«Не хватает шестисот двадцати пяти долларов», — подумал Бардвел, но решил не задерживаться. Как и любое начальство, банкиры были уверены, что их секреты никому не известны, поскольку никто не решался им даже намекнуть на это. Как говорил мистер Уинч, слуга — это тот, кто больше всех знает о своем хозяине и меньше всех ему рассказывает. Вот почему их тайная встреча за картами по четвергам была секретом только для них. Об этом было известно многим, а уж такие люди, как мистер Уинч, тем более знали все о банкирах, лучше других понимавших, что никакой чек, особенно в азартной игре, не заменит наличных. О банкирах, каждый четверг вечером собиравшихся за карточным столом, имея при себе по три тысячи долларов и при этом лишь мысленно отгородившись от остального мира, даже не опустив шторы. О банкирах, которые считали, что нет места более безопасного, чем банк. О ныне покойных банкирах.

Ночью, когда Линетт стала ласкаться к нему. Холи Бардвел отвернулся к стене. Разве мог он объяснить ей, что уже полностью удовлетворен на сегодня и что обычный секс сейчас показался бы бледным подобием удовольствия, как мастурбация после уикенда с сексапильной кинозвездой.

Он не только получил, что хотел, но, как сказал мистер Уинч, получит больше. Главное — тот самый человек, его мишень.

Когда этой мишени сообщили о событии, которое пресса позднее окрестила «Кошмар в банке», он подумал, что теперь Чиун либо вернется из Синанджу, либо откажется туда ехать.

— Нет, Римо, — сказал Смит. — Подлодка отбыла вовремя. Он уехал. Но я рекомендую вам внимательно прочитать о том, что произошло в городе Тенафлай в штате Нью-Джерси. Кажется, для вас появилась работа.

— А в чем дело?

— Вы не слышали, что случилось в Тенафлай? Все только об этом и говорят. Пресса обожает ужасающие преступления. Но и по нашей части там тоже кое-что есть. Странно, как это вы не читали об этом в газетах?

— Я сегодня никуда не выходил.

— Это было и во вчерашних газетах. Я думал, что вы уже выехали в Тенафлай.

— Я и вчера не выходил, — сказал Римо. — И позавчера.

— Тогда, я полагаю, вам все-таки придется выйти и узнать обо всем. Обратите внимание на то, каким способом были убиты эти люди.

— Да, конечно, прямо сейчас, — сказал Римо. Он повесил трубку и посмотрел на индикатор видеомагнитофона, который показывал, что идет запись программ для Чиуна Аппарат автоматически должен был отключиться в три тридцать дня, но Римо все равно продолжал следить за записью. К четырем часам он был в одном носке, к семи — надел оба, к десяти — брюки, а когда облачился в водолазку и коричневые мокасины, пробило уже половина двенадцатого, так что Римо отложил поход до утра. Проспав ночь в одежде, он вышел из мотеля в четыре тридцать утра, так как спать уже больше не мог.

Служащий мотеля, расположенного неподалеку от аэропорта Роли-Дюрхем, спросил Римо, куда подевался его приятель, пожилой азиат успел очаровать буквально всех, несмотря на то, что редко выходил из номера. Римо ответил.

— Он мне не нужен, и я даже не скучаю по нему.

— О, конечно, конечно, — сказал клерк. — Я просто хотел узнать, может быть, он еще вернется?

— Меня это совершенно не волнует, — ответил Римо.

— Понятно, — сказал клерк.

— Вы получаете газеты?

— Есть только вчерашние.

— Отлично, — сказал Римо.

— Когда вы вернетесь?

— Дня через два. И не трогайте мой телевизор.

— Конечно. Что мне делать, если в ваше отсутствие приедет старикан?

— Не приедет, — сказал Римо и услышал, как дрогнул его голос. Во время полета до Ньюарка он читал о «Кошмаре в банке».

Он взял такси до Тенафлай, ехать пришлось долго, и стоило это недешево. Когда он добрался до банка, то не обнаружил там полиции.

— Все стоят с другой стороны, — пояснил ему прохожий. — Это случилось на втором этаже, но все столпились у задней двери.

