На ближайшее время южанин был лишен возможности сопротивляться. Не тратя время ни на его обыск, ни на осмотр местности, Грек бросился обратно по дороге, которой пришел. Вовремя! Двое в черных костюмах, столь неуместных в такой обстановке, были уже очень близко. Двигались они в полной уверенности, что Рустам уже спеленал беглеца. Тот, который был вооружен пистолетом, держал его в опущенной руке и не производил впечатление человека, готового мгновенно открыть ответный огонь. Автоматчик действовал более профессионально, но и он немного расслабился.

Грек присел на одно колено, постарался быстро осмотреть помповик. Ничего подобного ему прежде держать в руках не приходилось. Из-за этого первый выстрел получился корявым, дробь шарахнула по траве в стороне от преследователей. Автоматчик мгновенно залег, а вот второй не врубился, что сам из преследователя стал мишенью, и поплатился: второй заряд по касательной ободрал ему голень. Заорав, он рухнул на землю.

Автоматные пули ударили в дерево над плечом Грека. Он перекатился и, в движении, расстрелял три последних патрона, после чего бросил ружье. Было, конечно же, соблазнительно нейтрализовать «людей в черном», а потом применить «экстренное потрошение» к папе Стрелковскому, разом поставить все точки над «i» и, если он при делах, закопать его прямо в этом лесу. Но здравый смысл подсказывал, что надо уносить ноги, и проще всего для этого воспользоваться машиной южанина. Она наверняка должна быть где-то рядом.

Рустам лежал без движения и хрипло дышал. Артем потратил пару секунд, чтобы присесть на корточки, нащупать пульс и приоткрыть веко. Да… Если в ближайшее время не доставить к врачу, то может и сдохнуть. Туда ему и дорога! Может, конечно, он и соврал на счет своих сексуальных достижений, но соврал очень уж убедительно.

Греков вспомнил старую армейскую истину: ничто так не деморализует противника, как вид раненого товарища, и представил, какие рожи будут у «чернокостюмников», когда они найдут Рустама…

…Но самая живописная рожа была у Стрелковского, когда он увидел, как его бойцы вытаскивают из леса окровавленное неподвижное тело и, спотыкаясь, бегут к шоссе. Сначала он испытал радость: взяли урода, не напрасно он такие деньги им платит, справились, хотя этот гад и оказался проворным! Потом разглядел, что один из бойцов к ак-то странно выворачивает колено. А еще позже, отказываясь верить глазам, разглядел, что тащат они не урода и гада, а своего же коллегу, и вид у него какой-то уж совсем не живой.

Тем не менее, когда они подошли, он сумел скрыть эмоции. Деловито спросил:

- Упустили?

Водитель молча кивнул. Стрелковский выдержал паузу, давая возможность подручным острее ощутить вину. Распорядился:

- Быстро в машину, скоро тут будет полно легавых!

И уже позже, когда «ниссан» наматывал километры, уносясь прочь от места неудачного боестолкновения, Аскольд Глебыч сказал:

- Кажется, я узнал этого наглеца. Уж слишком у него движения характерные!

- Мне стоит поблагодарить тебя за спасение, Артем!

Грек осторожно поставил чашку с кофе на стол, кашлянул и посмотрел на Елену.

Она стояла к нему спиной, опершись на подоконник. За окном было темно, самый разгар летней ночи. Вряд ли она могла что-то видеть из ярко освещенной кухни. Просто отвернулась, чтобы не встречаться с ним взглядом.

При знакомстве он назвался Андреем, как и было написано в новом паспорте…

- Как ты узнала?

- Менты показывали твою фотографию.

- Сиваков?

- Да. Он заезжал ко мне еще раз позавчера.

- Что ж, - Артем пробарабанил пальцами по столешнице, - карты раскрыты. Какой твой следующий ход?

- Не бойся, группа захвата сюда не приедет.

- Именно ты им меня назвала!

- Думаю, они бы докопались и сами. И потом, - Елена развернулась, скрестила на груди руки, - В тот момент я действительно думала, что ты добрался до Виктора.

- Сейчас так не думаешь?

