94
К таким посулам
[199] я уже привык;
Так пусть Фортуна колесом вращает,
Как ей угодно, и киркой — мужик!»
97
Тут мой учитель
[200] на меня взирает
Чрез правое плечо и говорит:
«Разумно слышит тот, кто примечает».
100
Меж тем и сэр Брунетто не молчит
На мой вопрос, кто из его собратий
[201] Особенно высок и знаменит.
103
Он молвил так: «Иных отметить кстати;
Об остальных похвально умолчать,
Да и не счесть такой обильной рати.
106
То люди церкви, лучшая их знать,
Ученые, известные всем странам;
Единая пятнает их печать.
109
В том скорбном сонме — вместе с Присцианом
[202] Аккурсиев Франциск;
[203] и я готов
Сказать, коль хочешь, и о том поганом,
112
Который послан был рабом рабов
От Арно к Баккильоне, где и скинул
Плотской, к дурному влекшийся, покров.
[204] 115
Еще других я назвал бы; но минул
Недолгий срок беседы и пути:
Песок, я вижу, новой пылью хлынул;
118
От этих встречных должен я уйти,
Храни мой Клад
[205] , я в нем живым остался;
Прошу тебя лишь это соблюсти».
121
Он обернулся и бегом помчался,
Как те, кто под Вероною бежит
К зеленому сукну, причем казался
124
Тем, чья победа, а не тем, чей стыд.
[206] Песнь шестнадцатая
Круг седьмой — Третий пояс (продолжение) — Насильники над естеством (содомиты)
1
Уже вблизи я слышал гул тяжелый
Воды, спадавшей в следующий круг,
Как если бы гудели в ульях пчелы, —
4
Когда три тени отделились вдруг,
Метнувшись к нам, от шедшей вдоль потока
Толпы, гонимой ливнем жгучих мук.
[207] 7
Спеша, они взывали издалека:
«Постой! Мы по одежде признаем,
Что ты пришел из города порока!»
10
О, сколько язв, изглоданных огнем,
Являл очам их облик несчастливый!
Мне больно даже вспоминать о нем.
13
Мой вождь сказал, услышав их призывы
И обратясь ко мне: «Повремени.
Нам нужно показать, что мы учтивы.
16
Я бы сказал, когда бы не огни,
Разящие, как стрелы, в этом зное,
Что должен ты спешить, а не они».
19
Чуть мы остановились, те былое
Возобновили пенье;
[208] к нам домчась,
Они кольцом забегали
[209] все трое.
22
Как голые атлеты, умастясь,
Друг против друга кружат по арене,
Чтобы потом схватиться, изловчась,
25
Так возле нас кружили эти тени,
Лицом ко мне, вращая шею вспять,
Когда вперед стремились их колени.
28
«Увидев эту взрыхленную гладь, —
Воззвал один, — и облик наш кровавый,
Ты нас, просящих, должен презирать;
31
Но преклонись, во имя нашей славы,
Сказать нам, кто ты, адскою тропой
Идущий мимо нас, живой и здравый!
34
Вот этот, чьи следы я мну стопой, —
Хоть голый он и струпьями изрытый,
Был выше, чем ты думаешь, судьбой.
37
Он внуком был Гвальдрады
[210] именитой
И звался Гвидо Гверра, в мире том
Мечом и разуменьем знаменитый.
40
Тот, пыль толкущий за моим плечом, —
Теггьяйо Альдобранди, чьи заслуги
Великим должно поминать добром.
43
И я, страдалец этой жгучей вьюги,
Я, Рустикуччи, распят здесь, виня
В моих злосчастьях нрав моей супруги».
[211]
вернуться К таким, посулам — к предвещаниям грядущих невзгод.
вернуться Кто из его собратий — то есть из грешников его «дружины» (ст. 41).
вернуться Присциан — знаменитый латинский грамматик VI в.
вернуться Аккурсиев Франциск — Francesco d'Accorso (1225–1293), сын знаменитого флорентийского юриста Аккурсио и тоже видный юрист.
вернуться Который послан был рабом рабов… — Речь идет об Андреа деи Модзи, епископе флорентийском, которого за его скандальное поведение Бонифаций VIII (титул «раб рабов божьих» применен к этому властолюбивому папе иронически) перевел в 1295 г. из Флоренции (на реке Арно ) в Виченцу (на реке Баккильоне ), где тот и умер год спустя.
вернуться Клад — «Книга о сокровище» (см. прим. 30).
вернуться Как те, кто под Вероною бежит… — Около Вероны раз в год устраивались состязания в беге, причем участники их были голые. Победитель получал отрез зеленого сукна , а добежавший последним — петуха, которого должен был нести в город. Даваемое здесь сравнение оправдано тем, что Брунетто Латини, как грешники почти всех кругов Ада, обнажен и, кроме того, вынужден быстро бежать, чтобы нагнать свою «дружину» (ст. 41).
вернуться Когда три тени отделились вдруг… — Эта новая толпа, судя по трем отделившимся от нее теням, состоит из людей военных и государственных деятелей.
вернуться Былое возобновили пенье — то есть стоны боли.
вернуться Они кольцом забегали — потому что им воспрещено останавливаться (А., XV, 37–39).
вернуться Гвальдрада — дочь Беллинчоне Берти деи Равиньяни (Р., XV, 112), жена графа Гвидо Старого, родоначальника графов Гвиди (умершего в 1213 г.), которая вошла в предание как образец древнефлорентийской добродетели и чистоты нравов.
вернуться Гвидо Гверра , граф Гвиди, Теггьяйо Альдобранди дельи Адимари и беседующий с Данте Якопо Рустикуччи — флорентийские гвельфы, прославившие себя в середине XIII в. О судьбе двух последних Данте осведомлялся у Чакко (А., VI, 79–84).
Перейти на страницу:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202