Сначала Тесс и Рена говорили по очереди, но вскоре выяснилось, что Тесс предпочитает зарыться в объятиях матери и тоже тихо слушать. Она уже не вмешивалась в веселые рассказы Рены, а лишь подбадривала ее.

— Расскажи-ка маме про то, как во время дождя с грохотом рухнула крыша как раз в тот момент, когда мы работали в прачечной.

Ободренная смехом королевы, Рена встала и разыграла целую сценку. Когда девочка утихомирилась, королева сказала:

— Тесс говорила мне, что ты, Рена, хочешь стать актрисой. А еще капитаном пиратского судна, путешественником и отшельником в заколдованном замке с сокровищами.

Рена усмехнулась:

— Я каждый раз передумываю. Когда поняла, что не смогу управлять боевым конем, которого, по-честному, и в глаза-то не видела, решила отыскать волшебный меч и стать чародейкой. Потом, когда учительница Вару снимала с меня мерку для платья и сказала, что я, вероятно, так никогда и не вырасту, захотела превратиться в Звездную Ирен. Ведь она тоже была совсем маленькой, а с ней чего только не приключалось. Об этом и в моей любимой пьесе написано. К тому же она была настоящей принцессой и почти волшебницей. Но вряд ли сироту, которой предстоит в двенадцать лет стать подмастерьем в гончарной мастерской, ждут волшебные приключения… А теперь я хотела бы стать актрисой.

— Актриса — это замечательно! — подхватила королева. — Правда, потребуется много лет трудной учебы. Но тебя это не страшит, верно?

— Нет. И потом это наверняка не труднее, чем смешивать глину в чане изо дня в день всю жизнь.

— Воспитатели не очень-то одобряли твои фантазии, — Тесс прижалась щекой к плечу матери. — Они всегда говорили, что мечты Рены глупые и бесполезные и только отвлекают от работы.

Королева Астрен улыбнулась:

— Что ж, практичность еще никому не мешала. Как, впрочем, и фантазия. Но, видишь ли, Рена, в твоей любимой пьесе всего лишь одна Звездная Ирен. Остальные роли — это разбойники, глупые придворные или повара. Подумай об этом, девочка.

Рена пожала плечами, не забыв при этом состроить уморительную гримаску. Она была рада, что сама королева страны Мелдрит серьезно разговаривает с нею, но при этом вовсе не собиралась выслушивать все ее советы, разинув рот. Она всегда готовилась к героическим ролям. И сыграет их на сцене или в жизни. Вот! И Рена твердо сказала:

— Я готова к любой роли, лишь бы избавиться от штопания и стирки горы сиротских серых одежек.

Она тут же состроила рожицу, чем всех рассмешила. В этот момент как раз внесли какое-то особое угощение. Коричневое топленое молоко с дальних Летних Островов, смешанное с темным густым шоколадом. Рена проглотила свою порцию, не успев даже насладиться вкусом и ароматом чудесной еды. Ей сразу же подали вторую чашку.

Королева вскоре оставила девочек, сказав, что им надо как следует отдохнуть и выспаться.

— Завтра двенадцатый день рождения Терессы, и мы задумали нечто необычайное.

Рена подумала, что вряд ли после этих слов она сможет спокойно заснуть. Уже окунувшись в мягчайшую постель, каких она сроду и не видала, к тому же в отдельной комнате, которая была рядом — только крикни — с комнатой Тесс, Рена вдруг сообразила, что в этот долгий вечер разговоров, пения и смеха никто ни разу не вспомнил о злом короле Андреусе.

Глаза ее закрылись сами собой, и Рена уснула.

Следующий день был ясным, солнечным и на удивление теплым, хотя стояла еще ранняя весна. Интересно, размышляла Рена, всегда ли здесь погода лучше, чем в тех местах, где она выросла, или же сегодня просто удачный день? Только сейчас девочка наконец по-настоящему поверила, что она в Мелдрите. В другой стране!

«И так внезапно!» — подумала Рена. Она подняла руку и попыталась повторить тот жест, которым вчера учительница Лейла перенесла их во дворец. Прилаживаясь, Рена и так и сяк шевелила пальцами в воздухе, когда в ее комнату вошла счастливо улыбающаяся Тесс в нарядном зеленом платье.

— Что с тобой? Болит рука? — встревожилась она.

