В душе он усмехнулся: знала бы Холли, насколько ему приятнее провести этот день с ней. Но что бы такое придумать, чтобы подольше потянуть время?

Безмятежность Ника, его веселая улыбка расстроили девушку. Вот, значит, как! Доброе дело уже сделал, а сейчас не терпится возвратиться к своей мисс Фейерверк!

– Как мило с вашей стороны, что вы пришли нам на помощь, – сказала Грейс, подходя к ним. – А теперь вам, наверное, хочется вернуться на праздник пожарных. Почему бы тебе, дорогая, не пообедать сегодня со мной и Стивом? – она дружески положила руку Холли на плечо. – Это не Бог весть какое веселье, но все же лучше, чем коротать вечер в одиночестве.

Ник моментально с удовлетворением отметил, что у Холли вечером нет свидания. Ведь, пока он разыгрывает из себя перед ней отъявленного бабника, другой может с легкостью перебежать ему дорогу, но пока этого, благодарение небу, не произошло! Он заметил, что Холли покраснела, и понял, что приглашение Грейс привело ее в замешательство.

– Спасибо, конечно, – сказала Холли с натянутой улыбкой, – но у меня иные планы.

– Конечно-конечно, – насмешливым тоном подхватила Грейс. – Если перспективу закапывать яму на заднем дворе и поработать ради этого лопатой можно назвать планом.

– Поработать лопатой? – вмешался Ник. – Закапывать яму?

– Моя собака любит рыть ямы, – сказала Холли, довольная тем, что разговор переключился на другую тему. – Вообще-то она приобретена для того, чтобы развлекать наших стариков, но Санни еще совсем щенок. И ведет себя скорее как сурок, чем как пес.

– Что за порода?

– Золотистый ритривер.

– Такая собака была у моего брата, она быстро отучилась рыть ямы. – Ник как бы мимоходом взглянул на часы. – Давайте заключим сделку. Вы кормите меня у себя дома сандвичами, а я за это забрасываю яму землей.

– Да, но я не могу вас просить…

– Вы и не просите, я сам предлагаю. А если ваш холодильник пуст, мы можем где-нибудь по дороге перекусить на скорую руку. – И, не давая Холли возможности ответить, он повернул ее лицом к Грейс. – Скажи Грейс «до свидания», детка.

Холли, смеясь, пожелала Грейс всего хорошего. Ник подхватил ее под руку и поспешно вывел за дверь.

– Где стоит ваша машина? – деловито осведомился он, не оставляя времени для дальнейших дискуссий. – Я поеду вслед за вами.

Холли не могла объяснить почему, но ей было приятно, что Ник с ней. Особенно ей показалось приятно его присутствие, когда она отперла кухонную дверь и увидела Санни на полу среди кучи обрывков поролона.

– О Боже! – Холли в отчаянии закрыла руками лицо. – Он разодрал диванную подушку, на которой обычно лежит. Пошел, негодник! – Она старалась не дать ему прыгнуть себе на грудь. – Я заперла дверь, чтобы он не мог выскочить наружу, а надо было запереть его в клетке, но мне показалось это бесчеловечным. Сидеть, Санни! – Может, все же нужно наступить ему на задние лапы? – Кошмар! Посмотрите, что он наделал!

Пытаясь допрыгнуть до лица Холли, Санни опрокинул свою миску с водой.

– Где его поводок? – спросил Ник, с трудом удерживаясь от смеха. – Пока вы тут приберете, я его выгуляю.

Оставшись одна, Холли подтерла пролитую воду, подмела обрывки поролона, выковыряла кусочки, забившиеся в щели, а затем вымыла весь пол. Все уже блестело, а Ника все не было. Холли взялась за приготовление ужина – сандвичи с мясом, салат и чай со льдом, – но мысли ее были далеко. Она думала о Нике.

Есть в нем что-то непреодолимо привлекательное, но вот беда – женщин вокруг него что пчел около меда. Трина может говорить все что угодно, только Пэг никакая ему не родственница. А Моника? Как она к нему прижималась! Хуанита же просто пожирала его своими жгучими глазами.

Когда все стояло на столе и оставалось лишь бросить на сковороду быстро жарящееся мясо, Холли зашла в ванную и взглянула на себя в зеркало. Оно не сообщило ей ничего приятного: такая девушка может понравиться только мужчинам с извращенным вкусом, которым по душе растрепанные, торчащие во все стороны волосы и полустертая губная помада.

