Если он опять что-то от нее утаит, то дружбе придет конец, она просто больше так не могла. Вот и все.

13

Брайан сделал еще один глоток из бутылки «Джека Дэниелса» и метнул дротик через гостиную своей квартиры. Дротик ударился о стену и отскочил. Матт даже не вздрогнул.

— У меня сегодня чертовски дрожат руки, не так ли? — Он почесал псу голову. — Я скучаю по Джилл. — Он воткнул дротик в свой парижский пейзаж вместо доски для игры в дартс.

Сделал еще один глоток, наслаждаясь, как обжигает виски горло.

Кто-то стукнул в его входную дверь. Матт закатил глаза, словно спрашивая: «Ты собираешься пойти открыть»?

— Ты самый ужасный сторожевой пес. Может это Джилл. — Матт тявкнул в ответ. Брайан бросился к двери и распахнул ее.

Пит поднял коричневый пакет.

— Принес лекарство.

Его друг прошел на кухню. Отыскал высокие стаканы, но налил выпить только себе. Потом сел напротив Брайана, который развалился на своем черном кожаном диване, перебирая мягкие складки Матта.

— Как ты мог не рассказать мне о французской цыпочке?

Запросто мог не рассказать, он поклялся себе, что никому не расскажет. Возвращение в Дэа было достаточно трудным, прошло без дополнительных осложнений, как он и хотел.

— Я не хочу об этом говорить.

— Ну, в Дэа только все и говорят об этом сейчас. Сцена в «Без сои со мной» будет держать верхнюю планку в городе в течение нескольких недель.

— Бл*дь.

— Я так понимаю, ты поругался с Джилл. — Матт привстал.

— Да, мы говорим о Джилли, мальчик. —Произнес Брайан, обращаясь к псу. — После того как она столкнулась с тобой, мы сделали несколько кругов по кладбищу.

Пит пристав, уперев кулаки в бока.

— Я бы не назвал это разговором. Боже, каждый раз, когда с ней сталкиваюсь, происходит одно обвинение за другим, мне становится только хуже. Я понимаю, что ей необходимо кого-то обвинять в смерти Джеммы, но, черт возьми, мне и так нелегко.

Брайан с трудом поднялся.

— Ты не виноват в том, что случилось с Джеммой. Никто в этом не виноват.

Пит отодвинул свой высокий стакан.

— Все уже не так, как было прежде, мне кажется, что я долго этого не выдержу. Ты вернулся, но Джемма мертва, а Джилл объявила меня своим смертельным врагом. Теперь я понимаю, что ты чувствовал, когда уехал в Нью-Йорк, и она все то время не разговаривала с тобой. Когда я порвал с Джеммой, я понимал, что потеряю дружбу Джилл. Я просто не знал, что это будет так отстойно.

— Да, это полный отстой. — А воспоминания, как он ощущал их расставание, как ему было тяжело, только усугубляли его нынешнее состояние. Проблема заключалась в том, что любое его объяснение могло вывести Джилл из себя. Она имела на это право… он был полным придурком, потому что не сообщил ей о своей интрижки в Нью-Йорке, да еще и в том, что не смог предоставить ей твердых обязательств по поводу ресторана, а также по поводу их отношений.

— Значит, эта француженка хочет, чтобы ты вернулся?

Он отвернулся от парижской картины на стене.

— Да, но я ей сказал, что теперь я с Джилл. Она хочет открыть вместе со мной ресторан.

Пит присвистнул.

— Ты собираешься принять ее предложение и вернуться в Нью-Йорк? Я так и не понял, почему ты вернулся обратно.

Несмотря на то, что Пит был его другом, Брайан интуитивно чувствовал, что Джилл должна узнать все первой.

— Почему ты все еще здесь. Если чувствуешь, что тебе пора убраться от сюда? — спросил Брайан, надеясь тем самым сменить тему.

Пит пожал плечами.

— В последнее время я подумываю, чтобы двигаться дальше, и у меня появились кое-какие зацепки. Я могу закончить диссертацию, где угодно. Было бы неплохо начать все сначала.

Ему было неприятно думать о том, что его друг уедет, именно в тот момент, когда он вернулся к нормальному ритму, но он понимал его.

— Ты сам во всем разберешься.

— Сегодня вечером я иду в «Хайерс». Хочешь пойти со мной?

— Нет. — Его желудок скрутило. Ему следовало поесть при таком крепком спиртном. — Принеси мне салями и сыр из холодильника, ладно?

Пит вывалил салями и сыр на гранитную столешницу.

— Ты стал таким снобом в еде. Что с тобой случилось? — шутливо спросил он.

— У меня имеется вкус. У тебя его нет, — заверил он своего друга. Брайан отрезал кусок салями «Сопрессата» и откусил кусочек. Вяленая свинина была похожа на луч света, а трюфельный сыр делал вкус и запах невозможными. Еда снова сделала его жизнь приятной.

— Ты точно не хочешь пойти в «Хайерс»?

— Я не хочу слышать, как все кругом говорят обо мне.

Пит хлопнул его по спине.

— Понятно. Увидимся, МакКоннелл.

Входная дверь захлопнулась. Брайан вцепился в кухонную столешницу. Что ж, если он собирается остаться здесь на ночь, ему нужно отвлечься от своих мыслей.

И ничто так не успокаивало Брайана, как готовка.

