месяце беременности. Матерей находили методом отбора, уговаривая, предлагая им

компенсацию в виде переселения из низшего уровня к верхним слоям населения.

Предлагались все апартаменты, какие только можно было пожелать, с условием, что

суррогатная мать не претендует на какую-либо роль в воспитании ребенка, и в

дальнейшем не может с ним видеться. Развиваясь таким образом, после сорокалетнего сна

он становился солдатом Центра Эпилегата, защищающим свое население от

деградировавших выродков, маньяков, психопатов, существовавших по соседству.

Основное необходимое оружие солдата и жителя Центра закреплялось на запястье, оно

было предназначено отпугивать шаровые молнии ударом исходящего импульса. Человеку

этот вид оружия никоим образом не вредил, напротив, он был средством защиты, единственное, чем он мог нанести ущерб — отбросить на несколько метров толчком

удара. Другие виды оружия старого образца использовались против повстанцев Западного

и близко расположенных отдалений, не поддерживающих Центр. Пистолет Макарова с

жидким бездымным порохом использовали охранники территории Центра и патрульные.

Солдаты любили более серьезное оружие — автомат Калашникова (АК72-5) нового вида, из металла, не подверженного перегреванию, и магазинами, вмещающими до пятидесяти

патронов, а также лазерные винтовки. Дуло автомата стало длиннее на восемь

сантиметров, гильзы заправлялись жидким бездымным порохом, что способствовало

меньшей отдаче и подавлению шума при выстреле. Масса автомата увеличилась до пяти

килограмм и шестистам грамм. АК — самый простой и надежный инструмент убийства, доживший до системы Эпилегата. Остальные прототипы новых видов оружия обходились

дорого и были невыгодны для боевого использования и содержания, их старались

применять реже, чем самый популярный автомат, еще используемый на земле до

изоляции. Гранаты использовали противопехотные, зажигательные, осветительные, плазменные и криогенные.

У противников Центра на вооружении было множество побрякушек и установок, выводящих из строя приборы видео-и радиосвязи. Самым надежным оружием против

металлических пуль считалось ружье с пространственно-магнитным лучом, захватывающим пули, расщепляя, сбивая и отбрасывая их в сторону от цели мощным

потоком магнитного поля, который можно было направить в нужную сторону поражения

образованием захваченных в сферу частиц, в простонародье его называли «дуло». Этот

вид оружия с многофункциональным режимом и удобными настройками для каждого

солдата, чтобы ему удобно было ощущать этот трансформер в руках как для ближнего, так и для дальнего боя. Центр и Запад постоянно совершенствовали старые виды оружия, таким способом соревнуясь между собой в создании технических достижений, 10

убивающих людей разных рас. Враг — это свежее живое мясо, а кому не повезет в бою, то

свежее, но мертвое, теплое мясо.

Комнаты забвения

Помещения в зале на третьем этаже здания были рассчитаны на неопределенное

количество капсул и ограниченное число комнат для людей разных категорий, по мнению

ученых, не способных ориентироваться в общественном строе и пространстве в целом, для тех, кто мог нанести различные травмы населению подземных городов (маньяки, сумасшедшие, психопаты, убийцы, маразматики). Комнаты забвения освобождались

быстро, в результате перемещения этих людей в капсулы. Неподвижность в капсуле —первое положение гармонии и спокойствия при переходе к следующему этапу очистки.

Капсулы утилизации, бальзамирования и летаргического сна составляли один из отсеков

этого здания.

По желанию родственников или самого больного его разрешалось помещать в камеру, а

не в капсулу. Это использовалось в исключительном порядке для таких личностей, как

сумасшедшие, психопаты, маразматики, и в том случае, если в их поступках не было

действий, приводящих к смерти мирного населения.

Для маньяков и убийц предназначались другие камеры умерщвления тела, в основном они

шли на научные опыты, такие как бальзамирование, испытание химических лекарств, различных видов операций. Население Центра и остальных подземных городов с ужасом

представляло себе такой способ уничтожения убийц их же методом, кто-то был против

такого рода насилия. В камеру для маразматиков и сумасшедших предельного возраста

психики, а не телесного облика, по прошению родственника женского пола должны в

ближайшие сроки поместить Линева Илью Ильича. С момента обращения родственников

за помощью и изоляции его от населения, принимались меры по установлению фактов, заявленных потерпевшими. Первые дни наблюдение за состоянием пациента велось в

домашних условиях.

В период недельного пребывания в естественной для него обстановке рекомендовалась

временная изоляция среди привычных вещей проживания. Наблюдение осуществлялось

по видеозаписи, установленной в комнате пациента. Ему приносили все необходимые

принадлежности и средства для выживания, в которых он нуждался.

Вечное забвение — полная очистка и стерилизация тела с дальнейшей обоснованной

утилизацией. Временное забвение в основном никогда не приводило к положительным

результатам лечения и было в какой-то степени ненужным для использования, оно

являлось первым отработанным материалом для утилизации. Лечение не

предусматривалось, все это было формальным удовлетворением родственников и

близких. Маловероятно, что пациент вообще пройдет этот этап и вернется к прежней

жизни! Ученые списывали все происходившее на этой стадии на несчастный случай со

стороны испытуемого, смерть суицидального характера и много других приемов и

загадок, предназначенных для успокоения родственников, если они имеются. Были и

такие пациенты, которые смогли выбраться из этого здания по приказу высшего совета, или такие, которые не представляли интереса для ученых, в народе их называли

везунчиками. Везунчики рассказывали ужасные вещи, им, конечно, никто не верил, ведь

выдумщиков и сказочников с богатой фантазией в Центре Эпилегата хватало, и это было

допустимо и законно. Кто-то хотел привлечь к себе внимание, сплетни разлетались по

всему Центру с моментальной скоростью, остановить их было невозможно и незачем.

11

Население должно хоть как-то отвлечься от скудной жизни в Центре, где одни стены и

замкнутое пространство давали о себе знать непреходящим страхом жизни до смерти в

этом ненавистном месте.

В этом здании находился и криоматорий, где подвергали криомации умерших в

предельном возрасте или солдат, погибших в бою. Офицеры и солдаты охраняли здание.

Первые имели допуск ко всем видам оружия, хранящегося в этом же здании под охраной

часовых, они являлись руководителями почти всех операций и всех отделов, каждый

офицер имел возможность арестовывать того, кого посчитает нужным до выяснения всех

данных о человеке, в том числе и патрульных. У каждого офицера и солдата было свое

собственное оружие, сдавать его на контроль не требовалось, а только предъявлять при

поступлении на службу. В случае утери наказывали жестким образом солдата, а не

офицера, заключая в одиночный карцер. Мерами наказания офицеров были всего лишь

понижение в звании и выговор. Все дела личного состава контролировали высшие органы

Центра. При нарушении режима дальнейшая судьба нарушителя решалась определенным

образом — рассмотрением высшими органами безопасности наказания для

безответственного, не исполняющего свои обязанности служащего. Оно могло быть

лояльным или более серьезным, вплоть до ликвидации.

Вернемся к зданию многофункционального профиля, рассчитанному на проживание всех