Холли подкрасила губы, заколола волосы на затылке узлом, но тут раздался звонок в парадную дверь. Недоумевая, почему Ник входит не со двора, она побежала открывать. На пороге стоял полицейский. На крыше машины, на которой он приехал, горела красная мигалка.

– Мисс Холли Веббер?

– Да, в чем дело? – Сердце ухнуло вниз. Полицейский на пороге ее дома… Значит, что-то случилось. Неужели с матерью?

– Офицер полиции Барт Оутс, – представился молодой человек, немногим старше ее, и приложил руку к фуражке. – Золотистый ритривер принадлежит вам?

– Да, мне, – в недоумении ответила Холли.

– На вашу собаку поступила жалоба, – посуровел офицер.

– Жалоба? Она кого-нибудь облаяла?

– Дело не в лае, мисс Веббер. Нам стало известно, что ваша собака не зарегистрирована.

– Что? Кто же это мог… – В этот миг Холли вспомнила про угрозу Колби Чемберса вызнать все про Санни. Какая мелочность! Холли пожалела, что Санни не нанес его зонтику больший урон. – Понимаю! Жалоба исходит от члена муниципального совета Колби Чемберса?

– Сообщать подобные сведения не в моей компетенции, мисс. К нам поступила жалоба, меня направили выяснить, как обстоит дело. Отсутствие справки о регистрации, как вам должно быть известно, карается штрафом.

– Конечно, известно, – вскипела Холли, – но при чем тут я? Какая дерзость со стороны этого человека посылать ко мне полицию в субботу вечером! Да еще на машине с красной мигалкой, чтобы визит не прошел незамеченным для всей округи. – Она в раздражении повысила голос. – Если кого и следует оштрафовать, то это мистера Чемберса, за вымогательство.

Из-за угла дома появился Ник, привлеченный громкими голосами.

– Что тут происходит? – поинтересовался он, но тут увидел полицейского и узнал в нем своего товарища по школе.

– Ник Донохью! Привет! – воскликнул тот. Как поживаешь, дружище? Все еще в Аграрном банке?

– Бери выше, Барт! – Они пожали друг другу руки. – Я почти год назад перешел в Первый Национальный.

– А брат как?

– И Дэнни в полном порядке. – Ник заметил, что Холли, стоящая в дверях, расстроена и даже сердита, и повторил: – Так что тут происходит? В чем дело?

– Меня прислали по поводу жалобы. – Барт внимательно взглянул на Санни, который спокойно стоял рядом с Ником. – По всей видимости, мисс Веббер держит золотистого ритривера, которого не зарегистрировала, и поэтому должна заплатить штраф.

– Не слушайте его! – взорвалась Холли. – Обвинение ложное. А состряпано оно потому, что Колби Чемберс невзлюбил Санни.

Ник не понимал, что имеет в виду Холли, но твердо знал, что, пристегивая поводок к ошейнику-удавке Санни, не заметил на нем бирки о регистрации.

– Слушай, Барт, – доверительным тоном произнес Ник, полагая, что найти выход из неприятной для Холли ситуации будет нетрудно. – Тут какое-то недоразумение. Сколько составляет штраф? Я заплачу, а в понедельник непременно позабочусь о справке. Собака – моя.

– Понимаю, Ник, – усмехнулся Барт. – Этот золотистый ритривер принадлежит тебе. А где ритривер мисс Веббер?

– Это он и есть! – воскликнула Холли сердито: она сама разберется со штрафом, нечего Нику совать нос не в свое дело!

– Счастливый пес, сколько у него хозяев! – улыбнулся Барт Нику.

Я всего лишь пытаюсь помочь Холли выпутаться из неприятностей, а она почему-то вставляет мне палки в колеса, подумал Ник.

– Это моя собака, – повторил он, всем своим видом показывая, что не понимает, о чем, собственно, спор. – Я совсем недавно приобрел ее и не успел проделать все необходимые формальности. – Ник пожал плечами и прислонился к стене, приняв более непринужденную позу. – Ты же сам знаешь, Барт, как это бывает, что-то да упустишь по недомыслию. Неужели ты станешь штрафовать старого товарища?

– Что за бред! – Раздражаясь все больше, Холли вышла из дверного проема на крыльцо. – Эта собака принадлежит мне, и только мне. Если кто-нибудь…