Хотя леди Энтони чуть покраснела и смутилась, на ее лице явно не было неудовольствия.

– О, видите ли… Я редко танцую последнее время… Артрит и все такое прочее…

– Ерунда! – услышала Кристи грубоватый голос майора. – Я помню это, как сейчас. Вы танцевали лучше всех на пятьдесят миль вокруг и, вальсируя, словно плыли над залом! Прошу!

На глазах у потрясенной Кристи майор решительно протянул руку леди Энтони и мягко, но настойчиво заставил встать на ноги. Музыканты заиграли вальс, и пожилая дама расцвела в улыбке, как молоденькая девушка.

Как и предполагала Кристи, Доминик, когда пришло время ужина, даже не взглянул в ее сторону и вместе с Амандой расположился за столиком в некотором отдалении. Кристи сидела как на иголках, сгорая от ревности.

Так толком и не поев, она под каким-то предлогом прошла в дамскую комнату. Взглянув в зеркало и отметив, как бледны ее щеки, Кристи дрожащей рукой подвела губы и чуть подрумянилась.

Она снова надела маску, сквозь прорези которой горели, как угли, глаза, и лицо ее приобрело странно-незнакомое, не поддающееся описанию выражение. Глубокое декольте по-прежнему смущало девушку, хотя, по большому счету, ее платье было куда менее откровенным, чем полупрозрачный наряд Аманды.

Должно быть, она провела в дамской комнате довольно много времени, потому что, вернувшись в зал, увидела, что публика уже приготовилась начать новый танец.

– Итак, леди и джентльмены, – загремел в динамике голос конферансье, – через пять минут часы пробьют полночь. Джентльменам напоминаем, что если их дама откажется снять маску, они вправе требовать фант…

Кристи захотелось закрыть глаза и стремглав вылететь из зала, чтобы не видеть, как Доминик, пригласив на танец Аманду, снимет с нее маску или потребует поцелуя в качестве компенсации.

Она круто развернулась и уже хотела убежать, когда сильные пальцы поймали ее за руку.

– Кажется, это наш танец, – услышала она у самого уха знакомый до боли голос и, обернувшись, с изумлением взглянула в бездонные глаза Доминика.

А тот, воспользовавшись ее минутным замешательством, уже вел Кристи в центр зала, не разжимая своей железной хватки.

– В чем дело, Доминик? – запротестовала она, когда его рука легла ей на талию. – Мы вовсе не договаривались танцевать вместе!

– Вот как? А мне казалось, что, сопровождая тебя на бал, я тем самым взял на себя обязательство быть твоим партнером. Оглянись, Кристи! Разве ты не видишь, что практически все женщины танцуют сейчас с мужчинами, которые привезли их сюда?

Спорить с таким утверждением было невозможно, и все равно Кристи никак не могла прийти в себя.

– Ты должен танцевать с Амандой, а не со мной! – воскликнула она, пытаясь вырваться из его рук, но в следующую секунду он тесно прижал ее к груди.

Вокруг них кружились пары близко прильнувших друг к другу кавалеров и дам. Подбородок Доминика коснулся ее щеки чуть ниже маски, и Кристи почувствовала знакомый аромат его одеколона. Силы оставили девушку, она молча прижалась к Доминику, и он еще крепче сжал объятия.

– Мы всегда хорошо чувствовали друг друга, – пробормотал он ей на ухо. – Помнишь, как я учил тебя танцам?

– С тех пор я танцевала со множеством других мужчин, Доминик!

Пальцы его судорожно стиснули правую руку девушки. Какой бес попутал ее столь вызывающе уколоть его! Почему бы просто не принять то, что боги совершенно неожиданно даровали ей?

Несмотря на пышные юбки, Кристи все равно ощущала близость Доминика, и груди ее напряглись и сладко заныли. К глазам подступили неудержимые, горячие слезы, и в тот момент, когда музыка оборвалась и Доминик потянулся к ней, чтобы снять маску, она инстинктивно закрылась рукой, не желая, чтобы он видел ее в момент слабости.

Слишком поздно она поняла, какую ошибку допустила.

– Вот как? – раздался насмешливый возглас Доминика. – Все свидетели – я имею право на фант!

Несколько дам, уже снявших маски, с улыбкой смотрели на них, и спорить было бесполезно.

