За то время, пока Корабль готовился в море, Котенок подрос, и к выходу на долгие месяцы в море мог уже обходиться без молока.

В принципе, у него был еще один враг, Комдив, но Комдива уже два месяца не было на Корабле, и жизнь Кота стала в два раза спокойнее.

Кот совсем не хотел становиться врагом Комдива, но тени занавесок иллюминатора так весело играли на загорелой блестящей лысине Комдива...а Коту так хотелось поиграть…

Царапины на лысине зажили быстро, оставив после себя белые полоски, и обиду на Кота в душе Комдива, так что пока тот был старшим на борту, "вывозя" молодого Командира на первую боевую, у Кота был настоящий враг.

Потом Комдив сошел на другой корабль... - и тут кто-то пошутил насчет "Правды"...Жизнь без врагов не получалась… Но в общем это не сильно печалило Кота, ведь он не знал другой жизни.

По вечерам Кот любил приходить в каюту Командира. Здесь так сладко дремалось под теплым светом настольной лампы. А когда становилось скучно, можно было лапами постучать по дергающейся в руке Командира палочке, марающей бумагу, или на крайний случай крутнуть мягкие лопухи вентилятора...а потом подойти к холодильнику.

Конечно, кот не знал, что такое холодильник, но он точно знал, что вот из таких белых шкафов, откуда слегка веет холодом, всегда достают что-то вкусное.

Командир часто разговаривал с Котом, и почти никогда не ругал.

Правда, иногда командир закрывал дверь в каюту, и оттуда начинало так вкусно пахнуть...

Но потом Командиру сказали, что Кот тоскливо сидит под дверью каюты иногда...ну, когда Командир запирается... и с тех пор Командир хлопал дверью холодильника, Кот слышал этот звук, и бежал со всех ног в каюту... А командир чесал его за ухом и называл почему-то "шестеркиным"…

Обычно жизнь корабельных котов осложнена соседством крыс, но Кот попал на странный Корабль - на нем не было ни одной крысы.

Хуже всего Коту приходилось, когда Корабль попадал в шторм, он никак не мог привыкнуть к качке, и иногда ему казалось, что эти мучения придумывают злые люди, чтоб специально отравить его спокойную жизнь.

Но в общем-то легкую качку Кот переносил спокойно.

Когда корабль зашел в иностранный порт, Кота сначала долго искали, а потом нашли на площадке у самого гюйсштока, напряженно поводящего носом, ведь даже сюда, на рейд доносились какие-то чужие, береговые запахи.

Кота взяли на барказ и отвезли на берег.

Там Коту стало почему-то совсем плохо, ему трудно было ходить, ведь берег не качался под лапами, и вокруг было столько всего незнакомого, и запахи, запахи...

Кот очень испугался, распушил хвост, поднял шерсть на загривке, потом лег на брюхо, и категорически отказался куда-нибудь идти, пока его снова не забрали в барказ, и палуба под ним снова привычно закачалась...

А сегодня на Корабле было какое-то странное - для Кота - настроение. Все ходили веселые, шутили, и за хвост Кота дергали как-то весело, не хотелось даже обижаться.

Все говорили "Домой, домой" и вместо привычных синих штанов и шортов одели черные и синие длинные брюки.

Да и ветер был какой-то странный, холодно-неприятный, и в то же время зовуще-бодрый.

Впрочем, к вечеру все успокоились, и, как всегда на ходу, когда командир был на мостике, Кот пошел прогуляться по кораблю.

Сначала он сходил в кают-компанию, но двери были закрыты, и даже вестовых не было на привычном месте.

Тогда Кот спустился палубой ниже, туда, где была кают-компания мичманов, но и там было темно и пусто...

Оставалась одна надежда - камбуз. Кот иногда заглядывал туда по ночам, когда почему-то очень хочется есть. Но сегодня с камбуза доносился к сожалению не очень приятный запах жареного…и даже слегка горелого.

Кот не очень любил жареное, он с бОльшим удовольствием ел вареное или даже сырое мясо или рыбу, а тут пахло жареным. Очень сильно пахло.

