Она не успела договорить, как на них вихрем налетел большой отряд вооруженных воинов.

Эта битва была короткой. Одна часть отряда набросилась на мальчиков, другая — окружила Идрес. Рена попыталась отвлечь солдат лаем, но один из них хлестнул ее плетью, и крохотная беспомощная собачонка откатилась с визгом.

Идрес, Коннора и Тайрона стащили с коней, разоружили и связали. Потом каждого посадили в седло позади лирванского солдата. И кавалькада сорвалась с места и понеслась галопом.

Сообразив, что солдаты не догадываются, что это за собачонка, Рена молча следовала за ними. Свора ищеек, все еще привязанных к седлам, бешено рвалась и лаяла. Но один из солдат, злобно ощерившись, прошелся хлыстом по спинам собак, и они успокоились. Всю ночь всадники скакали без устали, не останавливаясь ни на секунду. Рена выбилась из сил, ноги ее заплетались, в глазах плыл туман. Наконец она рухнула на землю и потеряла сознание.

Скачка, казалось, длилась вечность.

Голова у Тайрона буквально раскалывалась, а один глаз вспух и почти совсем заплыл. Оглядываясь время от времени на Идрес и Коннора, он изумлялся тому, что они могут еще сидеть прямо, гордо вскинув головы. От этого ему и вовсе становилось не по себе.

На короткое время всадники задержались у сторожевой заставы. К ним присоединились еще несколько лирванских солдат. И теперь уже весь этот большой отряд устремился прямиком к Эдранну. По дороге они несколько раз притормаживали лошадей, чтобы дать пленникам глоток воды и ломоть черствого хлеба. Была еще застава, на которой всадники сменили лошадей и продолжали нестись в ночь.

Изнурение от быстрой скачки, пронизывающий холод и мрачные мысли совсем одолели Тайрона. К тому моменту, когда копыта лошадей загромыхали по внутреннему двору центральной крепости Эдранна с ее высокими отвесными каменными стенами, Тайрон просто одеревенел и, казалось, прирос к седлу. Его пришлось стаскивать с лошади.

Лирванцы грубо хохотали над беспомощностью избитого мальчика, а их предводитель с размаху ударил его хлыстом. Идрес и Коннор уже стояли рядом, тоже едва держась на ногах. Их потащили куда-то в глубь двора.

Идрес тяжело навалилась на Тайрона, и он услышал ее отрывистый шепот:

— Освободи ее и уходи.

Потом кто-то потащил Тайрона вверх по бесконечной узкой лестнице, вьющейся в тесных стенах круглой башни.

Ни Идрес, ни Коннора теперь рядом не было. Тайрон попытался дышать медленнее, ровнее и глубже и собрать разбегающиеся мысли.

Его толкнули в просторную комнату. Не поднимая головы, он украдкой окинул взглядом пол, стены, заметил прекрасную резную мебель и большой темно-синий ковер. Взгляд его скользнул по противоположной стене, и в простенке между двумя высокими окнами Тайрон неожиданно увидел хрустальный кристалл! Светящийся шар на высокой подставке. Его охватило неудержимое желание всмотреться в эту серебристую сферу. Но он переборол себя.

«Я не должен показывать им, что знаю, что это такое».

Тайрон сжал кулаки и зажмурился. И вдруг почувствовал, как нечто властное и необоримое притянуло его и перенесло по воздуху. Открыв глаза, он увидел, что стоит между Идрес и Коннором.

Идрес все еще была повязана шарфом Рены. Тонкие разводы на шелке, нарядная кайма и пышные кисти казались совсем неуместными здесь и в такую минуту.

Из высокого арочного проема у дальней стены вышел человек. Он был высок. Карие глаза сузились. Губы затвердели в змеиной улыбке. Тайрон понял, что это и есть Андреус и мгновенно возненавидел его.

Андреус лишь мельком взглянул на Коннора и Тайрона. Его глаза впились в Идрес. Тайрон вдруг с изумлением заметил, как черты лица Идрес изменились. Перед ним теперь стояла Рена!

Протянув руку, Андреус сорвал шарф с головы Идрес. И вновь пропала Рена. На Андреуса смотрела холодным, презрительным взглядом надменная Идрес.

— Идрес, — Андреус говорил по-лирвански, — как-то ты убежала отсюда с одним глупцом, а теперь привела сюда двоих дурачков. Кто они?

