-Это не Драконье Солнце, - произнесла герцогиня Аннабель. Не разочарованно - скорее, просто удивленно. Перед нею на бархатной подушке катала золотые блики по грязно-белому пологу шатра та самая блямба, которую протянул мне Гаев на берегу ручья.

-Не оно?! - у меня даже колени ослабли.

-Нет, - герцогиня покачала головой. - На этой вещи даже и следа магии нет.

-А может так быть, что Драконья Магия скрыта, или проявляется не всегда... - проговорил я, стараясь сохранить остатки достоинства, не заорать дурным тоном и не прыгнуть к миледи Сюзанне, выдирая штуковину у нее из рук. Нет, вряд ли герцог и лорд Малькольм поняли бы меня, если бы я вдруг схватил медаль и начал трясти, как трясут походную фляжку в поисках последних капель вина.

-Может быть, - с большим сомнением в голосе произнесла герцогиня. - Ни в чем нельзя быть уверенным, когда говорим о драконах.

-Говоришь, эта штука лежала на земле? - тихо спросил герцог.

-Да, - я кивнул, чувствуя, как к горлу подступает не то дурнота, не то щемящая ярость, из-за которой невозможно выговорить ни слова. - Я еще сначала засомневался, что такой амулет... а потом вспомнил: некоторые вещи только из рук в руки можно дать, просто так взять их нельзя, так что он мог и не беспокоиться. Миледи говорила...

-Это верно, - герцогиня Аннабель сдвинула брови - не гневаясь, а словно размышляя. - Говорила. И в самом деле, есть подобные вещи. И я даже слышала, что Драконье Солнце именно из таких, но не уверена - говорят, Гаев с боем взял его у дракона. И, в любом случае...

Она не договорила, но все мы здесь поняли и так. Надо быть совершенно хладнокровным и неимоверно уверенным в себе человеком, чтобы вот так, купаясь, походя, положить на землю магическую драгоценность, за которую иные люди клали жизни. Такую вещь надо всегда держать при себе, наверное, даже спать в ней, пусть ее и не могут забрать силой!

Ах черт, какой же я дурак! Меня заморочила спокойная улыбка Гаева, заворожили изящество и простота: ну как же, так тщательно скрываемая вещь - и на самом виду, где ее никто не замечает! Стишок еще этот дурацкий!

Волком выть хочется на собственное тупоумие.

-Говоришь, этот Гаев мылся... - герцог не ругал меня, он даже не выматерился сквозь зубы. У него вообще не в привычке было ругать. Но этот спокойный тон и этот взгляд светло-карих глаз, почему-то удивительно напоминавших мне отцовские (что странно, ведь у отца, как и у меня, глаза были черные) действовали посильнее всякой ругани. Я чувствовал себя не то нерадивым ратником, которого охаживают плетьми перед строем, не то мальчишкой, поставленным в угол за то, что разбил мамину любимую вазу.

-А не было ли у него при себе в этот момент какой-то мелочи?.. Кольца на пальце... пряжки на поясе... чего-то круглого, я думаю... - герцог с герцогиней переглянулись, она согласно кивнула.

Действительно, Драконье Солнце должно быть круглым. Круг - извечная совершенная форма, символ мира, гармонии, вечности, возрождения, смерти и пустоты. К тому же название - Солнце... Круг, или крест, или свастикаxx. Так же, если уж его можно взять просто так, Гаев обязан всегда носить его при себе. Хоть ночью, хоть в воде. И это что-то...

Круглое. Что-то было... Игла и наперсток на шее Гаева?.. Нет... Кольцо?.. Были ли у него кольца?.. Я вспомнил его руки, цеплявшиеся за решетку камеры, и решил - не было. Даже и тогда. Что же было?..

И тут я вспомнил. Гладко отполированная фибула на широком кожаном ремне, в которой неярко блестело тусклое утреннее солнце. Круглая. С узором... каким-то орнаментом, если очень припечет, я, наверное, даже смогу его приблизительно зарисовать по памяти.

Если бы не присутствие герцогини, я бы выругался сквозь зубы. Надо же!..

-Может быть, пряжка ремня, - тихо сказал я. - А может быть, амулет действительно не при нем, а он его спрятал в надежном месте, как и сказал вначале.

-При нем, - покачала головой герцогиня. - Я знаю, что при нем.