Дверь на камбуз к удивлению кота была приоткрыта, и когда Корабль покачивался, тихонько хлопала.

Кот давно знал такие повадки корабельных дверей, и поэтому смело проскочил, когда дверь в очередной раз полуоткрылась.

Как всегда в ночные часы на камбузе было пусто - то есть в этот раз совсем пусто, не было даже дежурного кока, который обычно во время таких визитов разговаривал с Котом, и срезал ему кусочки мяса с косточек.

Вернее он был где-то здесь, рядом, запах его ощущался, но самого кока не было видно.

Кот повел туда-сюда усами, и вдруг заметил между большими горячими котлами, к которым он в общем-то очень не любил подходить - ботинок. Ботинок как раз и пах дежурным коком.

Сам Кок лежал, неловко повернув голову как раз между котлами, и что-то тихо мычал.

Все это Коту очень не понравилось.

Раньше такого не было, и не должно быть теперь.

Надо было что-то делать.

Кот дождался, когда дверь с камбуза приоткроется, и выскочил в коридор.

Некоторое время он соображал - что же делать,…он никогда не встречался с такой ситуацией... и тут Коту стало страшно. Он не понимал, отчего, но действительно он испугался…… и поэтому, может быть от подступившего страха, а возможно оттого, что он действительно не знал, что делать - Кот заорал…

Ведь в сущности он был еще совсем не взрослым Котом, скорее он себе представлялся большим, сильным и взрослым, но на самом то деле он был совсем еще Котенком, к тому же совершенно не знавшим кошачьей жизни.

Но орал зато он от души. Так громко, что проходивший рядом с люком палубой выше матрос - дозорный услышал его мяв, и спустился - к камбузной двери.

Дверь очередной раз приоткрылась на качке, и дозорный, увидев лежащего кока, бросился к нему, потом, громко крича какие-то слова, - которые кот почему-то слышал чаще всего от людей на корабле - убежал, потом снова прибежал, уже не один.

Вместе они вытащили кока из-за котлов, и куда-то унесли.

Некоторое время по кораблю гремели команды, звенели звонки и бегали люди.

Потом все успокоилось. Кот тоже как-то сразу успокоился - ведь крики, звонки, команды - это все было правильно, как всегда.

Когда окончательно стихла беготня, Кот отправился спать под трап на мостик - там лучше всего было дожидаться, когда корабль снова проснется, и снова вестовые откроют кают-компанию...

…………...

Днем, когда Кот как всегда потягивался на подшивке "Правды", а офицеры уже собирались к обеду, зашедший в кают-компанию Командир почесал кота за ухом, погладил и сказал:

- Вестовые! Котяру накормить от пуза, возьмите у продовольственника консервов рыбных. Надо его за вчерашнее поощрить.

И снова погладил Кота.

Кот так и не узнал, что своим мяуканьем он помог потерявшему сознание Коку, которого той же ночью и прооперировали. Кок сейчас лежал в лазарете, и все рассказывали, какую тревогу поднял вчера Кот.

Да в общем- то Коту это было и не особенно интересно.

Но зато он понял слова "рыбные консервы" и "накормить", и это ему понравилось.

Жизнь в общем-то удалась.

Командир.

Разные командиры бывают.

Кого-то любят, кого-то не очень, кого-то просто ненавидят - чего уж скрывать.

Нашего - скажем так - любили не очень. Можно даже сказать, что вовсе не любили. Побаивались - да, уважали - да, но не любили.

А я - так вообще слюной брызгал иногда - так с ним контакта не было...

Но вот случай один произошел - и повернулось что - то. И командирские рыки принимать легче стало.

В семьдесят восьмом заходил отряд кораблей в Алжир. Ну Алжир - это не только страна, и столица у них Алжир, и порт Алжир соответственно. Хороший порт, молами защищенный.

Так вот ставили нас туда четыре буксира, и все равно за кран портовый слегка зацепили. Причина-то простая, молы так поставлены, что особо не развернуться, тем более такому, как наш крейсер. Кому поменьше - легче конечно, а нам с нашими двумя с лишком стами метров, высоченной палубой, с ее парусностью, и водоизмещением в шестнадцать тысяч - весьма сложновато.