Поиск
61
Что все живые твари до единой
Побило мором, и былой народ
Воссоздан был породой муравьиной,
64
Как из певцов иной передает, —
Чем здесь, где духи вдоль по дну слепому
То кучами томились, то вразброд.
67
Кто на живот, кто на плечи другому
Упав, лежал, а кто ползком, в пыли,
По скорбному передвигался дому.
70
За шагом шаг, мы молчаливо шли,
Склоняя взор и слух к толпе болевших,
Бессильных приподняться от земли.
73
Я видел двух, спина к спине сидевших,
Как две сковороды поверх огня,
И от ступней по темя острупевших.
76
Поспешней конюх не скребет коня,
Когда он знает — господин заждался,
Иль утомившись на исходе дня,
79
Чем тот и этот сам в себя вгрызался
Ногтями, чтоб на миг унять свербеж,
Который только этим облегчался.
Божественная комедия Dante006129.jpg
82
Их ногти кожу обдирали сплошь,
Как чешую с крупночешуйной рыбы
Или с леща соскабливает нож.
85
«О ты, чьи все растерзаны изгибы,
А пальцы, словно клещи, мясо рвут, —
Вождь одному промолвил, — не могли бы
88
Мы от тебя услышать, нет ли тут
Каких латинян? Да не обломаешь
Вовек ногтей, несущих этот труд!»
91
Он всхлипнул так: «Ты и сейчас взираешь
На двух латинян и на их беду.
Но кто ты сам, который вопрошаешь?»
94
И вождь сказал: «Я с ним, живым, иду
Из круга в круг по темному простору,
Чтоб он увидел все, что есть в Аду».
97
Тогда, сломав взаимную опору,
Они, дрожа, взглянули на меня,
И все, кто был свидетель разговору.
100
Учитель, ясный взор ко мне склоня,
Сказал: «Скажи им, что тебе угодно».
И я, охотно волю подчиня:
103
«Пусть память ваша не прейдет бесплодно
В том первом мире, где вы рождены,
Но много солнц продлится всенародно!
106
Скажите, кто вы, из какой страны;
Вы ваших омерзительных мучений
Передо мной стыдиться не должны».
109
«Я из Ареццо; и Альберо в Сьене, —
Ответил дух, — спалил меня, хотя
И не за то, за что я в царстве теней.
112
Я, правда, раз ему сказал, шутя:
«Я и полет по воздуху изведал»;
А он, живой и глупый, как дитя,
115
Просил его наставить; так как Дедал
Не вышел из него, то тот, кому
Он был как сын, меня сожженью предал.
118
Но я алхимик был, и потому
Минос, который ввек не ошибется,
Меня послал в десятую тюрьму».[426]
121
И я поэту: «Где еще найдется
Народ беспутней сьенцев? И самим
Французам с ними нелегко бороться!»
124
Тогда другой лишавый,[427] рядом с ним,
Откликнулся: «За исключеньем Стрикки,
Умевшего в расходах быть скупым;[428]
127
И Никколо, любителя гвоздики,
Которую он первый насадил
В саду, принесшем урожай великий;[429]
130
И дружества[430], в котором прокутил
Ашанский Качча[431] и сады, и чащи,
А Аббальято[432] разум истощил.
133
И чтоб ты знал, кто я, с тобой трунящий
Над сьенцами, всмотрись в мои черты
И убедись, что этот дух скорбящий —
136
Капоккьо, тот, что в мире суеты
Алхимией подделывал металлы;
Я, как ты помнишь, если это ты,
139
вернуться

426

Я из Ареццо — Говорящий — алхимик Гриффолино, родом аретинец. Он сказал простоватому Альберо, не то сыну, не то любимцу епископа Сьены, что умеет летать по воздуху, и тот просил Гриффолино обучить его этому искусству. Так как Дедал (см. прим. А., XVII, 109–111) не вышел из него, а Гриффолино успел нажиться на уроках, рассерженный Альберо обвинил своего учителя в безбожии, и епископ сьенский сжег его на костре как еретика, то есть не за то, за что он оказался в царстве теней, потому что Минос, зная, в чем Гриффолино виновен, осудил его как алхимика и послал в десятый ров Злых Щелей. Алхимия считалась дозволенным искусством, но Гриффолино, очевидно, злоупотреблял ею для подделки металлов (ср. ст. 137).

вернуться

427

Другой лишавый — алхимик Капоккьо (ст. 136), сидевший «спина к спине» с Гриффолино (ст. 73).

вернуться

428

Стрикка — вероятно, Стрикка деи Салимбени, брат Никколо (ст. 127), промотавший отцовское наследство.

вернуться

429

Никколó — Никколó деи Салимбени (по другим сведениям — деи Бонсиньори). Он ввел обычай жарить дичь на угольях гвоздики (цветочные почки гвоздичного дерева). В этом смысле он первый насадил ее в саду (то есть в кругах сьенских гастрономов), принесшем урожай великий (ибо обычай этот там привился).

вернуться

430

Дружество, к которому принадлежали Стрикка и Никколó, называлось «расточительным дружеством» и состояло из двенадцати молодых сьенцев, решивших прокутить свои богатства. В их числе был Лано, попавший в Ад в качестве мота (А., XIII, 120).

вернуться

431

Ашанский Качча — Качча деи Шаленги, уроженец Ашано.

вернуться

432

Аббальято — Бартоломео деи Фолькаккьери, прозванный Аbbagliato, то есть «ослепленный, омраченный».

Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: