Лето — время особое, вот и у нас разговор перекинулся на привидений и оборотней. Тут кто-то сказал, что по неизвестной причине основатель научно-исследовательского института Хонда — Хонда Сюитиро — занялся изучением призраков. Я этого Хонду знал лично, и мне было весьма любопытно, почему этот творческий человек в последнее время обратился к исследованию такого то ли физического, то ли метафизического, а в общем-то такого не чуждого для японца феномена, как призраки.

Будучи в этом отношении совершенными профанами, мы стали гадать, что за штука — призрак. Один утверждал, что это какая-то плазма, исходящая из человеческого тела, другой — что это фосфорическая субстанция, содержащаяся в трупе.

Потом стали рассказывать о том, как кто-нибудь из нас видел призрак сам или же слышал о том, как другие видели.

И вот мой приятель Араи возьми да и скажи: «Я, когда маленький был, за привидениями целый год наблюдал и своими руками их ловил».

Конечно, все мы здесь болтали о привидениях, но его реплика вызвала скорее смех, чем удивление. Обычно Араи производил несколько странное впечатление, но считать его вруном оснований вроде бы не было. Араи работал заведующим в детском саду, и вряд ли можно предположить, что ему позволялось выступать перед детишками с завиральными идеями.

Я сказал: «Может, и так, но лично я впервые в своей жизни слышу, что кто-то своими руками поймал привидение».

— Даже ты не хочешь мне поверить, — серьезно, как всегда, произнес он, скривил губы и отвернулся.

— Ну ладно, поймал и поймал. А как это было?

— Как, как! Рыболовным сачком поймал — вот как.

Араи говорил с такой серьезной миной, что все снова прыснули со смеху.

— Сачком, говоришь?.. — не сдержался кто-то.

— Я этим сачком стрекоз ловил. Вот и привидение тоже поймал.

— Ничего себе! Ты, значит, отправился за стрекозами, а на обратном пути тебе привидение попадается. Так?

— Ага, понятно! У тебя, значит, был сачок не для рыбы, а для стрекоз, — раздался чей-то дурашливый возглас.

— Именно так! В те дни, когда стрекоз не попадалось, я часто ловил привидения.

Выражение лица Араи было таким невинным, что все как по команде посмотрели на меня, потому что я считался его лучшим другом.

— И когда же это было?

— Маленький я еще был, в начальную школу ходил. Там привидений сколько хочешь было.

— Там — это где?

Вопрос прозвучал наполовину насмешливо, наполовину серьезно.

— Неподалеку от реки Эдогава. Вода тогда еще чистая была, там в прудах карася и карпа полно было. И стрекозы водились, мы все хотели стрекозу с серебряными крылышками поймать.

— Это и было твое привидение?

— А это уже отдельный разговор.

— Разговор, может быть, и отдельный, но в любом случае он касается привидений, не так ли?

Реплика вызвала общий смех.

— Ты ведь имеешь в виду настоящие привидения? — теперь уже как бы абсолютно серьезно спросил хозяин дома.

— Привидения только по ночам являются.

— Ты хочешь сказать, что после того, как стрекозы отправляются на отдых, настает черед для привидений?

— Именно. Когда летают стрекозы, никаких привидений наблюдать невозможно.

— Да, это ты очень точно заметил.

— Давайте-ка посерьезнее!

Хозяин дома произнес то, что я сам собирался сказать. Привидения интересовали меня многие годы, и потому рассказ о том, что их можно ловить рыболовным сачком, взволновал меня.

— А ты уверен, что это были привидения, а не светлячки?

— Светлячки появляются позднее. К тому же они разного размера.

— Раз ты ловил привидения сачком, значит, ты ловил их в полете? — спросил хозяин. Лицо его оставалось при этом вполне серьезным, хотя я чувствовал, что он вот-вот расхохочется.

— Само собой. Привидения летают не слишком высоко. Как раз на такой высоте, чтобы дети могли их поймать.

— А около твоего дома кладбище было? — раздался следующий вопрос.

— Было, было.

— Ну-ну. Допустим. Но ты же ребенком был, неужели ты ни капельки не боялся?

