— Ротмен! — воззвал Аллен к первому лицу собравшейся организации. — Попросите ее остановиться!

— Оставьте меня в покое, — бросила Мэри Энн Ротмену.

За Мэри Энн мчался вскочивший на ноги Пит Гарден. Девушка и это заметила.

— Нет! — закричала ей вдогонку Патрисия. — Не надо!

На Мэри Энн сосредоточивался Ротмен, который, не открывая глаз, напрягал лоб. Но вдруг Пит Гарден, затрепыхавшись, поднялся и, подобно тряпичной кукле и словно лишившись костей, затанцевал в воздухе, дергая руками и ногами. И поплыл к стене комнаты мотеля. Патрисия что-то неразборчиво кричала Мэри Энн. Качающаяся фигура немного помедлила и устремилась в стену, прошила ее, оставив снаружи лишь абсурдно вытянутую руку.

— Мэри Энн! — кричала Патрисия. — Ради Бога, верни его.

Мэри Энн остановилась у двери, панически обернулась, увидала сотворенное с Питом Гарденом, обратила внимание на лица матери и Аллена и ужас на лицах всех остальных. Сосредоточивая на ней все, что было в его силах, Ротмен пытался ее уговорить. Она и это заметила. И…

— Слава Богу, — выдохнул Мак-Клейн и расслабился.

Пит Гарден на ощупь вылез из стены, кулем свалился на пол. Он почти сразу поднялся на ноги и стоял, трясясь и уставившись на Мэри Энн.

— Извините, — вздохнула Мэри Энн. Заговорил Ротмен:

— Здесь мы изучаем преобладающие возможности, поверь, Мэри Энн. Даже если они разрушительные. Мы обследуем каждого члена организации, одного за другим. Начнем с тебя? — И попросил Патрисию: — Прозондируйте и установите, чтоб я знал, насколько далеко они в нее проникли.

— Пытаюсь. Но больше всего проникли в память Пита Гардена.

— Он собирается уходить, — почти одновременно произнесли Аллен и Дэйв Мютро. — С ней, с Мэри Энн.

— Его действия нельзя предугадать, но, думаю, он собирается это сделать, — добавил Мютро.

Ротмен встал и подошел к Гардену:

— Видите, в какой ситуации мы находимся; мы отчаянно противостоим титанянам и методично им уступаем. Повлияйте на Мэри Энн Мак-Клейн, чтобы она осталась, а мы смогли вернуть утраченное; мы должны это сделать — иначе обречены.

— Я не могу заставить ее что-либо сделать, — белея, дрожа и почти лишившись дара речи, оправдывался Пит.

— Никто не может, — подтвердила Патрисия, и Аллен кивком головы поддержал ее.

— Эх, полтергейстники, — бросил упрек Ротмен в адрес Мэри Энн, — до чего вы своенравны и упрямы — вам и сказать ничего нельзя.

— Идемте, Пит, — предложила Мэри Энн. — Путь отсюда — длинный из-за меня и из-за вас; они в вас вселились так же, как вселились в меня. — На ее лице появились отчаянье и усталость.

— Может быть, они правы, Мэри Энн; может быть, уйдя, мы совершим ошибку. Не внесет ли это раскол в вашу организацию?

— На самом деле я им не нужна. Я — слаба, и вот подтверждение. Не могу противиться вагам. Проклятые ваги, ненавижу их! — Ее глаза наполнились слезами, слезами бессилия.

Ясновидец Дэйв Мютро сказал:

— Гарден, могу предвидеть одно: если вы отсюда уйдёте, один или с Мэри Энн Мак-Клейн, ваш аэромобиль перехватит полиция. Вижу, как ваг-детектив приближается к вам; его имя… — Мютро заколебался.

— И.Б. Блэк, — вместо него закончил фразу Аллен Мак-Клейн, такой же ясновидец. — Коллега Уэйда Готорна, служащий в отделе Национального управления правопорядка Западного побережья. Один из лучших сотрудников, — добавил он, обращаясь к Мютро, и Ротмен одобрительно кивнул.

— Давайте внимательно в этом разберемся, — начал рассуждать Ротмен. — Когда именно, по времени, руководство вагов проникло в нашу организацию? Вчера ночью? Позавчера ночью? Если бы мы смогли установить это, знали бы, как продолжать начатое. Не думаю, чтобы они проникли слишком глубоко; до меня они не добрались; не добрались ни до одного из наших телепатов (четверо — в этой комнате, а пятый — на пути сюда). И наши ясновидцы на свободе, по крайней мере, такое создается впечатление.

