В двсрь постучали, и вошла Агнис с подносом в руках. Пока я ел, она разобрала постель и положила на нее свежую пижаму.

– Спасибо, Агнис. Завтрак приготовьте к десяти утра. Много я не ем, поэтому не следует приходить слишком рано.

Она забрала поднос и ушла.

Мне стоило больших трудов переодеться без посторонней помощи. Большое неудобство доставляли перчатки, которые снимать я не решался. Наконец я улегся в широченную постель и почти тут же уснул.

Проснулся я ночью. Часы на камине показывали три двадцать. Меня что-то разбудило, какой-то посторонний шум. Усевшись на кровати, я прислушался, но, кроме работы часового механизма, ничего не услышал. Сон пропал. Сбросив ноги на пол, я встал и подошел к окну. Весь сад был погружен в темноту, только на маленький отрезок клумбы падал свет от моего окна. В какую-то долю секунды мне показалось, что у клумбы мелькнула тень. Я вздрогнул от неожиданности. Наверное, померещилось. Кто может среди ночи разгуливать по темному саду? Кошка? Собака?

Я подошел к двери и открыл ее. В коридоре было темно. Чернота пугала меня больше всего. С трудом мне удалось нащупать на стене выключатель, и я дернул за шнур. Загорелись боковые бра, развешанные по всему коридору. Я вышел и, прикрыв дверь, остановился. Тишина. Мне пришла в голову мысль осмотреть другие комнаты. Несколько спален, подобных моей, кабинет с массивным резным столом, в конце небольшой кинозал. Он заинтересовал меня. Несколько рядов кресел, у противоположной стены на высоком табурете проектор, за которым разместились полки с металлическими коробками.

Я вошел в зал, подошел к проектору и рассмотрел бабины. На них стояли непонятные мне обозначения. Я вынул первую попавшуюся. В ней была кинопленка. Прекрасное развлечение. В кинопроекторе разобраться было несложно, на каждой кнопке стояли знаки и пояснения, для чего она нужна. Я заправил пленку по стрелке в проектор и нажал на кнопку «пуск». Загорелась лампа, катушка завертелась, экран вспыхнул ярким светом. Сначала на нем мелькали крестики, звездочки, потом появилась надпись "Лос-Анджелес. 20 мая, вилла «Мечта».

Я погасил свет и сел в кресло первого ряда. На экране появилось изображение. Сначала пальмы, затем широкий длинный бассейн с вышкой, в воде кто-то барахтался, потом камера медленно повернулась вправо, и я увидел солидного седого мужчину лет шестидесяти в белом костюме. он удобно устроился в плетеном кресле и попивал из высокого стакана коктейль. Его морщинистое лицо выражало снисходительное одобрение.

Камера поднялась вверх, прошлась по макушкам деревьев и остановилась на трамплине вышки. Через мгновение на нем появилась молодая стройная девушка, ее длинные черные волосы были мокрыми и прилипли к гибкой спине. Она помахала кому-то рукой, подошла к краю и прыгнула ласточкой в воду. Красивый прыжок, почти без брызг. Я вспомнил фотографию, которую принес мне Олаф. Именно эта девушка сидела за рулем «роллс-ройса», и звали ее Джесика Корбет. Камера вновь поднялась на вышку, и на экране появился ее муж Элвис Стар к. Он смеялся, хлопал себя по коленям, затем разбежался и, сделав в воздухе сальто, вошел в воду без единого всплеска. Объектив вновь медленно пополз к трамплину, и я весь напрягся. На вышке стоял я, Сэр, Марчес. Вьющиеся светлые волосы закрывали лоб, лицо было серьезным. Экранный Сэд подошел к краю, подпрыгнул и, сделав в воздухе разворот вокруг оси, полетел вниз. Его прыжок оказался самым неудачным. Камера вновь вернулась к важному старику. Около него стоял негр с подносом, уставленным бокалами, возле шампанского в ведерке. Старик махнул рукой, созывая купающихся и указывая тощим пальцем на поднос. Первым к берегу подплыл Элвис, он ловко поднялся на кафельный берег и подал руку жене. Следом за ними выбрался я. Все сгрудились возле старика, который разливал шампанское. Моя фигура оказалась спиной к объективу, и я заметил кривую полоску на своем правом плече. Разглядеть себя повнимательнее мне не удалось. В следующем кадре вся группа с уже поднятыми бокалами что-то дружно выкрикивала.