- Сейчас - нет. И очень жалею о том, что наговорила тогда.

- Что же заставило тебя изменить свое мнение?

- Это долго рассказывать.

- Ничего, я готов слушать долго.

Елена покачала головой:

- Нет, не сейчас. Может быть, позже.

Артем попытался оценить уверенный тон, с которым она произнесла: «Сейчас - нет». Выпил кофе, взял сигарету. Зажигалки под рукой не оказалось. Хлопая себя по карманам, сказал утвердительно:

- У тебя появились новые факты.

- Допустим.

- Аскольд Глебович поспособствовал?

Она вздрогнула:

- Догадался? Или следил?

Грек наконец прикурил. Выпустив дым колечками, усмехнулся:

- Допустим!

…Машину Рустама он нашел быстро. Двери были не заперты, ключ торчал из замка зажигания. Мотор долго не хотел заводиться, но, когда разработался, проявил незаурядные качества. По грунтовой дороге Греков выбрался на шоссе, километрах в двадцати ближе к Гатчине от того места, где началась заваруха. Зеленого «ниссана» не было видно. Или его пассажиры еще оказывают помощь своим пострадавшим, или ломанулись в противоположную сторону. Вряд ли они успели заявить об угоне машины Рустама. Скорее всего, даже не хватились пропажи, и без того дел по горло. Да и когда хватятся - не факт, что побегут в отделение. Так что следует опасаться случайных гаишников, бороздящих дороги в поисках штрафов, а не ОМОНа и оперов, перекрывших все выезды из района.

Заходящее солнце слепило глаза. Греков опустил козырек, и на колени ему шмякнулась пластиковая карточка свидетельства о регистрации автомашины. Вот это удача! Остановившись, он обшарил салон и в кармане на левой двери нашел сложенную вдвое тетрадку. Первые страницы оказались непотребно грязны, но в середине сохранились несколько чистых, и он быстро накарябал доверенность. Ее непрезентабельный внешний вид только играл на руку достоверности: угонщик непременно бы обзавелся более внушительным документом. Что ж, теперь гаишники не страшны! Но лишний раз им попадаться было все равно нежелательно, и Артем продолжил путь осторожно, не превышая разумной скорости.

К тому моменту, когда въехал в Гатчину, окрепла уверенность: надо попытаться снова последить за мадам Киржачихой. К ней может снова заявиться Стрелковский. Или произойдут какие-то другие события, спровоцированные перестрелкой в придорожном лесу. В любом случае надо хотя бы попытаться удержать руку на пульсе - а единственное место, где этот самый пульс он сейчас мог нащупать, располагалось в непосредственной близости от бывшей жены Киржача. Чтоб ему на том свете вертелось!

Проезжать на краденой тачке в непосредственной близости от здания УВД было довольно волнительно. Около милицейского «козелка» с брезентовым верхом стояли два офицера. Оба как по команде оборвали свой разговор, развернулись и проводили Грека пристальными взглядами. Один даже прикрылся ладонью от солнца, а как только машина проехала, взялся за радиостанцию, висевшую на плече. В кино так поступают менты, которые ведут скрытое наблюдение. Грек усмехнулся, припомнив какой-то из низкопробных боевиков, во множестве наштампованных отечественным кинематографом под закат перестройки.

Золотистого джипа нигде не было видно: ни во дворе дома, ни с другой стороны. С «трубки» Греков дважды позвонил в квартиру - никто не ответил. Облом-с… События уже начались, и Елена Аркадьевна принимает в них деятельное участие? Или просто шляется по магазинам, не ведая, что творится вокруг?

Гатчина - город маленький, а яркая «хонда» - машина приметная. Артем срисовал ее через четверть часа кружения по улицам, в тихом окраинном квартале. Джип мирно стоял у подъезда «хрущевки». Косо падающие лучи солнца вскрыли тонировку машины, и даже издалека было видно, что в кабине никого нет.

Греков припарковался у трансформаторной будки, развернул внутрисалонное зеркало так, чтобы «хонда» видна была целиком, и немного опустил спинку кресла. Интуиция подсказывала, что ожидание предстоит долгим…