В переулке позади банка Римо увидел полицейский кордон и небольшую толпу зевак. Римо достал бумажник и проверил документы удостоверение сотрудника ФБР, служащего Казначейства, представителя инспекции продовольственных товаров и внештатного корреспондента. Все удостоверения были подлинными. В штате каждого из этих учреждений числился Римо Пэлхем, или Римо Бедник, или Римо Далтон, или Римо Слоут. Его там никогда не видели, поскольку он постоянно выполнял особое задание, но его имя всегда было в списках, на случай какой-либо проверки.

— "Пиннэкл мэгэзин", — сказал Римо, махнув журналистским удостоверением перед носом полисмена. — Кто здесь главный?

Двадцать пять минут занудных объяснений заместителя начальника полиции, при этом трижды повторившего по буквам свою фамилию и рассказ о страшном убийстве пяти человек, показались Римо бесконечно длинными. Заместитель начальника не был уверен, что мотивом убийства было ограбление, потому что на столе под грудой фишек было найдено шестьсот двадцать пять долларов наличными. Но с другой стороны, это вполне могло быть и ограбление: ведь все знали, что во время игры в покер каждый из пяти банкиров имел при себе три тысячи долларов. Но об этом предпочитали помалкивать. По мнению полицейского, орудием убийства послужили, по крайней мере, три предмета. Од ним из них было что-то вроде затупленного копья, другим — ножка стула, на котором до сих пор не нашли отпечатков пальцев, но писать об этом пока не следует.

— Меня всегда поражает, откуда берутся такие звери, — сказал полицейский и поинтересовался, не пригодится ли Римо его, заместителя начальника полиции, фото, снятое недавно, перед его повышением.

— Так вы говорите, что удары были нанесены в голову, плечо и грудь?

— Ну, да. Одному проломили череп. Потому я и подумал о тупом копье. Этот случай можно назвать «убийца-копьеметатель». Вы запомнили мою фамилию? Вы ведь ничего не записывали.

Заместитель начальника полиции посмотрел в сторону толпы и помахал рукой.

— Привет, Холи, иди сюда, — крикнул он и, понизив голос, пояснил Римо: — Это наш футбольный тренер, мировой парень. Его уволили за то, что он хотел из наших слабаков сделать настоящих чемпионов. Сюда понаехали эти нью-йоркцы... Все, знаете, боятся, что малютке Сэмми сломают носик. Только не цитируйте меня. Здорово, Холи.

И заместитель начальника полиции представил Римо человека, который был на четыре дюйма выше его ростом, с широкими плечами и железными мускулами. Его походка показалась Римо примечательной. Чувствовалось какое-то знакомое чувство равновесия. Не то, что у Римо или Чиуна, но что-то очень похожее.

— Это Холи Бардвел. Его жена работает в банке, и он беспокоится за ее жизнь. Приходит сюда каждый день после этого случая. Холи, это мистер Римо Слоут, журналист.

Бардвел протянул Римо огромную ручищу и впился взглядом в его запястье. У Бардвела была стальная хватка, но Римо так расслабил мышцы своей кисти, что она выскользнула из этих тисков.

— Не беспокойся за супругу, Холи. Кто бы это ни сделал, он уже далеко отсюда, — сказал заместитель начальника полиции.

— Думаю, вы правы, — заметил Бардвел, улыбаясь.

— Могу я увидеть тела? — спросил Римо.

— Двоих уже похоронили, согласно их религиозным обычаям. Остальные все еще в ритуальном салоне. Похороны завтра.

— Хотелось бы взглянуть на них.

— Ну, это дело довольно деликатное. Их собираются хоронить в закрытых гробах. Но у нас в полиции есть фотографии.

— Это совсем не то же самое, что тела в натуре.

— Я близкий друг семьи одного из убитых, — сказал Бардвел. — Может быть, я смогу помочь.

— А я не знал, — заметил полицейский.

— Да, — сказал Бардвел. — Это было до моего увольнения, до того, как все перестали знаться со мной.

— Я — за тебя. Холи. Ты ведь просто творил чудеса. Я всегда был на твоей стороне.

— Что-то я не замечал.

— Ну, конечно, не при всех. Я же на работе.

— Да, — сказал Бардвел, — Пойдемте, мистер Слоут, — обратился он к Римо. — Я покажу вам тела тех, кого еще не похоронили.