Я вскочил с кресла, вернулся к кинопроектору и, перемотав пленку назад, вновь пустил фильм. В тот момент, когда моя спина появилась на экране, я нажал «стоп». Несмотря на плохое качество пленки, у меня не оставалось сомнений, что на моем плече шрам. Дюйма три в длину, не меньше, серпообразный глубокий шрам.

Меня бросило в дрожь. Несколько минут я разглядывал экран, потом выключил проектор и вернулся в свою спальню.

Открыв дверцу встроенного во всю стену шкафа, на которой висело зеркало, я скинул пижамную куртку и осмотрел правое плечо. На теле осталось множество следов от ожогов, но никакого шрама не было! Сколько я ни вертелся перед зеркалом, ничего обнаружить мне так и не удалось. Со злостью я шарахнул по дверце ногой, в шкафу что-то упало.

Я заглянул внутрь, на полу лежал свалившийся с вешалки костюм. Я поднял его и повесил на место, какой-то предмет выпал из кармана. Им оказался блокнот, или, точнее, записная книжка. Устроившись в кресле, я начал перелистывать ее. На первом листе значилось имя Элвиса Старка. Все остальные листы были исписаны телефонами, адресами, какими-то пометками. В боковом кармашке лежала фотография Джесики Корбет. На обратной стороне надпись: «Любимому мужу от любящей жены. Джис». Кроме фотографии я обнаружил квитанцию с пометкой «К. X.», листок с нацарапанным корявым почерком числом 32169 и счет за обед в ресторане «Глобус». Больше в книжке ничего не было.

Войдя в охотничий раж, я перерыл весь шкаф, костюмы, фраки, смокинги, вывернул все карманы, но больше ничего не нашел. Затем обыскал спальню, и тоже безрезультатно. Уже занимался рассвет, когда я закончил эту бесполезную возню.

Измотанный, я подошел к окну и раскрыл его. Солнце уже коснулось макушек пальм, вот-вот оно оживит и цветы. Чем больше я всматривался в клумбу под, окном, тем больше мне казалось, что она помята. Каминные часы отстучали семь раз.

Я переоделся, спустился ни веранду и по гравиевой дорожке обошел дом, прежде чем подойти к тому месту, куда выходили окня спальни. Осмотрев внимательно клумбу, я обнаружил отчетливый свежий след от мужского ботинка. Значит, ночью кто-то разгуливал под моими окнами. Мне не померещилось.

– Вы любите цветы? – услышал я голос за своей спиной.

Я обернулся. В трех футах от меня стоял Джефф, универсал, как назвал его Олаф. Он держал руки в карманах и ухмылялся. Этот тип с перебитым носом был мне определенно неприятен.

– А разве ты не знаешь, что любит твой хозяин?

– Меня наняли месяц назад, и я еще не знаю ваших вкусов.

– Ах, вот оно что! Странно. Кто же работал здесь до тебя?

– Какой-то Грин. Я видел его несколько раз, он знакомил меня с обязанностями, показывал участок.

– Почему он ушел?

– Этого я не знаю. Но не уверен, что ему хотелось уходить.

– А эта кухарка? Агнис. Она тоже недавно работает?

– Не знаю. О ней мне ничего не известно.

– Где тебя выкопали? И чем ты лучше Грина?

– Мне сказали, что здесь требуется крепкий парень, способный охранять дом. А Грин хлюпик.

– Что касается охраны, то с ней-то ты плохо справляешься.

Я ткнул пальцем в след на клумбе. Он покосился на него и ответил, не задумываясь:

– Моя неаккуратность. Случайно наступил.

– Не валяй дурака, Джефф. Твоя нога на два-три размера меньше.

Он растерянно осмотрел свою обувь. Мексиканские желтого цвета мокасины на высоком каблуке ничего не имели общего с отпечатками на клумбе.

– Есть разница? – спросил я. Он промолчал.

– Будешь работать так же – пойдешь вслед за Грином. А теперь подготовь машину, после завтрака поедем покатаемся.

– Да, но мистер Тэйлор не…

– Здесь я хозяин, а не мистер Тэйлор. Делай, что тебе говорят.

Из-за его плеча я увидел, как от калитки к дому направляется Агнис. Я пошел ей навстречу.

– Доброе утро, сэр.

– Здравствуйте, Агнис. Сделайте мне легкий завтрак и принесите наверх.