— Скромные мальчики из глухой деревушки.

— Из той, где Верн скрывал свою дочь? А ты и была ее подружкой Реной? Угадал? И Верн ни о чем не подозревает? О, ты хитра! Хотела сама отомстить Верну? Но почему ты просто не пришла ко мне?

— Мне многое в тебе не нравилось раньше, — спокойно ответила Идрес. — И вижу, что и теперь ты не изменился.

Андреус, улыбаясь, повернулся к Тайрону.

Идрес опередила его и заговорила снова:

— Этот — просто воришка. Срезает кошельки. А другой конокрад. Они не говорят и не понимают по-лирвански.

Тайрон попытался изобразить на лице простодушную наивность. Коннор, который и впрямь не знал по-лирвански ни слова, стоял спокойно. В глазах его читались лишь усталость и равнодушие. Ему не надо было даже притворяться.

Идрес продолжала:

— Если ты позволишь им уйти, мальчишки вернутся назад и будут продолжать обкрадывать богатых ротозеев в Мелдрите.

— Возможно, возможно, — проговорил Андреус, явно забавляясь. — Посмотрим. Но… позже. Выведите их отсюда! — приказал он стражнику, стоявшему рядом с Тайроном. — Мне хочется продолжить наш так давно прерванный разговор, Идрес. Пожалуйста, присаживайся. Кстати, я должен упомянуть, что этот зал охраняется от любого волшебства, если, разумеется, это не мои заклинания. Впрочем, коли не веришь, можешь попробовать…

Грубые руки выволокли Тайрона и Коннора из комнаты. Последнее, что успел увидеть Тайрон, был Андреус, поднимающий нож и с издевательской усмешкой разрезающий ремень, который стягивал запястья Идрес.

Потом их с Коннором отвели вниз и затолкали в тесную камеру с голыми каменными стенами. Охранники-лирванцы разрезали их путы и, забрав обрывки веревок, ушли.

Как только дверь захлопнулась, Коннор хрипло пробормотал:

— Удушить бы их этими веревками! Что произошло там, в башне? Я же ни словечка не понял. — После того как Тайрон коротко пересказал ему разговор Андреуса с Идрес, Коннор задумался. — Ну, что будем делать?

Тайрон опустился на холодный каменный пол и опустил голову на руки.

— Если бы я знал.

Когда Рена, наконец проснулась, в голове ее роились смутные, неясные мысли. Пить… есть… еще поспать… Она, не поднимая головы, открыла глаза, повела ушами. Впереди в сером предрассветном тумане простиралась пыльная дорога. Ничего знакомого. Ни запаха, ни звука. Жажда и голод опять замутили разум, но вместе с этими чувствами пришла на память картинка: она несет в зубах кожаную сумку с водой… И тут же возникли лица Идрес, Коннора и Тайрона. В следующий миг она вспомнила, что произошло этой ночью.

«Я — РЕНА. Я девочка по имени Рена, сирота, живу в «Трех Рощах»… О-о-о! Как сильно болит все тело!»

Она лежала без движения, обессиленная и испуганная тем, с каким трудом ей удается собрать мысли, снова обрести память, сообразить, что делать дальше.

От воспоминания о «Трех Рощах» потянулась ниточка к другим картинам. Внезапно она увидела злорадное личико Занны и словно бы наяву услышала ее противный голосок: «Что, Рена? Превратилась в собаку? Именно этого и следовало ожидать. Маленькая, неуклюжая, с полосатыми волосами…»

Мысль о Занне неожиданно развеселила Рену. Она рассмеялась. Правда, смех получился больше похож на фыркание и чихание. Но это подействовало. Вскочив на все четыре лапы, она сделала несколько неуверенных шагов. Лапы подгибались. Пересиливая ломоту во всем теле, Рена побежала. «Недаром я занималась акробатикой!» — подумала она и прибавила скорости.

Вскоре Рена оказалась у кромки поля, заросшего высокими густыми сорняками. Рядом пролегала широкая дорога, выбитая конскими копытами. Тяжелый лошадиный дух ударил в нос. Запах этот тянулся вперед, на восток.

«Кажется, я вышла на нужную дорогу, — подумала Рена. — Что может быть проще? Ведите меня, следы!»

Она пробежала немного вперед, остановилась и втянула подвижным черным носиком воздух. Целый букет запахов ошеломил ее. Но, быстро в них разобравшись, Рена решительно продолжала бежать.