— Центральная Африка — слишком широкое понятие, речь может идти о целом ряде государств. Не знаю, о каком именно говорил Тиссо.

— Кто может быть таким оперативным? Японцы? Говорят, японцы видят свой интерес всюду…

Войтех молчал. Его ошеломили выводы инспектора Сурица. Они не были ни бессмысленными, ни фантастичными. Он действительно не знал ни одной геологоразведочной разработки, которой бы не заинтересовались японцы.

— С виду вроде бы логично, — сказал он минуту спустя, — но мы не должны забывать о здравом смысле. Если суть дела только в этом, то они могут провести разведку без любого из нас. Просто сделают соответствующему правительству более выгодное предложение. Отдельные лица тут роли не играют. Я знаю достаточно компаний, которые за соответствующую сумму пойдут куда угодно — только предложи.

— Я не специалист, я только выдвигаю версии, — пожал плечами инспектор. — Следовательно, нам остается ждать. Ждать и рассчитывать на то, что долго ждать не придется. У них есть какой-то интерес. Они чего-то хотят, что-то они потребуют. Доктор Тиссо — только рычаг, с помощью которого они попробуют добиться цели. Другой цены он для них не имеет. Стало быть, его положение особенно опасно. Вы в любом случае делайте все, что они потребуют, и не особенно ломайте над этим голову. Против терроризма общество, в сущности, бессильно. Главное — спасти заложника, а уж потом подумаем о поимке преступников… Подумаем, говорю я, потому что я скептик, — и он протянул руку. — Пока все, непременно еще увидимся.

Войтех открыл дверцу и вышел. Боукелика — за ним. Машина инспектора медленно двинулась в сторону Кебили.

— Спокойной ночи, доктор, — сказал Боукелика.

— А вы?

— Обо мне не беспокойтесь, у меня здесь «хонда», но я еще полчаса выжду. А вы до развилки езжайте на всякий случай без света. Ночь ясная, это будет нетрудно.

Мотор заработал, дорога слилась с ночью. Тиссо уже списали, не верят в его спасение, у них — опыт. Его охватило отчаянное желание что-нибудь предпринять, чтобы вырваться из-под власти террористов.

Километров через пять у обочины возник указатель:

Он включил фары и свернул на пустынную дорогу.

В четверг на обед обычно собирались все. Пятница у мусульман выходной день, поэтому те, у кого начинался недельный отпуск, уезжали с базы уже в четверг вечером и старались покончить с делами до обеда.

Филоген по четвергам сиял. Он прохаживался в центре столовой и присматривал за сервировкой столов. В обычные дни обедали наскоро, а с самых дальних буровых и вообще не приезжали. Не понимал он этих людей, которые не имеют времени, чтобы не спеша пообедать, посвятив этому важному делу не менее двух часов. Только в четверг, перед отпускной неделей, обеденный церемониал свершался по всем правилам.

Топограф Джованни Квадри, которого в отеле «Магриб» ждала красавица жена, вечно окруженная ухажерами, ввалился в столовую, когда Войтех уже доедал суп.

— Доктор Винтер, на радиостанцию! — крикнул он с порога. Потом подошел к его столику: — Вызывает буровой мастер Боукелика, кажется, у него какие-то трудности.

— А до конца обеда это не подождет? — спросил он с досадой.

— Говорит, что не подождет. Я сказал ему, что вы обедаете.

Винтер неохотно поднялся:

— Спасибо, вы были очень любезны. Скажите Филогену, чтобы отложил мою порцию.

Он поспешил на радиостанцию. Еще не было такого случая, чтобы Боукелика вызвал его, да еще во время обеда. Не произошла ли авария? Он вошел в палатку радиостанции. Передатчик был включен на прием.

— Шеф, — сказал Боукелика, когда Винтер вызвал его, — мы тут задержали одного человека, он пришел к нам поговорить. Похоже, это тот самый, который постоянно вертится возле базы. Надо бы вам с ним побеседовать, мы ведь для него так, простые работяги…

— Немедленно выезжаю к вам, — сказал он. — Ни в коем случае не давайте ему уйти.

