- Да ну тебя. Кажется, мужик ты никакой! Так что не беспокойся за свою невинность, зайчик.

Валдаеву хотелось отбрить ее небрежной острой фразой вот только плохо, что все подобные фразы в таких случая куда-то предательски прятались и отвечать было нечего разве что базарить типа - сама коза.

- Можешь меня сфотографировать для своей газеты, -милостиво разрешила она.

- В каком виде? - набравшись наглости, осведомился он.

- Ну ты дурной, зайчик? Конечно, в каком надо. Она с электрическим треском стянула с себя футболку и продемонстрировала свое роскошное тело с полными грудями, на правой красовалась татуировка, изображавшая пантеру.

Эта татуированная девичья грудь и была вынесена на первую полосу газеты.

- Только лицо не надо, - предупредила она.

- Твои родители против? - хмыкнул Валдаев.

- Мои-то ископаемые давно заткнулись. Вот родители детсадовских спиногрызов маляву накатают...

Валдаев надеялся не увидеть больше воспитательницу.

Ему не хотелось возвращаться на места, где походя и небрежно роняли его достоинство. И вот это дурное задание Надежды не оправдались. Воспитательница сразу взяла трубку.

- Добрый день, Наташа. Это Валдаев из "Запределья"

- А, лысенький, здорово.

Ему показалось, что она пьяна.

- Статья - класс "экстра"! - проворковала она. - Наши забалдели, зайчик.

- Как насчет продолжения? - решив не обращать внимания на ее несносный тон, спросил Валдаев.

- Ага, понравилось, значит.

- Понравилось.

- Ну так заходи.

- Когда?

- А когда хочешь. Я девушка свободная. Так что двигай до моей хаты хоть сейчас, лысенький.

-Двигаю, - недовольно буркнул он, оскорбленный л им пренебрежительным обращением и злой на себя, что не ответил достойно.

Он повесил трубку. И сердце тревожно екнуло. И дело даже не в том, что у него не было желания видеть эту нахалку. Какое-то нехорошее предчувствие укололо. Неприятно многообещающ был тон сатанистки. И было что-то еще, чему Валдаев не мог найти определение, но что вызывало легкую дрожь...

* * *

Станция метро "Таганская" уныло и методично заглатывала и выплевывала людей, готовясь к близящемуся часу пик.

Наташа жила в районе станции "Выхино". То есть в шести остановках по прямой линии. Валдаев привычно растворился в человеческом потоке, попал в ритм метро. Через Двадцать минут он оказался в набитом людьми переходе на Выхино. Наверху прогремела электричка.

На площади все было обыденно - ларьки, динамики, орущие голосом Киркорова "Ой, мама, шика дам".

- Возьмите, - поношенная тетка вручила Валдаеву на выходе из метро бумажку, приглашающую на обучение китайскому языку за неделю. Малолетняя дивчина следом Чихнула рекламу магазина дубленок. Валдаеву было неловко обижать людей, и он всегда набирал полные руки бумажек, которые, впрочем, тут же транзитом отправлялись в мусорки.

Кодовый замок в подъезде не работал. Оно и неудивительно - кто-то в порыве неудержимой злобы вырвал мясом провода. Над подъездом вообще потрудились добросовестно. Наскальная живопись здесь процветала. С первого и скорее всего до последнего этажа стены были разрисованы и расписаны молодежной перепиской, преимущественно нецензурной, а также наркоманскими откровениями Местами же вообще были подпалены. Пахло здесь отвратительно - нечистотами и болотом. Здесь и было болото. Валдаев ощутил, как у него заломило в висках от тошнотной дисгармонии окружающего мира. Ничего удивительного что именно в таких болотах произрастают такие цветочки, как тот, к которому он сейчас направлялся.

Наташа открыла дверь. Она была в разрисованном драконами ярком халате до пят - явно китайского производства.

- Заходи, зайчик, - она втянула его за рукав. - Газеты со статьей принес?

- Принес пару.

- А то я зае..лась их покупать. Бабки небольшие, но свои. Я теперь безработная девушка.

-Как?

- Ты, котик, удружил.

- Это почему?

- Той фотографии спасибо. Родители спиногрызов телегу нацарапали, уроды радиоактивные. Коллективное письмо.

- Там же только грудь была. Как они определили?

