Аудитория погрузилась во мрак. В проекторе что-то заело, новая вспышка света никак не желала сменить предыдущую.

— Двенадцатый слайд, пожалуйста!

Джейсон подтолкнул женщину вперед, мимо фигур, стоящих у задней стены, за последним рядом стульев. Окинул взглядом лекционный зал, стараясь определить его размеры и отыскать спасительную надпись над выходом. Вот она! Тусклое красноватое свечение над кафедрой, позади экрана. Других выходов из зала нет. Остается пробираться туда. За подиум, за экран.

— Marie, par ici![14] — послышался шепот из последнего ряда.

— Non, chérie. Reste avec moi, — это предложение исходило от темной фигуры человека, стоявшего прямо перед Мари Сен-Жак. Разглядев ее, он шагнул от стены. — On nous a séparé. Il n’y a plus de chaises.[15]

Джейсон вжал дуло пистолета ей под ребра, намерения его не оставляли сомнений.

— Пожалуйста, позвольте нам пройти, — не дыша прошептала она, и Джейсон поблагодарил Бога, что в темноте молодые люди не могли разглядеть ее лица. — Пожалуйста, пропустите!

— Это что, и есть твоя телеграмма, Мари?

— Старый друг, — прошептал Борн.

Перекрывая нарастающий гул в аудитории, оратор крикнул:

— Я прошу поставить двенадцатый слайд! Per favore![16]

Джейсон оглянулся на дверь. Правая створка отворилась, очки в золотой оправе блеснули в тусклом свете коридора. Подтолкнул Мари вперед, оттесняя к стене ее изумленного знакомого, шепча извинения:

— Простите, но мы очень спешим!

— Да вы грубиян!

— Знаю.

Наконец луч света вырвался из проектора, дрожа под рукой нервничающего оператора. Новая диаграмма появилась на экране, когда Джейсон и Мари были уже у противоположной стены, возле узкого прохода, который через весь зал вел к сцене. Джейсон толкнул Мари в угол, навалившись на нее всем телом.

— Я закричу, — прошептала она.

— А я выстрелю.

Оба убийцы уже были в зале; стоя у стены, они вертели головами, как встревоженные грызуны, оглядывая зал в поисках своей жертвы.

Голос лектора возвысился, зазвенев, как надтреснутый колокол, в короткой, но пламенной речи:

— К вам, скептики, обращаюсь я сегодня вечером — а таковых большинство среди вас, — вот оно, статистическое доказательство! Идентичное по существу результатам сотни других исследований, которые я проделал. Предоставьте рынок его обитателям. Разумеется, всегда возможны некоторые перегибы. Но это малая цена за всеобщее благо.

Раздались аплодисменты, одобрение явного меньшинства. Бертинелли вернулся к обычному тону и забубнил дальше, тыча длинной указкой в экран, выделяя очевидное — для него очевидное.

Джейсон снова оглянулся назад: очки блеснули в свете диапроектора, мужчина дотронулся до руки спутника и кивнул налево, приказывая продолжить поиски в левой части зала, сам же двинулся направо. Очки заблестели ярче, когда он стал перемещаться по залу, вглядываясь в лицо каждого стоящего у стены. Через несколько секунд он доберется и до них. Единственный выход — остановить убийцу выстрелом. Но если кто-то из стоящих шевельнется, или женщина, которую он прижимал к стене, запаникует и толкнет его, или он промахнется, капкан захлопнется. И даже если он попадет, останется второй убийца, без сомнения, снайпер.

— Тринадцатый слайд, пожалуйста!

Какая удача! Свет снова погас. Джейсон рванул Мари к себе и прошептал:

— Один звук, и я убью вас!

— Не сомневаюсь! — ответила она. — Вы маньяк!

— Пошли! — Борн подтолкнул ее в узкий проход к сцене. Снова зажегся проектор; Джейсон схватил девушку за шею сзади, принуждая опуститься на колени, и сам опустился рядом. Плотные ряды слушателей заслоняли их. Немного погодя он легонько подтолкнул Мари, давая ей понять, что нужно двигаться вперед, на четвереньках, медленно, ползком, но двигаться. Она поняла и подчинилась.