-Позвольте, милорд, - я склонил перед герцогом голову. - Я обязательно найду его. Только позвольте мне.

Я рассматривал циновку у меня под ногами и даже не глядел на Хендриксона, а потому не мог видеть, с каким выражением он смотрит на меня. Надо думать, без особой укоризны, оценивающе, как привык. Да за такой проступок он тысячу раз должен был разочароваться во мне... Были, были у меня промахи, подчас довольно-таки неприятные, но никогда - настолько глупые. Может быть, Гаев все же обладает какой-то магией и отвел мне глаза?

Да нет, нечего переваливать вину с себя на обстоятельства. Сам виноват, сам будешь исправлять.

-Что, хочешь расплатиться с астрологом за то, что он провел тебя? - спросил герцог.

Я поднял на него глаза. Герцог улыбался.

А я, неожиданно для себя, сказал правду: Правдой была мысль, что пришла ко мне пару моментов назад, разве что обогащенная.

-Нет, милорд. Я зол на него, но квитаться не собираюсь - он ничем не нарушил клятвы. Обещал отдать мне Драконье Солнце - и отдал. Так что во всем виноват только я. А значит, мне и исправлять. Нам все равно нужно Драконье Солнце, от этого никуда не деться.

А про себя я подумал: "Ну Гаев! Погоди ты у меня!"

3.    Записки Астролога

Большое село называлось Аксдорф. Ярмарка здесь, наверное, была велика и в обычное время, по седьмым дням неделиxxi. Сюда приезжали обменивать и продавать товар крестьяне из многих соседних деревень, у которых не было возможности быстро обернуться туда и сюда до Адвента. Сейчас, однако, ярмарка была еще бойчее, чем всегда, и места занимала много на удивление: здесь остановилось порядочно купцов из тех, кто везли свои товары в Адвент, чтобы либо продать их там, либо отправить морем дальше. Часть торговцев, узнав о нападении герцога, поворотила коней да и отправилась восвояси, сетуя на причиненный убыток, часть решила обогнуть несчастный город и везти товар дальше, в Нейт. А некоторые, что не могли по каким-то причинам позволить себе долгий переход, развернули торг прямо здесь, в Аксдорфе. Продавали они дешевле, чем обычно, ибо понимали, что по городским ценам покупателей не найдется, а хоть какую-то прибыль получить хотелось. Рачительные хозяева со всей округи кинулись сюда, почуяв выгоду. Хоть кому-то осада на пользу.

Проходя по улице, я увидел, как из двери трактира вышли двое. Вывеска заведения когда-то в незапамятные времена изображала, должно быть, громадного сома, на котором верхом ехал маленький мальчик, держась за усы. С тех пор краски успели выцвести, а рисунок вытерся почти до полной неузнаваемости; этим мальчиком вполне мог оказаться и сам владелец - лысенький тощий старичок, который выскочил на улицу за посетителями. Провожал. Ну еще бы... С такими гостями следует держать ухо востро, и, уж точно, оказывать им все возможное уважение. А то мало ли что...

Один из двоих был высок и широкоплеч, хоть и худощав. Длинные волосы, какие носят мужчины на самых полуночных из Закатных островов, были заплетены в косу, почти достигающую пояса. Второй был толстым, если не сказать круглым, и низкорослым. Стрижен коротко, ежиком - под шлем. Его меч висел не на спине, как у первого, а у бедра, вольготно похлопывая хозяина по ноге. Ножны из диковинной клетчатой кожи показались мне смутно знакомыми. Так же как и рукоять, сделанная в виде полуобнаженной, неимоверно изогнувшейся женской фигуры. "Танцовщица! - вспомнил я вдруг. - Вот как зовут этот меч! А кожа, из которой сделаны ножны, называется крокодиловой!"

Человека же я не узнавал. Нет, вроде бы, рост был тот... но полнота?.. Мог ли знаменитый боец так раздаться вширь всего-то за... да нет, теперь получается, что мы не виделись почти семь лет! Такой срок кого хочешь доконает. Да вот хоть меня взять.

Я замер на другой стороне улицы. Замер попросту от неожиданности, хотя по уму мне полагалось бы скрыться в ближайшем переулке, только меня и видели. Однако хотелось совершенно иного. Хотелось подбежать к этому человеку со всех ног, начать расспрашивать... Начать рассказывать о себе, начать говорить - просто чтобы услышать наконец звуки родной речи.