— Вы пытаетесь меня прозондировать и повлиять на меня, Ротмен, — заметила Мэри Энн. Однако вернулась на прежнее место. — Чувствую, как работает ваш ум. — Слегка улыбнулась. — Это успокаивает.

Ротмен проинформировал Пита Гардена:

— Я — основной оплот против вагов, Мистер Гарден, и очень не скоро они в меня проникнут. — Его смахивавшее на кусок кожи лицо было безмятежно. — Сегодня мы сделали ужасное открытие, но организация наша выстоит. А вы, Гарден? Вы будете нуждаться в нашей помощи. С отдельно взятым человеком все обстоит иначе.

Пит угрюмо кивнул.

— Мы должны убить И.Б. Блэка, — сказала Патрисия.

— Да. Согласен, — отозвался Мютро.

Ротмен выступил против этой идеи:

— Полегче, полегче! Мы никогда не убивали вага. Убийство Готорна — очень плохой шаг, достаточно рискованный, но необходимый. Стоит нам убить вага — любого вага, — и им станет ясно не только то, что мы существуем, но и каковы наши окончательные намерения. Не так ли? — Ожидая поддержки, он посмотрел на всех членов организации.

— Но, — позволил себе не согласиться с ним Аллен, — они, вероятно, уже знают о нас. Вряд ли им удалось бы к нам проникнуть, если бы они не догадывались о нашем существовании. — Голос его звучал резко и негодующе.

В углу комнаты заговорила телепатка Мэрл Смит, в обмене репликами до того не участвовавшая:

— Ротмен, я сканировала каждого, кто находится здесь, в мотеле, и не обнаружила признака чьего-либо проникновения, кроме Мэри Энн Мак-Клейн и непсионика Гардена, которого она хотела ввести в наш круг. Но я обнаружила в памяти Дэвида Мютро особую инертную область, подлежащую исследованию. Хочу, чтобы вы, другие телепаты, сделали то же, и немедленно!

Патрисия тотчас же сосредоточилась на Дэйве Мютро.

И пришла к выводу, что Мэрл — права; в памяти Мютро имелась аномалия; Пэт мгновенно почувствовала, что с ней связана ситуация, неблагоприятная для интересов организации.

— Мютро, — сказала она, — вы бы не могли направить свои мысли на… — Однако на что именно их следовало направить, сказать было трудно. За свои сто лет такого сканирования ни с чем подобным она не сталкивалась. Озадаченная, она прошлась над поверхностными мыслями Мютро и стала зондировать — на более глубоких уровнях его души, добравшись до непроизвольных и подавленных синдромов, которые исключались, потому что были частью его эго-характера, сознательной самосистемы.

Теперь она находилась в области двухвалентных побудительных мотивов и туманных, мертворожденных желаний, тревог, переплетенных с регрессивными верованиями, связанными с либидо, фантастического свойства желаниями. Это — неприятнейшая область, но в каждом человеке она есть; теперь Патрисия с этим свыклась. Что так затрудняло ее существование, поскольку переходило во враждебную область человеческой души. Любое восприятие и наблюдение, которые Дэйв отбросил, жили, не погибнув, здесь какой-то полужизнью, глубоко подпитывая его психическую энергию.

Он не мог отвечать за них, и все же они как-то существовали, полуавтономно и в диком состоянии. Вопреки всему, Мютро сознательно, намеренно верил. В противодействие своим жизненным целям.

Путем такого изучения можно было многое узнать о душе Мютро и сделанных им выборах, — или выборах, которые он вынужден был изгнать из своего сознания.

Патрисия объявила:

— Обследуемая область просто не открывается для сканирования. Вы способны ею управлять?

С испуганным выражением лица, Мютро, колеблясь, произнес:

— Не понимаю, о чем речь. Насколько я могу судить, все во мне для вас открыто — я, конечно, не нарочно сдерживаюсь.

Вот Пэт достигла предпознавательной области души Мютро и, входя в нее, сама временно стала ясновидцем; возникло жуткое чувство обладания этим и своим обычным талантом.

Она видела словно бы сложенной в аккуратные ящички жизнеспособную последовательность временных возможностей, каждая из которых избегала остальных, терзая так, словно чтобы при этом заявить о себе. Картина была живописной, однако в большей степени статичной, чем динамичной. Патрисия увидала и себя, вмерзшую в ряд событий, часть которых заставляла бледнеть ее — настолько они были ужасны, а их последовательность вызывала в ней самые беспорядочные подозрения и…