с собой все постановления. С вас достаточно ознакомиться с актом о нарушениях.

   - Нет. Еще раз прошу меня извинить, но так дело не пойдет. Не могу позволить вам опечатывать свое имущество, не разобравшись в чем дело. Давайте начистоту. Кто-то что-то от меня хочет? Скажите кто? Скажите, к кому мне следует обратиться? Я же не совсем идиот. Понимаю, что так, с наскока, не опечатывается ни одно здание.

   Злое выражение на ее лице сменилось какой-то отчаянной усталостью. Глаза помутнели от выступившей влаги.

   - О боже! Ну почему он поручил это именно мне? Почему нельзя было послать какого-нить мужика? Почему всегда такие вопросы должна решать я?

   Женщина устало опустилась на лавочку. Я с интересом ждал продолжения. Напрасно. Присев лишь на полминуты, она вдруг решительно встала и, высоко задрав носик, направилась к машине.

   - Все! Пусть шеф сам с вами разбирается! И вы со своими вопросами можете прямо к нему... - Продолжая что-то говорить, с силой захлопнула дверцу хюндайки.

   Через минуту о симпатичной инспекторше напоминала только бумажка, именуемая актом о нарушениях. Какое-то время я тупо разглядывал этот листок.

   - Слушай, Олег, - вывел меня из ступора голос Василича. - Тут такое дело... Ко мне вчера какие-то быки приходили. Сказали, из администрации. Неушто в нашей администрации такие рожи уголовные сидят? Предлагали дом продать. Мол, строить чтось здесь будут и все равно всех выселят. Дали неделю на раздумье. Потом, сказали, снова придут. От меня к соседу пошли. Я вот думаю, не одного ли поля ягоды вчерашние быки из... хм... администрации и сегодняшняя фифочка?

   - Интересно, интересно... Денег-то хоть сколько предлагали?

   - За дом, что ли? Дык, нисколько не предлагали пока. Пришли, оттараторили как стишок заученный и ушли. Послушаю, что через неделю скажут. Ты то сам чего делать думаешь?

   - А что делать... Бум разбираться. Нет мне резона мастерские терять, - в этот момент я думал о подземелье. - Ты вот что, Василич. Застели временно чем-нить полы в кабинете, чтобы люк прикрыть. И никого туда не впускай, держи дверь постоянно запертой. Если что срочное, ну, если явится кто опять, сразу звони. А я, заодно, постараюсь узнать, кто это на твой дом позарился. Значит, из администрации, говоришь, хм...

   Тяжелый вздох, отчаянный взмах руки, и старик скрылся в дверях мастерских.

   Собственную машину я продал, еще когда начались проблемы со зрением. С тех пор так и не приобрел. Не то чтобы привык обходиться, а просто понял, что никакой свободы автомобиль не дает. Наоборот - одна сплошная зависимость. Более того - обуза. Нет, ну, автомобиль, конечно же, нужен тем, кого, как говорится, колеса кормят. Например, тем, кто занимается грузоперевозками и т.п. Я же прекрасно обходился услугами такси и не забивал голову стоянками, гаишниками, техосмотрами, ремонтами и прочей лабудой, непрестанно сопровождающей владельцев авто.

   Но сегодня был тот редкий случай, когда лучше было иметь под задницей личные колеса. Потому я и позвонил Игорю. По дороге в офис пожарной инспекции ввел его в курс дела. Не забыл упомянуть и о гостях Василича. Игорь только возмущенно хмыкал и сосредоточенно крутил баранку.

   У крыльца пожарки в ряду других автомобилей стояла уже знакомая желтая хюндайка. Я с ехидцей мысленно отметил свежую птичью кляксу на лобовом стекле - бог шельму метит, так гласит народная мудрость. Хотя та же мудрость сообщает, что дерьмо к деньгам...

   Узнаю у шествующей по темному коридору престарелой шатенки, где находится кабинет начальника. У дверей приемной сталкиваюсь с хозяйкой обиженной неизвестной птичкой машины. Она вылетела из приемной шефа как ошпаренная. На меня даже не взглянула, мало ли посетителей ходит по коридорам, какое-то время не может попасть ключом в замок соседней двери. Наконец дверь отворилась и, громко хлопнув, скрыла за собой женщину. Табличка на двери гласила: "старший инспектор НИКИТИНА ЮЛИЯ ФЕДОРОВНА". Мда, Юлия Федоровна, день у вас, похоже, не задался. И машину опять же птичка обгадила... Тьфу ты, далась же мне эта машина. Шагаю в открытую дверь приемной.

   Говорят, что по внешнему виду секретарши можно многое сказать о ее шефе. Интересно, что бы сказали специалисты по подобным определениям, увидев огромную во всех трех измерениях блондинку с густыми черными бровями, с ярко-красно напомаженными губами и с неожиданно нежным почти ангельским голоском?