— Так-так, — произнес он небрежно. — Не часто встретишь благородных людей в нашем районе, правда, парни? Таких… чистых, и хорошо одетых. Что поделать, трущобы, господа и леди. Может, немного грубости? Что ж, они не выглядят не грубее нас, факт.

Его подручные неприятно заржали, взгляды некоторых из них, обращенные на Сьюзи, мне не понравились. Если бы она их перебьет, это неизбежно привлечет нежелательное внимание. Но, по крайней мере, она еще не потянулась за дробовиком.

— Что вам надо? — спросила Сьюзи, и главарь в недоумении посмотрел на нее, озадаченный холодным, почти скучающим тоном ее голоса

— Что нам надо, леди? А что у вас есть? Просто плату, небольшой местный сбор за возможность пройти по нашей территории.

— Вашей? — уточнил я.

— Нашей, поскольку мы ее контролируем, — ответил главарь. — Ничто и никто здесь не пройдет, не заплатив нам дань.

— Но…

— Не спорь со мной, сука, — сказал бандит, сильно ткнув меня в грудь грязным пальцем. — Дайте нам, что мы хотим, и мы позволим вам уйти. Попробуете кинуть, и мы так вас уделаем, что люди станут блевать от одного взгляда на вас.

— Сколько это будет нам стоить? — спросил Томми, уже доставая кошелек.

— Все, что есть при себе. Все, что нам понравится. И хорошо провести время с этой леди, — главарь скосил глаза на Сьюзи. — Люблю больших.

Я за него вздрогнул, почувствовав ледяное близость Сьюзи, похожую на тиканье часового механизма.

— Это — очень плохая идея, — сказал я своим лучшим холодным и опасным голосом и немного расслабился, когда головорез переключил внимание на меня. Я умел обращаться с таким дерьмом, как он. Я как можно тверже взглянул на него. — Вы не знаете, кто мы. Что мы можем. Поэтому поступите здраво — идите своей дорогой, пока вам не пришлось все это узнать.

Он рассмеялся мне в лицо, и его сообщники — вместе с ним. Я был слегка озадачен. Уже давно никто не осмеливался смеяться мне в лицо.

— Хорошая попытка, Тэйлор, — сказала Сьюзи. — Но твоя история здесь неизвестна. Дай мне разобраться с ними.

— Ты не можешь убить их всех, — немедленно заявил Томми. — Убивая их, ты убиваешь всех их возможных потомков. Кто знает, сколько изменений это вызовет в совокупности там, в нашем Настоящем? Позволь мне испытать мой талант на них. — И он подарил главарю свою лучшую победоносную улыбку. — Ну, давайте рассуждать вместе.

— Захлопни пасть, красавчик, — ответил тот. Он плюнул Томми в лицо, и Томми отскочил с криком отвращения, его концентрация нарушилась.

— Так много дипломатии, — сказала Сьюзи, одним легким движением выхватывая дробовик.

Главарь заинтересованно оценил оружие.

— Чем бы это ни было, оно не принесет вам проку, леди. Мы с парнями защищены от любого заговоренного оружия и магических атак. Они нам не страшны.

Сьюзи выстрелила ему в лицо, снеся с плеч голову. Тело отлетело на несколько шагов и упало в агонии. Остальные бандиты посмотрели на тело, дергающееся на земле, а потом медленно и неохотно оглянулись на Сьюзи.

— Бегите, — предложил я, и они послушались. Сьюзи на миг задумчиво смотрела им вслед, а потом спрятала дробовик.

— Не было нужды, правда, — сказал я. — Я бы справился.

— Конечно, — сказала Сьюзи.

— Я бы смог!

— Справишься со следующими, — ответила Сьюзи, двигаясь вниз по улице.

— Вечно никаких развлечений, — бурчал я, идя следом.

— Теперь он будет дуться, не так ли? — спросил Томми, торопясь догнать нас.

— О, да, и долго, — сказала Сьюзи Стрелок.

Только представители высшей власти, авторитета или происхождения могут рассчитывать попасть в старейший частный клуб в мире. Просто известность, богатство, или знакомство с нужными людьми этого не сделают. Клуб Londinium был и остается чрезвычайно эксклюзивным, а личные героизм или заслуги в расчет не принимаются. Считается, что на этих принципах основывался Камелот. Все, что я знаю наверняка, это то, что никакое уважающее себя заведение не впустит меня без боя.