— Да нет. Тогда особых развлечений не было. Так, стрекоз ловили или еще там кого. Мне даже сейчас страшнее, чем тогда. Нет, в первый раз мне было не страшно, а так как-то… не по себе.

— Да, так оно и должно, наверное, быть. Вот и мой дед рассказывал, что когда он мальчишкой увидел привидение, ему тоже так дурно стало, он прямо оцепенел.

— Нет, это совсем другое, — гордо сказал Араи. — Когда я говорю, что мне стало не по себе, я имею в виду, что когда я его поймал и дотронулся до него рукой, то это оказалась такая странная скользкая штука. Вот тут мне неприятно стало, не по себе.

— Выходит, что ты привидения голыми руками трогал? — спросил хозяин, сложив руки на груди.

— Сколько раз! Поэтому-то я и знаю, что это вещь неприятная.

— Расскажи, как случилось, что ты их трогал.

— Из сачка-то их нужно было доставать, правда? — совершенно спокойно произнес Араи. На какое-то время воцарилось молчание.

— Ну и как они тебе?

— Неприятное такое ощущение. Но вообще-то после того, как привидение поймаешь, нужно его для охлаждения в пруд опустить.

— В пруд?

— Ну да, они же только около прудов водятся.

— Правильно ли я понял, что ты опускал сачок с привидением в воду?

— Он же сказал, что его надо было охладить, — сказал кто-то голосом, близким к отчаянию.

— Ну, конечно! Привидение-то горячее. А я был маленький, все боялся обжечься ненароком. Поэтому я сачок с привидением в воду и опускал.

— А после того как оно охладится, рукой, что ли, трогал?

— Именно. Все пытался понять, что это за штука такая.

— Ну и как оно тебе?

— Довольно противно. Сколько раз трогал, а рассказать трудно. Одно могу сказать — склизкое такое. И податливое. На сопли похоже.

Услышав откровения великого первооткрывателя, все погрузились в молчание.

— Надо же, привидение, а на сопли похоже, — вырвалось у кого-то.

Мне, однако, показалось, что понимаю ощущения Араи, они как бы передались мне. Я спросил: «А какого оно было цвета?»

— Цвет? Что-то белесое, полупрозрачное. Наверное, так.

— А сколько раз ты своим сачком привидения ловил?

— Сколько это было раз, я сказать не могу. Много — время такое было, развлечений у нас тогда особенно не было.

— Хорошо. Твои привидения водились возле пруда. А плавать они умели?

— Откуда мне знать? Я только знаю, что я это привидение каждый раз на свободу отпускал.

— А если поконкретнее?

— Сачок в воду опустишь, а там его переворачиваешь — словно рыбу отпускаешь.

— Ну и что — оно прямо так из воды и взлетало?

— Нет, это слишком трудно. Раз в воде вымок, надо к берегу плыть или как-то еще добираться, а потом уж взлетать.

Никто не решился возразить на это заявление. Все мы пребывали в каком-то подавленном состоянии духа и только внимательно вглядывались в лицо Араи. Он тем временем продолжал: «Сейчас, конечно, слушать все это не слишком приятно, но тогда жизнь была скучная, а дети — они что? Дети ведь отчаянные».

— Никогда бы не мог себе представить, — произнес кто-то.

— Да уж. Приятно вспомнить детство. Не знаю, правда, что это за штука была.

— Ты думаешь, это могло быть и не привидение?

— Привидение. Наверняка! — зло и решительно отрезал Араи.

Я спросил: «Не уверен, как эту штуку лучше называть, но пусть будет привидение. Ну, в общем, я хочу спросить, когда ты испытывал больший азарт — когда вечером привидение видел или когда днем ловил серебряную стрекозу?»

— Само собой, когда ловил стрекозу, — твердо ответил он.

Слова Араи произвели на всех нас большое впечатление. Когда на следующий день мы стали играть в гольф, мы снова и снова вспоминали его рассказ. А когда кто-то из моей команды совершил неудачный удар и отправился на поиски мяча, то, вернувшись с пустыми руками, он сказал, что мяч, должно быть, — привидение, и без сачка поймать его невозможно.

Про себя же могу сказать, что знал Араи ближе, чем других партнеров по гольфу, и его рассказ слегка изменил мое мнение о нем.