– Ого! – загремел в зале голос конферансье. – Среди нас нашлась как минимум одна скромница. Сообщите мне, сэр, что вы желаете получить в качестве фанта?

Доминик неторопливо пожал плечами и лаконично сказал:

– Что я могу еще пожелать?!

И, притянув к себе Кристи, поцеловал ее в губы на глазах у восторженно аплодирующей толпы. Девушка готова была сквозь землю провалиться от стыда, но оркестр заиграл мелодию какой-то игривой любовной песенки, и она поняла, что должна что-то сказать или сделать, чтобы сохранить хорошую мину при плохой игре.

Аманда уже стояла рядом, метая взглядом молнии, но, по понятной причине, ничем не высказывая снедавшей ее злобы.

– Прошу прощения, я обещала помочь с уборкой столов, – сказала Кристи Доминику и, выскользнув из его объятий, стала пробираться сквозь толпу танцующих в столовую залу, на ходу отбиваясь от шутливых реплик.

– Дорогуша, это было не хуже, чем сцена в «Унесенных ветром»! – воскликнула пожилая матрона, восторженно всплеснув пухлыми руками, и Кристи расстроено вздохнула. Теперь она и Доминик станут главной темой разговоров в поселке. Люди вспомнят об их давней дружбе, и пересудов не избежать.

Выйдя на крыльцо с коробкой тарелок, чтобы отнести их в фургон, она поняла, как резко похолодало. Темное небо было усыпано алмазными звездами, снег скрипел под ногами, а мороз щипал щеки и резал легкие при вдохе.

– Скоро будет новый снегопад, помяните мое слово, – заметила одна из женщин, переносивших посуду. – Чуете?

Похоже на то, подумала Кристи, вздрогнула и поспешила обратно в дом.

Народ начал понемногу расходиться, и если она хотела отделаться от общества Доминика, надо было срочно с кем-то договариваться, потому что рассчитывать на такси в такое позднее время не имело смысла.

Кристи неохотно вернулась в танцевальный зал и с изумлением увидела сидящих рядышком леди Энтони и майора.

– Здорово сидим, не правда ли, дорогая? – говорил майор.

– О, да, я словно вернулась в свои юные годы! – с блаженной улыбкой кивала в ответ леди Энтони.

Несколько членов комитета, попрощавшись, ушли. Кристи окинула взглядом зал в поисках Доминика.

Страх и ощущение противной неопределенности клокотали в ее душе. Не лучше ли, ничего не говоря ему, попытаться все же заказать такси или договориться с кем-нибудь из отъезжающих, чтобы ее подбросили до дома?

Кристи заметила, что Аманды тоже нигде не было видно, и разозлилась еще больше. Она уже начала было думать, что вынуждена будет добираться домой в одиночестве, когда появился Доминик.

Он был один, но ревнивый взор Кристи сразу ухватил на его губах следы помады – помады, принадлежавшей Аманде!

Ошеломленная и раздавленная, она безмолвно смотрела на это кричаще-яркое клеймо на лице Доминика.

– Кажется, нам пора ехать, – сказал он спокойно.

– Я переоденусь и буду ждать тебя внизу, – глухо вымолвила Кристи и, плохо соображая, что она делает, двинулась по лестнице, чуть не столкнувшись с Амандой. В глазах соперницы вспыхнул при ее появлении торжествующий огонь, и Кристи поняла, что эта метка на губах Доминика – напоминание о победе и предостережение.

Аманда снова продемонстрировала свои права на Доминика, и если у Кристи еще оставались какие-то сомнения по поводу их отношений, то теперь они развеялись полностью и окончательно.

– Что происходит, Доминик? Ты проехал мимо ворот моего дома? – воскликнула Кристи, выпрямившись на сиденье.

– Родители не ждут тебя так рано. Полагаю, ты не против пропустить на ночь стаканчик?

Кристи, растерявшись, молча смотрела на Доминика, пока тот мастерски выруливал на дорожку к своему дому.

Девушка никак не ожидала, что он повезет ее к себе. Более естественным было бы, если бы Доминик высадил ее у родительского дома и отправился обратно в усадьбу – во всегда открытые для него объятия Аманды.

– Не будь смешным, – сварливо сказала Кристи. – Я вовсе не хочу пить, и вообще, мне ничего от тебя не нужно!