***

Чтобы отвлечься от мыслей о Джилл, он решил ограничиться легкой едой. Пирог с заварным кремом? Нет, ничего французского. Ничего такого, что он готовил бы с Симкой. Он станет итальянцем и приготовит домашнюю лазанью. Он достал из холодильника колбасу. А приготовление лапши вручную точно успокоит его. Поставил кастрюлю на плиту и добавил колбасу, разделив кусочки по всей металлической поверхности кастрюли.

Некоторым продуктам необходимо место, чтобы раскрыть свой истинный вкус. И колбаса была одним из них. Оставить Дэа было нелегким решением, но это было правильное решение. Оно помогло ему повзрослеть. Вопрос заключался лишь в том, что ему сейчас было нужно.

Когда раздался стук в дверь, он выключил газ на плите. Глаза Матта распахнулись, он с хрустом зевнул, слюни потекли по полу, как тающий воск.

Брайан надеялся, что это Джилл. Он распахнул входную дверь и замер. Увидев Симку дважды за один день, почувствовав себя не в своей тарелке.

— Привет, Брайан, — тихо произнесла она.

— Как ты узнала, где я живу?

— Я находчива, не так ли? Хотела подарить тебе кое-что особенное и не хотела ждать.

— Жаль, что ты не позвонила, — сказал он, не желая показаться грубым, впустил ее внутрь.

Она прислонилась к двери и расстегнула несколько пуговиц на своей черной шелковой блузке, обнажив кончики еще более темного кружевного лифчика.

— Сим, ты должна прекратить это.

— Что именно? — спросила она, загадочно улыбаясь.

— Ты знаешь, что именно. Я сказал тебе, что у меня есть девушка, и ты не можешь находиться в моей квартире, если не собираешься уважать мои чувства.

Ее улыбка потускнела, она снова застегнула пуговицы на блузке. Слава Богу.

— Мне нравится твой лофт, chérie. Очень по-европейски.

Только она могла оценить. Ее внимание к деталям произвело на него впечатление, начиная с приказов на кухне еще в Нью-Йорке и заканчивая воспоминаниями, как он складывал свои футболки.

— И у тебя тоже есть собака. Помню, ты говорил, что хотел бы завести собаку. — Матт закрыл лапами глаза. — Вот твой подарок. — Она прошла на кухню в своих черных сапогах с металлическими шпильками, одетая в другую одежду, чем та, что была на ней утром… в этом и была вся Симка.

Его вкусовые рецепторы прыгнули прямо со скалы. Он узнал ее сумку. Невооруженным глазом кожаная сумка могла показаться просто сумкой. Но внутри нее могли храниться пакеты с заморозкой для хранения специальных продуктов. Это было чисто французское.

— Я только что прилетела из Парижа. Я привезла тебе немного Epoisses de Bourgogne.

Молния сумки медленно замурлыкала. Для шеф-повара открытие этого редкого сыра было сродни стриптизу в престижном клубе.

— Ты слишком рискуешь с таможней, Симка. — Слюна собралась в лужицу от вида круглой оранжевой упаковки в форме булавочной подушки. Девять унций чистого оргазмического наслаждения. Он догадывался, что она помнила, как он приравнял этот сыр к сексу. Она могла бы выбрать любой подарок для гурмана, но напоминание, связанное именно с сексом, было именно в ее стиле.

— Разве я выгляжу опасной? — Она раскрыла вакуумный пакет и отодвинула оранжевые уголки.

Он придвинулся ближе, земляной запах влек его, как сирена. Боже, он был слаб перед ним. Он вспомнил тот раз, когда пробовал Epoisses. Она вернулась из Парижа и накормила его этим сыром в постели.

Он ничего не мог с собой поделать, вытащил тост хлеба и намазал на него сыр резным ножом для масла. Он посмотрел на кожуру, покрытую «Марком де Бургонь», французским спиртом, в процессе созревания. Как могли девять унций унести вас на небеса?

Когда он взял тост, глубоко вдохнув, аромат ударил ему в нос. Для непосвященного носа это был адский запах. По мнению Брайана, чем хуже был запах, тем вкуснее был сыр.

Он закрыл глаза. Открыл рот. Изысканная сливочность сыра покрыла его язык, ароматы плодородия, трав и старого молока заплясали по небу, прежде чем растянуться в приятное погружение кислых лимонов в конце. Смесь ароматов сливалась в ослепительное сочетание, как завораживающие ноты увертюры Шопена, сливающиеся в абсолютной гармонии.

— Господи Иисусе. — Он закрыл глаза, и луч удовольствия пронзил его до самых кончиков пальцев ног.

Он вздрогнул, когда ее рука погладила его руку.

— Я так скучала по тебе. Твои глаза закрыты от восторга, когда страсть аромата путешествует по всему твоему высокому, твердому телу.

— Я же говорил тебе. Так больше не может продолжаться, Сим. — Он убрал ее руку.

Она склонила голову набок.

— Ты уверен?

Нуждаясь в воздухе, он приоткрыл дверь во внутренний дворик. Зимний ветер со свистом ворвался в комнату, охлаждая его разгоряченную плоть и проясняя голову. Матт завыл и неуклюже вышел из комнаты.

— Да, я с Джилл. Я...не предам ее.

Она откинулась на спинку дивана.

— Я восхищаюсь тобой, после замужества с Андре. Ты все еще злишься на меня? Возможно, мы с Андре официально не жили порознь, но в отношениях мы не были вместе. Для него существовали и другие женщины. Почему я не могу найти свое собственное счастье? У меня был тогда только ты.

Интересно, правду ли она говорит?