Он побежал к машине, обед был забыт. На полном газу он двинулся на север, где Селим Боукелика углублял ненужную скважину, — чтобы держать под контролем дорогу, соединяющую оазис Эль-Хамма с базой.

Уже издали увидел он вездеход «мерседес» с буровой установкой и темно-красную палатку рабочих. На каменистой бурой поверхности она была единственным ярким пятном. Он повернул машину прямо к рабочему месту. Густой хвост пыли позади него сломался, обозначив новое направление. У скважины тоже заметили приближающийся «лендровер», рабочие высыпали из палатки, где укрывались от жгучих лучей полуденного солнца.

— Салам алейкум!

— Салам алейкум!

Он выключил зажигание. Мотор «лендровера» вздохнул и умолк, однако «мерседес» пыхтел на полных оборотах. Бурильная установка работала.

— Шеф! — выкрикнул Боукелика, когда Войтех вышел из машины. — Клянусь аллахом, это не моя вина, я не знаю этого человека. Он подъехал прямо к нашей машине, и у него нет разрешения от вас. Если бы с ним произошел несчастный случай, мне пришлось бы отвечать.

Возле палатки переступал с ноги на ногу коренастый мужчина лет пятидесяти, в старом европейском костюме цвета хаки, похожем на военный мундир. Поодаль стоял оседланный верблюд. Время от времени верблюд скалил зубы и издавал пронзительный хрипловатый рев, заглушающий гудение агрегата.

Винтер вопросительно посмотрел на мужчину.

— Я еще никогда не видел такой машины, господин, — сказал тот, извиняясь. — Аллах вас сохрани, когда у меня есть минутка свободного времени, я приезжаю и смотрю, как ваши люди работают. Меня зовут Юсуф Захра, у меня отель в Тамез- рете. Мое заведение посещают европейские туристы, путешествующие от оазиса к оазису…

— А ведь мы знакомы, господин Захра, — улыбнулся Винтер дружелюбно. — Не припоминаете?

Мужчина непонимающе смотрел на него.

— Время от времени мы наблюдали друг за другом в бинокль, разве не так?

— Я не знал, что это вы, господин. Мне нравится смотреть на базу, это интересно. Наверняка здесь будет большая добыча, тогда вся жизнь в окрестных оазисах изменится. А что именно здесь будут добывать, господин? — спросил он.

— Это вас так интересует? — улыбнулся Винтер. — Может, зайдем в палатку, присядем?

— Это меня очень интересует, — сказал тот бесхитростно. — Если здесь найдут нефть, изменится вся наша жизнь. Когда только приедете в Тамезрет, господин, будьте гостем в моем отеле, буду рад вас видеть, все будет для вас бесплатно. Все что пожелаете. Только позвольте мне иногда наблюдать за работами.

Винтер в задумчивости посмотрел на него. Что здесь правда, а что — ложь? Какую цель, собственно, преследует этот человек? В палатке было невыносимо, но она все-таки предохраняла от прямых лучей солнца.

— Да зачем вам это нужно, господин Захра? — спросил он наконец, с трудом подавив зевоту. Ему хотелось спать, как всегда в послеобеденное время, когда с особой силой наваливалась усталость. — Мы сами еще не знаем, даст ли разведка какие-нибудь результаты. Тут еще дел на много месяцев. Объезжая рабочие места, вы ничего не узнаете, только попусту потратите время. Может, лучше скажете мне правду? Так будет проще договориться.

Юсуф Захра, владелец отеля в Тамезрете, или кто он там был на самом деле, молчал. Смущенная простодушная улыбка исчезла, остался только сосредоточенный взгляд прищуренных глаз.

— Я уже сказал, господин, что если будет начата добыча, изменится до основания жизнь во всей окрестности. Земля, где нельзя выращивать финики, оливки, пасти овец, станет вдруг стоить большие деньги…

Винтер чуть заметно улыбнулся и кивнул. Кое-что начало проясняться. Нет, это не террорист, не шпион, это обычный коммерсант, арабский торговец.

— Да, возможно, — сказал он, стараясь сохранить серьезное выражение на лице. — Однако какое значение это имеет для вас?

— Такую землю можно купить, господин, или хотя бы заключить предварительное соглашение на покупку.