— Амплуа, — тоже засмеялась Ирэн.

— Ага! Всё равно сменяла бы!

Марта с улыбкой наблюдала за смеющимися девочкой и девушкой. Когда те отсмеялись, женщина спросила у Листика:

— А где ты научилась делать скульптуры? То, что ты сделала, совершенно, это бы признали даже светлые эльфы!

— А я была ученицей художника, он был ещё и скульптором. Магистром изобразительных искусств! Вот! — ответила девочка.

— А говоришь, что таких слов не знаешь, — подначила девочку Ирэн.

— Ага, не знаю! В высоком искусстве вашего амплуа нет! — Листик показала подруге язык. — Вот!

Ирэн не осталась в долгу, тогда Листик показала язык ещё раз, на этот раз язык у девочки был длинный и раздвоенный на конце, но видно, девочке этого показалось мало, она ещё и зашипела.

— Листик, как бы третий нож в зубах носила? С таким‑то языком? Сразу бы порезалась! — засмеялась Ирэн.

— Ага! — подтвердила Листик и тоже засмеялась, глядя на смеющихся девочку и девушку, улыбнулась и Марта. Отсмеявшись, Ирэн спросила:

— Листик, а всё‑таки, как ты сделала скульптуру? То, что ты продемонстрировала, никак не похоже на работу скульптора.

— А как ты думаешь, в чём заключается работа скульптора? — ответила вопросом Листик и пояснила: — Скульптор создаёт образ в своём воображении, а потом заполняет его глиной.

— Это понятно, ты изобразила святую Урсулу так, как ты её видишь, но там же была совсем не глина! Там была скала!

— Мастер Лирамо говорил, что он берёт камень и отсекает всё лишнее… А я лишнее вдавила в тот же камень, Ирэн, ты же видела!

— Листик, там был серый камень, обычная скала, а статуя получилась — словно из белого мрамора! Да и та статуэтка, что привезли монахини…

— Я делала один образ, а когда есть материал, то, используя лекала, можно изготовить множество копий. А камень… Я его обрабатываю огнём — отжигаю лишнее и плавлю в нужных местах, вот после такой обработки он становится белым, как мрамор, — объяснила девочка и как бы в подтверждения своей правоты важно кивнула головой. Теперь удивилась Ирэн:

— Лакала? Что это такое? Вот теперь ты использовала слово, которое не знаю я.

— Лекало, лекала — говорят, когда их много. Чтоб изготовить подобие чего‑нибудь делают такие как бы копии его отдельных частей, как бы слепок поверхности, потом их можно увеличить или уменьшить, соблюдая пропорции, надеюсь, это слово ты знаешь? — поинтересовалась Листик. Ирэн кивнула, а девочка продолжила: — Вот я и создала уменьшенные лекала той скульптуры, что делала, а как материал использовала их статуэтку.

— Листик, этому всему ты научилась… — начала Марта, девочка кинула:

— Ага, у магистра изобразительных искусств, мастера Лирамо, он меня подобрал когда… Ну это… — Листик замолчала видно ей не хотелось вспоминать о тех событиях, Марта это поняла:

— Видно добрый был человек.

— Не знаю, — пожала плечами Листик, — может чуть–чуть добрее, чем остальные, а может, как и все в Арэмии. Он думал, что я мальчик, и подобрал, опять же как он думал, бедного бродяжку. Ему нужен был натурщик, он меня накормил, а потом, когда увидел что я девочка — хотел выгнать. А я увидела кусок глины и слепила дракончика. Он сказал, что у меня талант, и начал меня учить, сказал, что женщина–скульптор — это необычно. А я когда вырасту, буду скульптором, и его имя прославится, как имя учителя первой женщины–скульптора. Он меня многому научил, а потом его убили.

— Как убили? За что? — удивилась Ирэн.

— За меня, — грустно сказала Листик, — один священник хотел меня заполучить. Подстроил дуэль, там мастера и убили, в Арэмии всё время дуэли происходили, как будто там все с ума посходили. Первый раз я ему помогла, а то его бы ещё раньше убили, а в тот раз, он послал меня выполнить заказ, сделать зарисовки со свадьбы и ничего не сказал о дуэли. Вот так я и не стала выдающейся женщиной–скульптором Арэмии, но я бы всё равно ушла. Меня оттуда мама забрала.

