Его спутник, поврежденный, добавил:
— Другими словами, будьте любезны объяснить нам, сэр, почему вы находитесь здесь?
Николас ответил не сразу:
— Я пришел сюда, чтобы кое-что раздобыть.
Будьте добры объяснить нам конкретнее: что скрывается за словом «кое-что»? — спросил неповрежденный железка.
Человек никак не мог сообразить, следует ли ему отвечать им правду или нет; весь окружающий его мир и его странные обитатели, металлические и при этом живые, оказывавшие на него давление и при этом относящиеся к нему с уважением, — все это сбивало Николаса с толку и мешало принять правильное решение.
Мы дадим вам минутку, — сказал невредимый железка, чтобы вы пришли в себя. И все же настаиваем на том, чтобы вы нам ответили. — Он придвинулся к нему, и Николас заметил в его верхней конечности какой-то прибор.
— Это устройство, сэр, позволит всесторонне оценить ваши высказывания; другими словами, сэр, оно определяет правдивость ваших ответов при помощи автономной системы восприятия информации. В этом нет ничего обидного, сэр, обычная процедура.
В мгновение ока железка защелкнул детектор лжи на запястьях Николаса.
— А теперь, сэр, — сказал он, — какие сведения о положении дел здесь, на поверхности Земли, вы передали своим товарищам по убежищу при помощи радиотелефона, дальнейшее использование которого мы только что сделали невозможным?
Николас уклончиво ответил:
— Я… я не знаю.
Поврежденный железка сказал своему напарнику:
— Нет никакой необходимости спрашивать его об этом. Я находился поблизости и записал весь разговор.
— Прокрути запись, — попросил тот.
Николас с негодованием и со страхом услышал, как из динамика, установленного во рту железки, послышалась запись его разговора с ребятами из убежища. Хотя запись и была сделана с расстояния, все слова можно было разобрать; железка, правда, поскрипывал, словно пытался передразнить Николаса Сент-Джеймса.
«Алло, президент Сент-Джеймс, вы уже на поверхности?».
А затем его собственный голос, отвечающий почему-то скороговоркой:
«Да, я на поверхности».
«Так говорите же, расскажите нам, что вы видите!»
«Во-первых, небо серое…»
Ему пришлось выслушать весь разговор от начала и до конца в компании двух железок. И все это время его мучила мысль: «Что происходит?».
Наконец, прослушав весь разговор, двое железок стали совещаться.
— Ничего нового он им не сообщил, — высказал свое мнение первый.
— Я согласен, — кивнул поврежденный железка. — Спроси его еще раз, собираются ли они выйти на поверхность?
Две металлические головы повернулись к Николасу: железки пристально смотрели на него.
— Мистер Сент-Джеймс, собираются ли вашему примеру в ближайшее время или в будущем последовать и другие?
— Нет, — хриплым голосом ответил он.
— Детектор лжи, — сказал первый железка, — подтверждает его слова. А теперь еще раз, мистер Сент-Джеймс, расскажите нам, зачем вы проделали тоннель на поверхность.
— Нет, — ответил он.
Поврежденный железка сказал своему напарнику:
— Дозвонись мистеру Лантано и спроси его, как мы должны поступить: убить мистера Сент-Джеймса или передать его в организацию Рансибла или берлинским психиатрам? Твой передатчик работает, мой выведен из строя оружием мистера Сент-Джеймса.
Некоторое время спустя невредимый железка сказал:
— На вилле мистера Лантано нет, и слуги утверждают, что он находится в Агентстве, в Нью-Йорке.
— Могут они связаться с ним?
Бесконечно долгая пауза. Затем невредимый железка сказал:
— Они связались с Агентством по видеофону. Мистер Лантано был там, работал на «чучеле», но потом уехал и, по-видимому, никто не знает, где его искать. Он не оставил на этот счет никаких указаний. — Он добавил: Нам придется принимать решение самостоятельно.
