Он очнулся в тот момент, когда я гасил сигарету.

– Что ты сделал, поганый пес?

Он дернулся, но ремень крепко сжимал его руки. Я выслушал его ругательства и, когда он смолк, сказал:

– Вставай, дружок, нам пора. В глазах его застыл ужас.

– Не бойся, дружок. Я не так страшен. Выходи во двор.

Я отошел в сторону и кивнул на дверь.

– Что ты задумал? – промычал он, облизывая окровавленные губы.

– Веди меня к своей машине. Поедем на прогулку.

Пистолет в моих руках был весомым аргументом, Он поднялся и вышел во двор. Мы пересекли поляну и подошли к тому месту, где стоял белый «понтиак».

Я усадил его на переднее сиденье и засунул ему кляп из его же платка. Слушать его нытье мне не хотелось.

Дорога заняла больше двух часов. Когда я остановил машину на месте аварии у мыса Орт-Хис, Старк побледнел еще больше.

– Ну, вот, Эл. На этом все. Мы начали нашу историю с этого места, на нем и закончим. Ты собирался меня убить четырежды. Первый раз ты это сделал здесь, проломив мне голову и облив бензином. Но тебе удалось сделать из меня только урода. Второй раз ты подбросил мне кобру, и опять меня спасла случайность. В третий раз ты стрелял в меня на вилле, но меня спасли собственные ноги. В четвертый ты намеревался утопить меня в колодце, но мне помогла голова, в которой еще работает измученный больной мозг. Мне повезло!

Итак, от твоей руки погибли: Вик Анинг и его сестра, безвинный и доверчивый Джефф, преданный тебе Патрик Грин. Ты заслужил смертный приговор, Эл. И я приведу его в исполнение. Надеюсь, у меня это получится с первого раза. Твой план будет завершен, сценарий Тэйлора тоже.

Я выдернул у него изо рта кляп. Он так и не успел ничего сказать. Я размозжил ему череп рукояткой его же пистолета. Он дернулся и откинулся назад. Я снял с его рук ремень. Вывернул руль, вышел из машины и столкнул ее под откос.

Она несколько раз перевернулась и вспыхнула.

Через несколько минут появилась машина со стороны Бейкерсфилда. У обочины она остановилась, и из нее высунул голову лысый парень с тощей длинной шеей. Его толстая губа отвисла, а глаза сквозь линзы очков стали похожи на тарелки. Пока он любовался пожаром, я обошел машину и сел на переднее сиденье рядом с ним.

Он меня не замечал до тех пор, пока я не постучал его по коленке. Он так дернулся, что чуть не выбил лысиной крышу.

– Ну, парень, давай-ка быстро к телефону. Здесь не театр. В машине человек горит.

Его гусиная шея ушла в плечи. Он сидел неподвижно и моргал.

– Ну, очнись! Видишь, несчастье!

– А… да, да…

– Жми быстрее. Через пару миль бензоколонка, там есть телефон.

Через пятнадцать минут он затормозил у заправочной станции. Я толкнул его в бок.

– Ну, давай бегом в будку. Звони в больницу Лопеса, телефон в справочнике, проси прислать «скорую помощь». Скажи, что горит пациент доктора Лопеса.

– А почему я, а…

– Не теряй времени. Я идти не могу. У меня нога сломана.

Он хотел что-то возразить, но я буквально вытолкал его из машины. Когда он скрылся в будке заправщика, я передвинулся на водительское место и дал газу.

В девять утра я уже был в аэропорту, оставил машину на стоянке и разыскал камеру хранения. Ничего подозрительного вокруг я не заметил. Народу вообще не было. Сонный кладовщик выдал мне желтый чемодан из кожи, даже не взглянув в мою сторону. Я вышел на улицу и устроился в скверике возле здания аэропорта.

Мне не терпелось заглянуть в чемодан. Он был не заперт. Отстегнув ремни, я приоткрыл крышку, и у меня прервалось дыхание. Чемодан был полон денег. Пачки ассигнаций, плотно упакованные в банковские ленты. Сверху лежал конверт. Краем глаза я заметил появление полицейского на аллее. Пришлось захлопнуть крышку.