Мы нашли Клуб Londinium достаточно легко. Это было большое, величественное здание в намного более приличном районе Темной Стороны. Движение было тише, пешеходы одеты значительно лучше, и в пределах видимости не было борделей. И все равно, на улицах была чертова уйма дерьма. Я остановился перед парадной дверью и осмотрел Клуб. Снаружи он выглядел лучше, чем бы в мое последнее посещение тогда, в моем Настоящем. Старый, очень старый камень, украшенный очень подробными римскими барельефами сексуального характера, окружал большую и очень крепкую дубовую дверь. И когда я говорю «сексуальный», то имею в виду изображения, которые заставили бы Калигулу не только покраснеть, но и, возможно, помчаться в vomitorium (помещение для рвоты). Сьюзи спокойно отнеслась к дизайну, тогда как Томми начал разыскивать по карманам бумагу и карандаш, для записей.

Прямо перед главным входом находился Швейцар, солидный и неподвижный, задачей и развлечением которого было не впускать недостойных. Он был защищен от любого вида нападения всеми известными и неизвестными Силами, был достаточно силен, чтобы порвать пополам быка, и, предположительно, бессмертен. Конечно, он все так же был и в мое время, огромный как жизнь и в два раза более — неприятный. Швейцар был сноб из снобов, и он этим наслаждался. В этом времени он был приземистым, коренастым человеком в фиолетовой римской тоге, с обнаженными мускулистыми руками, твердо сложенными поперек внушительную грудь. Я наполовину ожидал, что на нем будет лента с надписью «Прохода нет». Он стоял, гордо выпрямившись, с задранным носом, но его глаза ничего не пропускали. Он уже заметил нас.

— Я могу его застрелить, — предложила Сьюзи.

— Даже не думай, — сказал я быстро. — Швейцар серьезно защищен. И, кроме того, мы уже знаем, что ты его не убила, потому что я уже встречал его там, в Настоящем, во время последнего дела.

— Ненавижу окольные пути, — сказала Сьюзи. — Давай все равно его застрелим и посмотрим, что из этого выйдет.

— Давай не будем, — очень твердо возразил я. — Это — то место, где тебя посадят на кол лишь за то, что ты опоздала в нарушение своих членских обязанностей. На этот раз наша обычная тактика грубой силы и наглости не поможет. Нам необходимо уговорить его дать нам дорогу.

— Вперед, Томми, — сказала Сьюзи. — Твоя очередь.

— Так и знал, что ты это скажешь, — ответил Томми.

Мы подошли к двери, и Швейцар немедленно шагнул навстречу, преграждая нам путь, одна мясистая рука предупреждающе вытянута.

— Отлично, это конец вашего похода. Вам троим здесь не рады. Никогда. Я все еще помню проблемы, которые вы создали во время своего последнего прихода, каких-то двести лет назад.

— Значит, вот куда мы отправимся после, — пробормотал Томми.

— Заткнись, — тонко намекнул я ему.

— Наверное, мы произвели на человека слишком сильное впечатление, — сказала Сьюзи.

— Как всегда, Сьюзи, — заметил я великодушно. И улыбнулся Швейцару. — Послушай, я знаю, что мы не члены Клуба, но нам нужно заскочить на секунду и, может быть, задать несколько вопросов. И тогда мы уйдем из твоей жизни. Правда, здорово?

— Только члены Клуба — значит только члены Клуба, — проворчал Швейцар. — Уходите. Или я буду вынужден применить силу.

Сьюзи потянулась к дробовику.

— Нет! — быстро сказал я. — Когда я сказал, что Швейцар защищен, я имел в виду всеми членами Клуба. И это означает, что он может привлечь могущество волшебников, эльфов и, отчасти, божественные силы, чтобы остановить нас.

— А-а, — сказала Сьюзи. — Поэтому стрельба в него не сработает?

— Нет.

— Я прихватила вот эти специальные гранаты…

— Нет! — я обернулся к Томми. — Давай. Промой ему мозги.

С доверительной улыбкой Томми Забвение шагнул вперед. Швейцар настороженно разглядывал его.

— Мы не отсюда, старичок, — легко сказал Томми. — Ты, наверное, это уже заметил. Мы, на самом деле, не из этого места и не из этого времени. Мы из будущего. Приблизительно за тысячу шестьсот лет до этого времени, чтобы быть точным. И будущем мы с друзьями — члены этого Клуба.