— Я не согласен, — ответил поврежденный, — в виду отсутствия мистера Лантано мы должны связаться с ближайшим йенсенистом и поступить согласно его приказанию, а не по собственному решению. При помощи видеофона виллы мы, вероятно, сможем связаться с мистером Артуром Б.Таубером, его имение на востоке отсюда. А если не удастся дозвониться до него, тогда посоветуемся с любым сотрудником Агентства в Нью-Йорке. Дело в том, что мистер Сент-Джеймс не сообщил ничего нового жителям убежища об условиях жизни на поверхности, и поэтому они решат, что он стал жертвой обычного на войне несчастного случая. Это объяснение их вполне устроит.
— Правильно замечено, — согласился невредимый железка. — Я думаю, мы должны убить его и не беспокоить йенсениста Артура Б.Таубера, который наверняка уже в Агентстве и к тому времени, когда…
— Согласен, — поврежденный железка поднял трубчатый аппарат, и Николас понял, что это орудие смерти. Вот и пришел его конец, железкам больше не о чем спорить. А его все не оставляла мысль: мы собрали их внизу в наших цехах, мы сделали их нашими собственными руками… Разговор, однако, закончился, и решение было принято.
Николас сказал:
— Подождите.
Двое железок замерли, словно решили соблюсти правила хорошего тона; он все еще был среди живых.
— Скажите мне, — попросил он, — почему, если вы принадлежите к Зап-Дему, а не Нар-Паку, — а я знаю, что вы из Зап-Дема, я ведь вижу надписи, сделанные на ваших корпусах — вы должны меня убить? — Взывая к их необычайно восприимчивым логически мыслящим устройствам, прекрасно выполнявшим сложные функции головного мозга, ведь они оба принадлежали к VI типу, он сказал:
— Я пришел сюда, чтобы раздобыть искусственную поджелудочную железу, для того чтобы мы могли выполнить план поставок военной техники. Искусственный внутренний орган, понятно вам? Для нашего главного механика. В помощь фронту.
Но, подумал он, я не вижу, чтобы здесь шла война. Я вижу руины, они свидетельствуют о том, что война здесь и вправду была… он видел развалины, но они не дымились, и все вокруг было отмечено печатью времени.
А вдалеке он и в самом деле увидел деревья, и деревья эти выглядели молодыми, недавно посаженными и здоровыми. Значит, закончилась, подумал он. Война закончилась. Одна из враждующих сторон победила, бои прекращены, и железки принадлежат теперь не Зап-Дему, не армии, а частному лицу, имя которого выгравировано на их корпусах, — Дэвиду Лантано. И приказы они получают от него, когда могут его найти. Но он не всегда находится поблизости. И поэтому я должен умереть.
— Детектор лжи, — сказал поврежденный железка, — указывает на напряженную мыслительную деятельность мистера Сент-Джеймса. Вероятно, будет гуманно проинформировать его…
Он не закончил, потому что превратился в пыль; на том месте, где он стоял, осталась лишь кучка разрозненных деталей, некоторое время сохранявших вертикальное положение, но и они тут же рухнули на землю.
Опытный неповрежденный железка оглянулся вокруг, он успел повернуться на 360 градусов в поисках источника энергии, уничтожившего его товарища, и пока он крутился вокруг своей оси, мощный, несущий гибель луч настиг и ем.
Робот замер на месте, затем рухнул, распался на части. Николас оказался в одиночестве, все вокруг было мертво, никто не думал и не говорил, не было даже роботов, и тишина сменила злобную возню двух железок, которые чуть не отправили его на тот свет. И он был рад этому. И от того, что они уничтожены, испытывал глубокое облегчение. Но все же не понимал, откуда пришло избавление. Он огляделся вокруг, как и железка, и тоже ничего не увидел, его окружали лишь поросшие пучками травы каменные глыбы, а вдалеке виднелись развалины Чейенна.
— Эй! — громко позвал Николас; он начал ходить взад и вперед, словно и любой момент мог обнаружить некое доброе существо, быть может, размером с муху, или жука, что-то заметное только вблизи. Но — он ничего не нашел.
И ничто не нарушало тишину.
Послышался голос, усиленный акустическим устройством:
— Иди в Чейенн.
Он подпрыгнул на месте от неожиданности и оглянулся; за одной из глыб прятался человек, говоривший из засады. Но почему он прячется?