Остальное время я провел в кафе на воздухе и, попивая кофе, раздумывал над тем, какое впечатление на меня произвели доллары. Такого я не ожидал. Несколько дней назад ничего подобного не произошло бы. Да, эти зеленые бумажки всемогущи. Теперь я могу купить себе город, да что там город – штат, а то и того похлеще – страну где-нибудь в Африке. Но эти доллары могут и убивать. И я этому, увы, свидетель…

Голос диспетчера объявил о посадке на самолет рейсом Лос-Анджелес-Берн. Я достал конверт с билетами.

Один порвал, второй положил в брючный карман и направился к самолету. При выходе на летное поле меня уже поджидали. Надо сказать, я не был удивлен, напуган или еще что-нибудь в этом роде. Я был спокоен, хотя встреча оказалась малоприятной.

Первым стоял следователь прокуратуры Морис Баклайн, чуть сзади – обиженный мною детектив Грег Барретт. У меня до сих пор еще валялись его визитки в карманах.

– Я очень сожалею, мистер Старк, – холодно произнес Баклайн, – но вынужден вас арестовать. Вам предъявляется обвинение в убийстве вашей жены – Джесики Корбет, бывшего вашего шофера Патрика Грина и вашей служанки Агнис Элгон.

За моей спиной выросли две мощные фигуры и взяли меня под руки.

– А где же Рут Анинг, мистер Старк? – подал голос детектив. – Привратник сообщил нам, что вы ушли ночью.

– Я не знаю, где Рут, – выдавил я из себя, пот заливал мне глаза. Я все еще не понимал и не осознавал происшедшего.

– И где ваш адвокат Олаф Тэйлор, вы тоже не знаете?

– Не знаю. С чего вы взяли, что я Старк?

– Мы в этом не сомневаемся, а вы можете доказать, что это не так?

Барретт достал из кармана черный конверт и извлек из него несколько фотографий. Повернув их ко мне, он прокомментировал:

– Любуйтесь. На этом снимке вы подписываете договор о продаже вашей компании за тридцать миллионов долларов. Самая крупная сделка в Калифорнии за последние двадцать лет. Не будете же вы доказывать, что мистер Чиверс, его адвокат и нотариус стали бы подписывать договор на такую сумму с аферистом, эдаким Калиостро двадцатого века. Да и банкир Штернрик – он показал следующий снимок – не так уж много имеет свободного времени, чтобы делать такое колесо – от Рио-де-Жанейро в Женеву через Лос-Анджелес. И все это ради беседы с аферистом! Нет, мистер Старк, ваша тайна разгадана. И подписи на документах стоят подлинные.

– Их подписали раньше.

– Тогда и встречи состоялись бы раньше.

– Послушайте, Барретт, вы решили мне отомстить за свой провал?

Его глаза забегали.

– Ерунда… После нашей с вами встречи я обратился в страховую компанию, которая оплачивала ваше лечение в.больнице. Я высказал начальнику отдела исков свое сомнение по поводу вашей личности. Больной человек с потерей памяти не мог владеть профессиональными боксерскими приемами, а потом я вспомнил, как вы лихо вынули обойму из пистолета, сняли его с предохранителя. Это не каждый здравомыслящий сделать может, не то что больной амнезией. Страховая компания меня наняла для выяснения вашей личности, им недешево обошлось ваше лечение. С той минуты я был с вами везде, но зная, с кем имею дело, стал значительно осторожнее и внимательнее.

И вот результат. Мы разгадали ваши замыслы. Вам будет очень трудно защищаться, мистер Старк.

Да. Тэйлор со Старком были правы в одном. Идея с ширмой, которую они провернули, подставив меня вместо Старка-младшего, сработала. Все документы оформлял я, а он наблюдал со стороны. Вот и сейчас, будь он жив, он наблюдал бы со стороны, а когда бы меня увезли, он со спокойной душой улетел.

Гулкий голос диспетчера разнесся по зданию аэропорта: «Мистер Элвис Старк и мистер Олаф Тэйлор, просим занять свои места в самолете. Вы задерживаете вылет. Повторяю…»

– Уведите его, – приказал следователь. На моих запястьях защелкнулись наручники.

Память к нему вернулась полностью после сильного шока, который он испытал при вынесении смертного приговора.

Сидя в камере смертников, он отчаянно цеплялся за каждую соломинку, беседуя с адвокатом, удрученный вид которого не мог обещать ничего утешительного.