Тогда чей это отпечаток? Салим? Но здесь нет следов верблюдов, они здесь не были. Я пошел по следам, ведущим в пустыню поднявшись на ближайший высокий бархан, увидел редкую цепочку шагов ведущую вдаль. Постояв на вершине некоторое время, пошел обратно на стоянку, по дороге забрал мешок с травами. Я возвращался, стараясь идти по пути неизвестного. Сначала он вел меня точно к стоянке, потом на последнем бугре, перед стоянкой прервался, на нем как будто кто-то долго топтался, примятая трава, натоптано и похоже лежанку трава умята по телу человека. С этого места я видел всю нашу стоянку как на ладони, даже разглядел, Салима, сидящего в той же позе. Получается, что за нами следили. Я решил пройти дальше, спустился вниз и остановился. Я ничего не понимал. Следы уходили в пустыню. Я не следопыт и мне трудно различать следы, новые и старые, но…. Человек, следивший за нами, был здесь до утра, могу сказать точно. Я знаю, сколько вянет трава. Махнув рукой, пошел смотреть, куда ведут, через полсотни шагов их пересекала другая цепочка следов и вот это точно были следы Мехди. Мои прошли немного потоптались на месте, развернулись и пошли в сторону стоянки. Сгорая от любопытства, двинулся туда, они обогнули невысокий бархан, постояли, потоптались и повели дальше. Увлеченный я шагал, не обращая внимания, по сторонам смотря только под ноги. Остановился и пригнулся в последний момент, чуть не выйдя на небольшую площадку, окруженную со всех сторон песками. Остановился, услышав звон железа. Пригнувшись к самой земле, осторожно выглянул. Постарался рассмотреть, что там происходит. А там, Юсуф, азартно рубился с незнакомцем. Одетый, в какое то рванье он вяло отбивался. Присмотревшись воину, я вдруг понял, что это не вялость, а мастерство, непревзойденное мастерство которого я не видел уже лет десять. Скупые экономные движения, шаг в сторону, движение кистью. Вот он в момент удара просто сделал полшага назад, и противник провалился вперед, замах Юсуфа, удар и меч воина слегка коснувшись, изменил направление. Он играл с Юсуфом и тот, кажется, даже не замечал этого, все так же наскакивая на своего противника. Лицо Юсуфа покрытое потом так и блестит на солнце, тяжело дышит, так и есть еще два наскока и он отошел назад облокотился на меч, воткнутый в песок, а другой рукой о колено, стараясь отдышаться. Его противник стоял прямо, не выказывая ни каких признаков усталости, все так же внимательно наблюдая.

— Ты тварь, я все равно тебя убью, я всегда буду вас убивать, везде, где найду.

— Найди сначала, а потом убивать научись, тебе только за курицами по двору бегать, два раза махнул и устал великий воин, — Он вскинул руку подзывая к себе, — Ну иди сюда, я тебе, уши сейчас отрезать буду, потом язык твой, а потом хрен твой тебе отрежу, он тебе все равно не нужен будет, давай, давай, свинья жирная, НУ!! — Выкрикивая это все, он оставался спокойным, играя голосом, имитировал охвативший его гнев. Притопнул ногой, сделал крохотный шажок, заставляя Юсуфа нервничать. Нервы у Юсуфа не выдержали и громко крича, он набросился на воина, сверкнул выбитый из рук меч, а сам он уткнулся лицом в песок, придавленный сверху ногой. Лезвие ткнулось ему в шею, — Только, дернись. За что ты убил путника? Только не начинай по новой, я же могу и не сдержаться. — Он замолчал в ожидании ответа. Помолчал еще немного, а потом я услышал — Господин Лекарь, Выходите, я знаю, что вы здесь, вы так громко сопите, что вас слышно за фарсанг, а ваше оханье отдалось эхом в горах.

Услышав такое приглашение, я встал, отряхнул колени и вышел, настороженно оглядывая незнакомца. Среднего роста, пониже меня будет лицо правильное, заросшее рыжей бородой, говорил с акцентом, но понять его можно.

— Незнакомец назовись? — Я остановился в нескольких шагах от него, не зная что делать дальше. — И отпусти господина Юсуфа. Я думаю, он не сделает тебе ничего плохого, я видел, как ты с ним бился он против тебя, что лев против черепахи. Незнакомец снял ногу, со спины сделал шаг в сторону, где на песке лежал выбитый меч, и наступил на него. — Меня зовут, — Задумался на миг, — Зовите Ибрагим.

