─ Да нет у меня никакого двойного дна. На земле многие обладают способностями, сопоставимыми с моими, и даже более, но большинство, по различным причинам, стараются не высовываться и работают втихую.

─ Я имел в виду, что ты не говорил о своих возможностях, даже тогда когда узнал о Троне, как о мире магии.

─ Повторюсь, возможности мои невелики, и трезвонить о том, чего нет, глупо.

─ Ты уже доказал их на деле, и результат оказался потрясающим. Тебе удалось отбить атаку шамана, а это очень и очень много. Теперь я уверен — мы спокойно переправимся, несмотря на ливень. А тебе надо учиться, и лучше всего отправить тебя всем миром в город Риналь, в местную академию.

─ Не думаю, что соглашусь.

─ Мы тебя уговорим, а не захочешь — заставим, а будешь колебаться — подтолкнём!

─ Сдаётся мне, Олег, ты сам не так прост, как мне кажется. Находить Врата одной метеорологии недостаточно?

─ Есть маленько, — согласился тот, — но это совсем другой профиль, он требует много времени, сил и особых способностей. Конечно, я обладаю некоторыми познаниями в магии, особенно связанные с прикрытием объектов от сканирования или самозащиты, но мой путь — Врата, и им отдано всё. Найти их исключительно трудно, и тут приходится использовать любую возможность, по этой причине я не могу заниматься ничем иным, просто нет времени. В этой ситуации ты, Ярослав, для переселенцев просто находка.

Постепенно ливень сходил на нет, превращаясь в обычный дождь и всё более замедляясь. Так постепенно, одна за другой уходили повозки на пароме, отправляясь в путь на другой берег. Примерно в течение часа они покинули пристань, где оставалась только небольшая группа людей и лошадей, обеспечивающих переправу и охрану. В конце и они погрузились, совершенно покидая северную сторону. Ярослав с Олегом последними ступили на паром, как это и положено командирам. Их место заняли бегущие аборигены. Они использовали не только имеющиеся лодки, но и брошенный переселенцами плот.

Когда Олег с Ярославом достигли столь желанного для них берега, дождь прекратился совсем. Они могли видеть, что столб магического света, растаявший во время грозы, вновь упирался в пасмурное небо.

─ Похоже, наш коллега оправился от неудачи, — заметил Олег.

─ Сомневаюсь, что фокус с грозой пройдёт во второй раз, — выразил сомнение Ярослав.

─ Однако попробовать стоит, в противном случае модонам не позавидуешь. Думаю, после такого облома, колдун сильно зол и постарается сорвать её на городе.

─ Сколько времени ему потребуется для восстановления энергетического поля?

─ На мой взгляд, оно уже восстановилось, и пригодно к использованию, но примерно пройдёт ещё час, прежде чем атака возобновиться.

— Тогда я попытаюсь вновь помешать ему с этого берега, вот только найду укромное местечко, подальше от любопытных глаз.

Ярослав покинул Олега, по пути позвав за собой оруженосца Трубу и скрываясь в прибрежных зарослях кустарника. А начальник экспедиции поспешил заняться переправой, где переселенцы с помощью своих лошадей помогали местным. Они тянули на южный берег паром, поднимали вверх по течению долблёные лодки, регулярно сносимые вниз стремительно быстрой рекой.

Тем временем осаждённые, предвидя близкую развязку, не покладая рук, переправляли самое ценное. Надо отдать им должное, этим самым ценным они, как видимо, считали женщин и детей. За два часа переправы значительное их число уже сумело оказаться на другом берегу. Конечно в том беспорядке, который царил на пристанях, трудно дождать своей очереди на посадку, потому из-за мест случались конфликты и драки, но вожди справлялись. Когда после землян в руки модонов перешёл паром, дело пошло несколько быстрее, но всё одно, желающих покинуть обречённый город оказалось очень много. На плот помешалось до двадцати — тридцати человек. Для такого количества он был слишком мал, люди теснились у самой кромки воды. Некоторые падали в воду, их вылавливали с лодок, непрерывно сопровождающих паром, но те, столь же перегруженные, не всегда могли оказать помощь, и людей уносило течением. Судьба этих несчастных во многом оказывалась неизвестной. Ещё хуже, когда падали дети. Оставленные без отцов и матерей, на волю случайных гребцов, они не могли рассчитывать на помощь. Конечно, некоторых спасали, но далеко не всех. Случалось, что неустойчивый долблёник переворачивался со всей командой, и тогда к ним спешили другие, идущие рядом. Люди цеплялись за борта, рискуя перевернуть оказывающих помощь. Плохо организованная переправа постепенно превращалась в паническое бегство.