— А твоя мама… — начала Ирэн и замолчала, увидев как погрустнела Листик. Девочка отошла в угол, и подняв небольшой камень, поставила его в нишу в стене пещеры. Ирэн уже видела, как Листик делает скульптуры, а Марта с интересом наблюдала, подавшись вперёд. Через сорок минут на скальном выступе стояла статуэтка высотой всего в две ладони, но при этом были видны мельчайшие детали. Красивая девушка, чем‑то похожая на Листика, раскинула руки, словно собиралась взлететь. Листик отстранилась назад:

— Вот, я давно хотела… Это моя мама! Она погибла.

Голос девочки дрогнул, и она отвернулась, чтоб скрыть слёзы. Ирэн подошла и, обняв её, сказала:

— Не плачь, Листик. Моя мама тоже… Её замуровали в стену!

— Девочки, — Марта обняла Листика и Ирэн, — мою дочь убили, не дав ей родиться…

Ирэн слегка отстранившись посмотрела на женщину:

— Вы видящая? Светлая?

Марта сделала шаг назад, её внешность изменилась, перед Ирэн и Листиком стояла светлая эльфийка, молодая и красивая. Хотя по внешнему виду эльфов, а эльфиек в особенности, невозможно определить сколько им лет, они всегда выглядят молодо. Правда, среди эльфов–мужчин есть и пожилые, но это, исключительно, для солидности. Эльфийка улыбнулась доброй улыбкой Марты–травницы, хотя какая она травница, скорее целительница, и сказала:

— Видящая, самая сильная. Потому наши старейшины и приняли такое решение. По преданию, если у видящей появляется ребёнок, она утрачивает свой дар. Но это неправда, просто она свой дар использует для того, кто ей ближе всех — для своего ребёнка. Но я не только видящая, я ещё и очень сильный маг жизни, и всё, что касается своего дара — как он работает, я досконально изучила. Но меня не послушали, решили, что я хочу спасти своего ребёнка. Меня усыпили и…

— И тогда вы ушли, а потом помогли одной беглянке из клана убийц…

— Ирэн, я видящая, я знаю, что ты не убивала по приказу. Потому я тебе и помогла…

— Последнее испытание… — Ирэн будто не слышала, что сказала Марта. — Закончившему обучение мягко ступающему дают сложное задание…

— Ага, — кивнула Листик, — кого‑нибудь убить! Ну, раз это клан убийц, то…

— Да, Листик, ты права, — кивнула Ирэн, — кого‑нибудь убить. Но обычно это заказ клану, сложный заказ. Цель не является простым разумным и хорошо охраняется. Выполнить такой заказ неопытному новичку очень сложно. Где‑то половина гибнет, а если считать, что из начавших обучение, до этого испытания доходит только треть…

— А остальные? — широко раскрыв глаза, спросила Листик.

— Нам слабаки не нужны, если погиб, то значит, не достоин быть в рядах нашего славного клана! — процитировала Ирэн чьи‑то слова скрипучим голосом. Невесело усмехнувшись, девушка продолжила: — Мне тоже дали задание, старший мастер был хорошим психологом, он понимал, что лучшая ученица доберётся до любой цели… Мне поручили убить ребёнка! Просто убить! Его никто не охранял…

— И ты?.. — Листик ещё шире раскрыла глаза и закусила губу. Ирэн усмехнулась кривой улыбкой:

— Я обвинила мастера в оскорблении — он дал мне слишком лёгкую цель, недостойную моих умений и способностей. Обвинила и вызвала на дуэль. Поединок без магии, меч против меча! Но он применил магию. Замедляющую — против меня и ускоряющую — к себе. Это ему не помогло, я победила и забрала его мечи. Мне дали полчаса времени и пустили по моему следу три лучших пятёрки, во главе со старшим мастером, лучшим после мастера Гартоссара — главы клана.

— И ты убила его тоже, вернее заманила в ловушку…

— Да, — кивнула Ирэн и снова проскрипела тем же голосом: — Неумехи умрут первыми!

Глядя на Листика и Марту, Ирэн закончила:

— Он этому учил, но сам оказался неумехой, недостойным жить — по его же словам.

— Ты не захотела убивать ребёнка и поставила на кон свою жизнь, тобой можно гордиться, — тихо сказала Марта, — я хотела бы чтоб у меня была такая дочь!

— А я… А я… — начала Ирэн, Марта обняла её и прижала к себе.

— Мама, — тихо произнесла Ирэн. Листик, скрывая слёзы, отвернулась к статуэтке и осторожно провела рукой по белому мрамору.