- По груди один козел и определил, - она распахнула халат, продемонстрировав свою аппетитную грудь, ткнула с татуировку. - Запомнил, рожа...

-А... У тебя с ним...

- Ну и че? Все равно заложил, зараза. Брякнул, что ведьма за детьми ухаживает... А, плевать хотелось. Бабки та смешные.

- И как ты теперь? - Валдаеву стало неудобно. Его всегда удручало, когда результатом его статей становились чьи-то неприятности.

- Сейчас устраиваюсь. На крутые бабки. Не имей сто рублей, а имей тысячу. -Куда устраиваешься?

- В офис.

- И кем?

- Котик, много хочешь знать... Ладно, чего надо-то?

- Вот, - он выудил из "дипломата" пачку писем. - Это про тебя.

- Возмущаются?

- Еще как.

- Уроды.

Взор у нее был какой-то остекленевший.

- Ладно, спрашивай, - она плюхнулась на кушетку, так что халат открыл ее длинные ноги. Отшвырнула тапочек сорокового размера.

Валдаев вытащил диктофон и блокнот. Он никогда не полагался только на диктофон или авторучку. Диктофоны имеют обыкновение чудить в самые ответственные моменты, а авторучка бегает по бумаге порой непозволительно медленно.

Он с полчаса терзал Наташу вопросами. Врала она не менее самозабвенно, чем раньше. Хотя, может, где-то говорила и правду.

- Ну ты меня уже затрахал вопросами, - она зевнула, потянулась так, что грудь вывалилась из выреза, бесстыдно притягивая глаза. - Травку хочешь? кивнула она на пачку "Беломора".

- Марихуану?

- Ну не ромашку же.

- Нет, - с пугливой поспешностью воскликнул он. - Ну и дурак. - Она вдруг совершенно ясными глазами осмотрела на гостя, отыскала нужную сигарету и сунула её в зубы. Пригнулась, зашарила ладонью по замусоренному креслу. Нащупала желтую пластмассовую зажигалку. - Зайчик, забыла тебя предупредить в прошлый раз, - она замолчала, раскурила сигарету.

- О чем? - нетерпеливо спросил он.

- Ты плохо кончишь.

- Почему? - ему вдруг стало как-то прохладно от этих ее слов.

- Да так уж повелось. Все плохо кончают, кто пишет на эту тему.

- Что, убьют? - он попытался вложить в эти слова за ряд язвительности, но получилось это слабовато. Через тон кую оболочку насмешки слишком явственно проглядывал испуг, что не скрылось от собеседницы. Наташа улыбнулась понимающе.

- Зайчик, кому ты нужен?.. Просто на тебя ставят печать, - она плюнула на ладонь и шлепнула ей себя по голой коленке. - Вот так.

- Ты чего такое мелешь? - возмутился Валдаев.

- Сколько на Земле сапиенсов? Пять миллиардов на земле сапиенсов. Огромная вонючая куча. И ЕМУ не обязательно замечать каждую козявку. Но коли кто вторгся в ЕГО владения, то...

- То что?

- Попадаешь в его реестр... В реестр Князя Тьмы, -сигарета погасла, и Наташа снова начала раскуривать ее. -Дрянь, а не трава!

- И что с этим реестром?

- Судьба взбрыкивает, как бешеная кобыла.

- Как взбрыкивает?

- Начинаются вроде не связанные друг с другом происшествия. На тебя ополчается весь живой и неживой мир Происходят странные события. Появляются странные люди. И все хотят тебе зла, хотя и сами не знают, почему. И ты ощущаешь, что жопа твоя уже дымится. И что в душе разлад. Все рушится. И крыша едет...

- А у тебя? - воскликнул зло Валдаев. - Уж такие, как ты, должны быть в его реестре.

- Должны. Только я присягнула ЕМУ на верность. Так что меня не слопают за чаем.

- Вздор.

- Во-во. Все так говорят, - она улыбнулась - недобро, многообещающе, затянулась дымом марихуаны. - Ну чего, трахнемся все-таки? Заслужил.

- Нет, - выдавил он.

- Ну как хочешь, - она прикрыла глаза.

Когда он вышел из ее квартиры, то прислонился на лестничной площадке к холодной, исписанной матерными словами стене. Ноги подрагивали. И была унизительная слабость в коленках.