Сэр Чарльз возмутился.

– Пойдите, Кук, и узнайте, в чем дело. Да скажите этим крикунам, что, если они не прекратят тотчас же гвалта, я вызову солдат и заткну им глотки прикладами.

Кук повернулся налево кругом и мелкой рысью побежал в комнаты.

Армия рабочих форсированным маршем шла к северу всю ночь и весь следующий день, вливая в себя присоединявшиеся по дороге отряды крестьян и горцев из деревень и ферм, лежащих на ее пути.

Она останавливалась только на короткие привалы, дать людям съесть кусок хлеба с солью, выпить воды и отдохнуть.

Тревис торопил, чтобы поспеть к ночи на линию фронта.

Отряды капитанов, занимавшие ее, немедленно после отзыва Богдана Адлера, сумевшего жестокими мерами создать подобие войсковых частей, сбросили стеснительное и удручающее ярмо дисциплины и разбрелись по поселениям, примыкающим к боевой зоне. Не получая от правительства жалованья, они вновь занялись товарообменом, продавая свои изделия, плетеные портсигары, подстаканники, подносы и корзиночки, которые выделывали с большим изяществом и вкусом из камыша, покрывавшего болота в районе фронта. Эти изделия находили широкий и легкий сбыт. Наиболее предприимчивые из воинов итлийского правительства распродавали декоративные форты генерала фон Бренделя, срезая с них по ночам раскрашенный холст. Крестьяне охотно покупали его, вываривали краску и шили себе прочное белье.

Эта беспечная жизнь защитников Итля услаждалась еще присутствием тысячи добрых и милых женщин из «священного женского легиона», ни в чем не отказывавших своим собратьям по оружию.

Поэтому удар, обрушенный Тревисом около полночи в тыл капитанам, упал в пустое пространство. Позиции были не заняты, и только «женский легион» Адлера оказал неожиданное и упорное сопротивление, конченное штыковым ударом.

Тревис с эскадроном горцев проскакал за линию окопов к передовым пикетам ассорской армии. Остановленный ими, он потребовал немедленного свидания с командующим заслоном Ассора и, принятый высоким бритым человеком, в маленькой мазанке у железнодорожного полустанка, изложил кратко и ясно обстановку.

– Спасибо, товарищ, – сказал бритый, крепко поцеловав Тревиса, – вы поспели вовремя. К нам только вчера подошла дивизия кавалерии, снятая с восточного фронта, и мы хотели переходить в наступление. Тем лучше. Мы избавлены от лишних человеческих жертв.

Он отдал распоряжение, и рожки горнистов пропели поход.

Через час темная масса кавалерии, колебля в ночной темноте тонкие острия пик, пролетела с гиком, свистом и лихой песней на юг.

Пехота, посаженная в вагоны, отправлялась эшелон за эшелоном вдогонку кавалерии, и ущербная луна косо смотрела на бесконечную ленту поездов, устремившихся один за другим к морю.

В час, когда ликующее население Порто-Бланко праздновало веселым карнавалом свое присоединение к величайшей державе мира, обе части армии соединились на узловой станции, в одном переходе от столицы, и остановились на отдых. Суровые, овеянные пороховым дымом и славой, солдаты ассорской армии братались с нефтяниками и с радостным изумлением набрасывались на фрукты, сладости и жирную мясную пищу.

– Хорошая страна у вас, ребята. Сытная. Полмира прокормить может, говорили с восхищением они, растягиваясь на траве с полными желудками.

Крестьянки тащили из деревень все новые и новые запасы продовольствия, и солдаты, похохатывая и любезничая, набивали вещевые мешки окороками, бараниной, хлебом, салом, всем давно не виданным изобилием.

Перед вечером они двинулись дальше походным порядком, чтобы ворваться в столицу на рассвете.

Ожидая возвращения флаг-офицера, сэр Чарльз с неудовольствием слушал непрекращающиеся крики.

«Экий простофиля Кук. Не может унять сразу», – подумал он, но дверь террасы с шумом распахнулась, ударилась о стену, брызнув осколками стекол, и в нее проскочил бледный, с раскрытым ртом, лейтенант Кук.

– Сэр Чарльз!.. Сэр Чарльз!.. Несчастье!.. – завопил он, подбегая.

Лорд Орпингтон с недоумением спросил:

– Что с вами? У вас мозги не в порядке?