Я представился — Лекарь, Мухаммад — ад — Дин — абу-л — Фатх ибн Ибрахим, нанят, господином Юсуфом ухаживать за его больной дочерью. — И склонил голову в поклоне.

— Ну, на иудея ты не похож?

— Так же как и ты Мухаммад, до араба тебе еще далеко, — Он стоял спокойно, опустив правую руку с мечом, но чувствовалось, что он как дикий зверь готов прыгнуть и растерзать.

«Ого, с первого раза разглядеть во мне то, что другие не видят, а знаю только я. Об этом знал еще учитель, да моя мать спутавшаяся….»

— Да было в жизни огорчение, но не тебе судить о моих родителях!

Ибрагим отступил еще на один шаг, огляделся, прислушиваясь, — Извини лекарь!

— Юсуф! Стой! — только и успел крикнуть, я.

Этот ненормальный Юсуф видя, что он занят разговором со мной, вскочил и бросился на Ибрагима, выхватив кинжал. Видимо рассчитывая, застать того врасплох.

Чуть отступив в сторону, Ибрагим ударил его ногой в живот и когда Юсуф согнулся от боли, добил вторым ударом в лицо. Голова запрокинулась назад, а сам он как-то замедленно упал на бок, выронив из руки кинжал.

— Ибрагим, дозволь, — Я указал взглядом на несчастного. Он отступил еще дальше и сделал разрешающий жест. Я поспешил к Юсуфу, опустился рядом с ним на колени, перевернул на спину, из разбитых носа и губ на бороду стекала кровь, покопался в своем мешке и достал чистую тряпку прижал ее. Юсуф был без сознания, а ощупал его нос, вроде цел, ни чего не хрустит. Он заворочался от боли, открыл глаза и посмотрел на меня мутным блуждающим взглядом, потом его взор прояснился.

— Где Он? — охрипшим голосом спросил он.

— Здесь я, никуда не делся. — Ибрагим подошел ближе и встал за моей спиной.

Юсуф задергался, пытаясь встать, я прижал его к песку, не давая шевелиться.

— Мухаммад, за что он убил путника? — Ибрагим остался и только произнес спокойно. — В следующий раз я тебя убью. — И это было сказано так что мне стало понятно, сделает.

— Ибрагим, — Я повернулся к нему, — Отойди, пожалуйста, Юсуф перенес, очень сильную травму и он помутился рассудком. Ты спрашиваешь с больного человека. Аллах не простит тебе этого.

— Да что мне …, Тогда ты расскажи. Он продолжал стоять за моей спиной, не сдвинувшись с места.

— Юсуфа надо на стоянку отнести, я не могу здесь оказать ему помощь, все лекарства у меня там. Ты поможешь?

— Это в честь чего я буду помогать, тащить этого урода, он меня чуть не убил, а что до причины. — Я услышал за спиной звук меча скользнувшего в ножны, — Я и так могу сказать. Вы мусульмане привыкли считать что ваш бог самый правильный, а все вокруг неверные, обвиняете нас во всех грехах. А сами по ночам жрете и вино пьете. Насмотрелся я на вашего брата. — Обошел меня и остановившись напротив склонился над Юсуфом. Быстро охлопал рукава, проверил пояс и сапоги, вытащил маленький нож, засунул его себе за пояс позади. Стукнул по руке Юсуфа, когда тот потянулся ухватить Ибрагима за бороду, ухватил его самого, склонился, — Я же могу тебя и за ноги потащить, на веревке, как барана!

Юсуф, придержал свою бороду, — Я сам пойду, отпустите меня! А ты собака отойди от меня и не смей хватать меня своими грязными лапами.

Ибрагим встал и отошел в сторону со словами, — Как вам будет угодно уважаемый Юсуф, как угодно.

Юсуф встал с песка покачнулся, я придержал. — Пойдемте, — И протянул ему тряпицу, — Прижмите к носу, что б не текла кровь. — С этими словами я повел его в сторону стоянки.

Ибрагим двинулся следом за нами, подобрав оружие лежавшее на песке, что-то бурча себе под нос. Я прислушался, он сквернословил, смешав всё и вся одну кучу.

«О аллах. Ну и тяжел же ты. Мои сомнения о твоей воинской службе каждый день, получают подтверждения, не служил ты никогда, а последний раз меч в руках держал, когда ножнами орехи колол. И то промахнулся раза три, что тебе удалось с бродягой, не удалось с воином. Надо поговорить с Ибрагимом, кто он и что он откуда идет. Но и так понятно, дезертир, сбежал от своих и прибирается к морю, домой хочет.»