— Нет. Просто я пыталась повторить волшебство, которое проделала учительница Лейла. Ты помнишь? Или, может, разобрала слова, которые она произнесла?

— Никогда не обращала внимания на ее руки. От всех этих волшебных перемещений мне делается тошно, будто переела сладкого. И потом я каждый раз только и думаю о том, что вот-вот снова увижу родителей. Мне кажется, что и слов-то никаких она не произносит. Это больше похоже на жужжание. — Тесс наморщила лоб, силясь вспомнить, что же на самом деле произносит каждый раз тетя Лейла.

— Нет, она говорила! — упрямо настаивала Рена. — Я хорошо помню.

— Что ж, спроси ее сама. Тетя Лейла вернется сюда к концу недели. Так сказала мама. А пока поскорей одевайся. Давай спустимся и погуляем в саду.

— Давай! — обрадовалась Рена и спустила ноги с кровати. — Ой, мое платье исчезло!

Тесс засмеялась.

— Конечно! Ты теперь во дворце. — И, задрав носик, она торжественно произнесла: — Высокородные никогда не надевают дважды одно и то же платье. Так уж повелось. Хоть мы с тобой всего-навсего подмастерья, — Тесс лукаво улыбнулась, — но обычаи нарушать не смеем! Поройся в этом сундуке. Может, подберешь себе что-нибудь подходящее?

— Я не смела ни до чего здесь дотрагиваться, — созналась Рена, направляясь к большому сундуку в углу комнаты. Подняв крышку, она вдохнула сладкий аромат свежего белья. Сундук доверху был наполнен аккуратно сложенными платьями. Все — из мягкого, тканного вручную полотна. Самое верхнее было бледно-голубого цвета, нет, пожалуй, почти неуловимого воздушного оттенка.

— Как утреннее весеннее небо перед самым восходом солнца, — блаженно улыбаясь, произнесла Рена.

Она осторожно вытянула платье. Юбка оказалась такой длинной, что, идя по ступенькам, пришлось бы ее придерживать рукой, а кружевной лиф был несколько свободен. Но Рена ничего не замечала и считала, что выглядит просто великолепно. Она кружилась и кружилась, восхищаясь небольшим квадратным вырезом на груди и колокольчиками пышных рукавов. Остановившись наконец, она стала разглядывать платье Тесс. Оно было совсем без украшений, но невероятно хорошо и ладно скроено. А сшито без единой морщинки, и швы ровненькие, уж Рена знает в этом толк, столько часов просидела в приюте с иголкой в руках.

— Мы выглядим как самые настоящие франтихи, — хихикнула Рена.

Тесс улыбнулась в ответ и покачала головой.

— По сравнению с сиротами из «Трех Рощ» просто роскошно. Но для здешних придворных мы больше похожи на служанок. Так что приготовься, что некоторые с нами будут обращаться просто ужасно. Но об этом после. Пошли побродим по саду и, может быть, успеем сыграть какую-нибудь маленькую пьеску до того, как нас позовут завтракать.

Рена сунула ноги в мягкие туфельки, нагнувшись, ловко завязала шнурки вокруг лодыжек и подняла глаза на подружку.

— А нам расскажут, что произошло с твоим отцом и почему злой король угрожал ему? Или самим попытаться все разузнать, сунув нос в старые записи?

— Мама обещала, что мы услышим всю историю сегодня вечером на задуманном ими торжественном обеде.

Рена зажмурилась и подумала: «Если это сон, хочу никогда-никогда не просыпаться!»

И побежала следом за Тесс.

Сад благоухал ранними цветами, восхитившими девочек. Но больше их интересовала светлая осиновая рощица, раскинувшаяся в самом дальнем конце сада. Мало-помалу они разведали здесь каждый уголок, играя в Морайен и Тре Ресдира, открывающих Радужную Реку.

Наконец Рена воскликнула:

— Все! Я устала и проголодалась! — И она хлопнулась на аккуратно подстриженную травку. Тесс плюхнулась рядом с ней.

— Принцесса Тересса, — раздался почтительный тихий голос.

Девочки подняли головы. Солнце слепило глаза, и трудно было что-нибудь разглядеть. Рена видела лишь силуэт низенькой толстушки то ли в зеленом, то ли в сером платье.

— Уже пора завтракать, Флерис? — спросила Тесс. — Мы готовы.

— Отец ждет вас, принцесса, до завтрака, — подчеркнула Флерис. — Поторопитесь. Там и Галфрид.