– Страшное несчастье, сэр Чарльз! Они идут! Они уже у городской заставы.

– Кто они? Саранча, тараканы или крысы?

– Нет! Войска!.. Армия Ассора!.. Громадная армия!.. Они сметают все…

Лорд Орпингтон ухватился за перила. Усы его вздыбились.

– Армия Ассора?.. Эти банды?.. Что за вздор? Позовите сюда начальника штаба.

Но начальник штаба сам появился на террасе.

– Генерал Тиббинс, в чем дело? Что за идиотская суматоха? Какая армия? Неужели солдаты так перепились вчера на празднике, что им чудятся армии?

Но генерал Тиббинс, взяв под козырек, ответил с тщательно подавляемым волнением:

– Простите, сэр, но это – правда.

– Как правда? – взвизгнул сэр Чарльз, теряя спокойствие.

– Разрешите доложить, сэр. По моему приказанию, полковник Маклин, командир первой бригады, вчера ночью выставил заставы в горных проходах, окружающих город. Два часа тому назад они были сметены нежданным налетом огромного количества кавалерии и вынуждены были покинуть свои позиции. Одной из застав удалось, отступая, взять двух пленных. Пленные показали, что они являются передовыми частями ассорской армии, форсирующей горную цепь. Полковник Маклин погиб в этой стычке, сэр. Высланная мною разведка мотоциклистов только что донесла, что весь город окружен неизвестным противником. Сила его, по донесениям, около двадцати пяти тысяч пехоты и около дивизии конницы.

Сэр Чарльз задыхался.

– Немедленно!.. Сию минуту! Эскадре открыть заградительный огонь по проходам. Все войска в боевую готовность. Занять все дороги. Я сам принимаю командование.

Генерал Тиббинс стоял неподвижно.

– Вы что? Одурели от страха? Позор! Вы слышали, что я приказал? крикнул лорд Орпингтон.

Генерал Тиббинс вспыхнул.

– Сэр, – сказал он с негодованием, – в другой обстановке вы ответили бы за ваши слова. Я не струсил бы и перед сатаной. Но…

– Что «но»?.. – взревел главнокомандующий.

– Я боюсь даже сказать, сэр. Это необычайно, но это катастрофа…

– Да говорите же, дьявол вас возьми!

– Сэр, солдаты опоены во время вчерашнего праздника каким-то снотворным веществом. Их ничем нельзя разбудить. У нас осталось не более трех тысяч боеспособных людей, но и они не хотят драться.

– Как не хотят? – простонал лорд Орпингтон, сжимая голову руками.

– Они заявили, сэр, что им нечего вмешиваться в чужие дела. Они заявили, что защищать, извините, сэр, такую сволочь, как население этого города, они не желают.

– Расстрелять!.. Каждого десятого! Я им покажу!

– Поздно, сэр! Взгляните на рейд, – сказал уныло генерал Тиббинс.

Сэр Чарльз бросился к парапету террасы и застыл, как жена Лота.

Рейд кишел шлюпками, и в них, как муравьи, сыпались солдаты.

– Они убираются сами и сносят спящих товарищей, сэр. Они говорят, что вовсе не желают платиться своими шкурами за «паршивый вертеп».

Сэр Чарльз оторвался наконец от парапета. Лицо его съежилось и посерело.

– Мой катер, – выдавил он хрипло. – Где мой катер?

– Ваш катер, сэр, находится под охраной моряков. Им можно еще воспользоваться, – ответил генерал Тиббинс.

– Кук! Машину! Мы едем! – крикнул лорд Орпингтон. – Дай мне, боже, силы пережить этот позор.

– Машина уже ждет, сэр Чарльз. Я приказал сразу приготовить ее, отозвался лейтенант Кук с явной радостью.

Сэр Чарльз покинул террасу огромными шагами. Генерал Тиббинс и Кук поспешили за ним.

Катер колыхался у стены набережной среди криков, плеска весел, грохота моторов и гула толпы на набережной.

Лорд Орпингтон сидел на корме, закрыв лицо руками, чтобы не видеть панического бегства своих войск.

Генерал Тиббинс наклонился над ним.

– Сэр! Делегация правительства просит свидания с вами.

Сэр Чарльз поднял голову, и глаза его сверкнули бешенством.

– Правительства? Какого правительства? Какого черта им нужно?

– Делегаты просят предоставить им перевозочные средства, чтобы сесть на корабли и избежать расправы.