Теодор Вебер стал первым обвиняемым в убийстве, грабеже и других сопутствующих преступлениях, который предстал перед швейцарским судом в такой ситуации, когда прокурор не мог указать ни в каком месте, ни в какое время, ни при каких обстоятельствах совершено убийство.
Началось все в одном цюрихском часовом магазине, у владельца которого венский торговец Айхенвальд постоянно покупал товары. Там Айхенвальд как-то случайно встретился с Вебером, которого он раньше не знал. Айхенвальд понял, что Вебер является непосредственным поставщиком владельца магазина, и начал исподтишка ему подмигивать. Айхенвальд надеялся с помощью тесных деловых контактов с Вебером в будущем сэкономить на сумме комиссионных цюрихского перекупщика. Вебер понял намек и, выйдя из магазина, стал поджидать венского торговца на углу следующей улицы. Айхенвальд вознамерился сделать хороший бизнес, если другая сторона примет его предложение. Он и не подозревал, что скоро поплатится за это жизнью.
Заключая небольшие сделки с Айхенвальдом, Вебер познакомил своего партнера, который всегда платил наличными, с мнимыми фабрикантами по часовому делу. Сделки совершались один на один, никакой документации не велось.
Приближался тот день, когда Айхенвальда должна была постигнуть страшная участь. 15 октября 1953 года он снова прибыл в Цюрих и остановился в отеле "Юраам-Лимматке". На следующее утро он покинул отель довольно рано - и больше его никто не видел.
Когда в отеле наконец поняли, что постояльца вообще вряд ли еще удастся увидеть, сообщили в уголовную полицию. Так как багаж и паспорт венского гостя остались в комнате, было высказано предположение, что он уехал по своим личным делам. Подождали еще несколько дней. Наконец полиция начала розыск.
Расследование принесло поразительные результаты, которые довольно сухо изложены в соответствующем сообщении.
Ответ на запрос в Вену подтвердил, что торговец 13 октября телеграфировал Теодору Веберу о том, что прибудет в Цюрих 15 октября. Вечером 15-го из отеля "Юра-ам-Лимматке" он провел несколько телефонных переговоров, в том числе и с Вебером, с которым договорился о встрече 16 октября в 13.10. Рано утром 16-го Айхенвальд покинул отель, нанес несколько визитов и отправился в частный банк на улице Пеликан-штрассе, где получил 130 тысяч франков. Кассир, выплачивавший ему деньги, видел в портфеле Айхенвальда еще несколько пачек банкнот, которые он оценил примерно в 30 тысяч франков. В 1330 Айхенвальд ждал у кафе "Эльдорадо". Один прохожий, знавший его, видел, как Айхенвальд ходил взад-вперед. Это было последнее свидетельство о нем, которое удалось установить.
Выяснилось, что Вебер - преступник, судимый ранее семь раз. Его связь с Айхенвальдом, естественно, возбудила сильные подозрения, которые, правда, не удавалось пока однозначно интерпретировать. Безусловно, Вебер состоял в связи с одним из своих "собратьев" по заключению, неким Вальтером Шютцле, который выступал в роли фабриканта по часовому делу но имени Дрейер.
Было установлено, что 14 октября Вебер взял напрокат автомобиль, для чего не имелось видимых причин. 15 октября он купил автоматический пистолет и патроны к нему. Однако для ареста Вебера этих сведений явно не хватало, в лучшем случае они могли служить основанием для подробного допроса.
По распоряжению цюрихской полиции 28 октября Вебер был доставлен полицейским капралом из своего гостиничного номера в Биле в полицейский участок, где ему учинили трехчасовой допрос, причем основное внимание было уделено "критическому времени" - 16 и 17 октября. Он подробно и исчерпывающе рассказал о том, как провел эти дни. Его показания звучали правдиво. Некоторые "спорные" моменты можно было легко проверить. Коротких непроверяемых перерывов в установленное время было недостаточно для убийства, ограбления и ликвидации трупа. В качестве лиц, могущих подтвердить его алиби, Вебер назвал свою невесту, пользующегося хорошей репутацией торговца мебелью Шайдеггера из Ни-дау и одного часового фабриканта из Биля. В конце концов допрос завершился тем, что Вебера отпустили.