Во всю эту сутолоку внёс свой заключительный аккорд колдун вуоксов. Не прошло и часа, как в тёмное небо взмыл огненный болид. Прицел оказался верным, с треском и языками пламени, он ударил в ворота города. Стон отчаяния вырвался из тысяч человеческих сердец. Крики осаждённых доносились даже до южного берега и тех, кому посчастливилось там оказаться.

Вуоксы пошли на приступ. С интервалом в три — пять минут огненные шары взлетали в небо и с грохотом падали на укрепления людей. Колдун на этот раз не разменивался на соломенные крыши внутренних построек. Он бил по валам и частоколам, с помощью пламени отгоняя от них защитников. Через двадцать минут шары стали падать далее от стен.

Вуоксы вступали в рукопашную. Подобно бушующему стадиону, раздавался рёв тысяч глоток, когда кому-нибудь из них удавалось взойти на стену и там закрепиться. Все они сражались на глазах своих сородичей и вождей, потому каждый лесной житель был готов ради славы рискнуть жизнью. Любой погибший в этот момент становился во мнении своих товарищей героем, а идущие сзади бурно реагировали на удачные действия. И столь же дико завывали, когда защитникам удавалась сбросить с частокола очередных штурмующих.

Модоны отчаянно защищались. Они сбрасывали на головы вуоксов камни. С помощью тяжёлых брёвен ломали приставленные к частоколу лестницы, убивая и калеча осаждающих. Непрерывно обстреливали, из луков идущих на приступ. Яростно дрались на стенах. Несмотря на численное превосходство люди упорно отбивали одну атаку за другой, но это было отчаяние обречённых. Город горел. Горели стены. Горели постройки внутри их. Ещё немного — и вуоксы возьмут укрепления.

Ярослав трижды пытался сорвать и разрушить волшебство, творимое врагом, но опыт брал верх над его дилетантством. Трижды поток энергии, питающий колдуна, прерывался, а переполненные ею облака проливались дождём прямо на осаждённый город, гася пожары. Однако противнику удавалось в течение пяти-десяти минут справиться с ситуацией, восстанавливая связь. И вновь, как ни в чём не бывало, он забрасывал осаждённых огненными болидами. Всё же попытки вмешаться в творимое действие его раздражали. На четвёртый раз, когда Ярослав решил не останавливаться и в меру сил мешать до конца, ударил непосредственно по нему. Грозовая туча, нависшая над южным берегом, разразилась молнией, ударив по месту, где скрывался назойливый вредитель. Конечно, не попал, но вторая и третья легли намного ближе, что вынудило Ярослава прервать действия, и ретироваться подальше от выгоревших кустов. Убедившись в собственной никчёмности, он оставил бесполезные попытки помочь осаждённым, докучавшие колдуну, но не способные реально повлиять на события или замедлить их исход. Позже, он присоединился к тем из землян, что с высокого берега реки Яры, с безопасного расстояния, в бинокли наблюдали за разыгравшейся трагедией.

Под воздействием магического обстрела крепость постепенно превращалась в пылающий костёр. Вначале защитники пытались гасить пламя, но всё новые и новые огненные шары, падающие с неба, создавали всё новые и новые очаги пожаров. В результате люди не успевали погасить одни, как возникали другие. Вскоре им стало не до них, вуоксы прорвали оборону и вошли в город. Схватка продолжалась на улицах, среди горящих строений. Воины-модоны уже не пытались спастись, они лишь старались дороже отдать свои жизни. Хоть на минуту задержать врага, и тем самым дать возможность бегущим покинуть город. Но сколько можно так упорствовать, теряя свои жизни в обмен на время? В условиях поражения совсем не много. В результате битва медленно переходит ту грань, когда катастрофа становится неизбежной, и потери превращаются в избиение.