Вскоре после этого полицейский капрал получил на часовой фабрике подтверждение того, что во второй половине дня 16 октября Вебер в сопровождении некоего "директора Дрейера" посетил фабрику. Невеста Вебера также подтвердила его показания. Когда же полицейский капрал позвонил торговцу мебелью Шайдеггеру в Ни-дау - собственно, только для того, чтобы узнать, дома он или на работе, - последний сразу сообщил, что Вебер и его невеста хотели купить мебель и повторно посетили выставку образцов в первой половине для 17 октября.
Так как преступление, скорее всего, было совершено между полуднем 16 октября и полуднем 17 октября, Вебер как преступник исключался: все три свидетеля подтвердили его алиби.
Несмотря на сообщение бильского капрала, цюрихская полиция не освободилась от своих подозрений, так как Вебер все-таки был уже семь раз судим. Не исключена была и ошибка в определении времени совершения преступления. Во всяком случае сочли целесообразным и дальше держать Вебера под наблюдением - ведь в случае убийства он должен был завладеть как минимум 170 тысячами франков, которые Айхенвальд имел в своем портфеле. Опыт показывает, что преступник не может долгое время противостоять искушению распорядиться награбленными тысячами. Однако ни Вебер, ни кто-нибудь другой из его окружения не выдавали себя.
Тем не менее лейтенант полиции Пфистер и прокурор округа доктор Хуггенбергер вовсе не собирались махнуть на это дело рукой. Они потихоньку вели расследование дальше. И вот спустя 15 месяцев после загадочного исчезновения венского коммерсанта им удалось выявить пробелы в казалось бы неопровержимом алиби Вебера.
Опрошенный бильский капрал полиции признался, что встретиться с торговцем мебелью в Нидау ему не удалось и переговоры с ним велись позднее только по телефону. То, что он упустил, наверстывал сейчас лейтенант Пфистер, допрашивая Шайдеггера. Торговец мебелью попытался сначала подтвердить свои прежние показания, но вынужден был в конце концов признать, что хотел услужить Веберу, дабы не потерять его как клиента. Ведь речь шла всего лишь о незначительном нарушении правил дорожного движения, как уверял его Вебер, таком незначительном, что об этом даже не стоило говорить.
При опросе служащих часовой фабрики выяснилось, что 17 октября в послеобеденное время Вебер на фабрике не появлялся. Он лишь передал свой давнишний долг в 32 300 франков через "директора Дрейера", причем наличными. Когда кто-то из руководства фабрикой заинтересовался этим обстоятельством, "директор Дрейер" объяснил, что деньги выручены от поставок часов, также проданных за наличные через кассу.
22 января 1955 года прокурор округа доктор Хуггенбергер и лейтенант полиции Пфистер вошли в отель в Биле, где жил Вебер. Когда они постучали в дверь его комнаты, прошло какое-то время, прежде чем он открыл, заспанный и ничего не подозревающий. Ни малейшей неуверенности не отразилось на его лице, настолько он был убежден в том, что его преступление не может быть раскрыто. Но он и не подозревал, насколько обманывался!
Прошло восемь месяцев, прежде чем верховный судья доктор Гут 17 сентября 1955 года открыл заседание суда присяжных в Цюрихе. Обвинительное заключение прокуратуры содержало указание на совершение целого ряда преступлений: обман, мошенничество, подделка документов, склонение к даче ложных показаний, убийство и ограбление. Решающим являлось доказывание на основе косвенных улик главного обвинения. Вебер обвинялся в том, что "вечером 16 октября или в ночь с 16 на 17 октября, находясь в невыясненном месте Швейцарии, предположительно в Юре, на пути в невыясненном направлении, нанес сидящему в машине Густаву Айхенвальду посредством выстрела, или удара, или другим способом тяжкие телесные повреждения, в результате которых Густав Айхенвальд скончался. После этого Веберу вместе с Вальтером Шютцле (он же Дрейер) удалось скрыть труп жертвы в невыясненном месте таким образом, что найти его не удалось". Вебер обвинялся также в ограблении, в результате которого он завладел "неопределенной суммой от 134 тысяч до 200 тысяч франков".