— Выводы неопровержимы! — воскликнул лектор. — Мотив выгоды неотделим от стимула производительности, но противоположные роли никогда не уравняются. Как говорил Сократ, неравенство ценностей постоянно. Золото просто не есть медь или железо, кто из вас может это оспорить? Четырнадцатый слайд, пожалуйста.

Снова темнота. Пора.

Он рывком поднял женщину, подталкивая ее вперед к подиуму.

— Cosa succede?[17] В чем дело? Четырнадцатый слайд, пожалуйста!

Проектор опять заклинило, зал снова погрузился в темноту. А там, впереди, над ними, светящаяся красная надпись. Джейсон стиснул руку девушки:

— Влезайте на подиум и бегите к выходу! Я следом. Остановитесь или закричите — стреляю.

— Ради Бога, отпустите меня!

— Пока не могу. — Он не шутил; где-то дальше еще один выход и люди, поджидающие жертву. — Вперед!

Мари Сен-Жак поднялась и бросилась к подиуму. Борн подсадил ее на подиум, вспрыгнул сам и рывком поставил на ноги.

Вспыхнул слепящий луч проектора, залив экран, осветив подиум. При виде двух фигур в аудитории послышались удивленные возгласы, смешки, гул перекрыли негодующие вопли Бертинелли:

— É insoffribile! Ci sono communisti qui![18]

A затем раздались другие звуки — страшные, резкие, внезапные. Хлопнули приглушенные выстрелы пистолета — пистолетов, брызнули деревянные щепки. Джейсон бросился к узким затененным кулисам, таща девушку за собой.

— Da ist ег! Da oben![19]

— Schnell! Der Projector![20]

В зале закричали, когда свет проектора метнулся вправо, залив кулисы — но не полностью. Луч разбивался о вертикальные щиты, прикрывающие пространство за сценой: свет — тень — свет — тень. А за щитами, в задней части подиума, был выход. Высокая, широкая металлическая дверь с щеколдой.

Разлетелось стекло, лопнула красная надпись, снайпер расстрелял табличку над дверью. Но это уже было неважно, Джейсон хорошо видел поблескивающую медь засова.

В зале началось столпотворение. Борн потащил Мари к двери. На мгновение она уперлась, он хлестнул ее по лицу и поволок за собой, пока засов не оказался у них над головой.

Пули вонзились в стену справа от них, убийцы бежали по проходу. Еще несколько секунд, и они догонят беглецов, еще несколько секунд, и пули — или пуля — попадут в цель. Патронов у них хватит, это он знал. Не представлял, откуда и почему, но знал. По звуку он мог вообразить оружие, определить, когда меняют обойму, подсчитать количество патронов.

Джейсон ударил рукой по щеколде. Дверь раскрылась, и он бросился в проем, волоча за собой упирающуюся Мари.

— Дальше я не пойду! — закричала она. — Вы сумасшедший! В нас стреляли!

Джейсон захлопнул ногой тяжелую металлическую дверь.

— Вставайте!

— Нет!

Он снова ударил ее по лицу.

— Простите, но вы пойдете со мной. Вставайте! Даю слово, как только мы выберемся отсюда, я отпущу вас.

Но что теперь? Они оказались в другом коридоре, тут не было ковров, полированных дверей с блестящими табличками. Они находились в каком-то подсобном помещении с цементным полом, у стены стояли две грузовые тележки. Он был прав: экспонаты, которые демонстрировались в аудитории № 7, нужно было ввозить на тележках, дверь была достаточно высока и широка.

Дверь! Нужно заблокировать дверь! Не отпуская Мари, Борн схватил тележку и подкатил ее вплотную к двери, помогая себе коленями и плечами, пока колеса не уперлись в металл. Он взглянул вниз, на колесах стояли запоры. Он нажал ногой на передние, затем на задние.

Женщина попыталась вывернуться из его железной хватки, пока он тянулся ногой к задним колесам тележки; он ухватил ее за запястье и выкрутил. Она вскрикнула, глаза ее налились слезами, губы задрожали. Он потянул ее за собой, подтолкнул влево и побежал, надеясь обнаружить служебный выход из отеля «Карийон дю Лак». Там и только там ему понадобится эта женщина, на несколько секунд, когда на улице появится пара, а не одиноко бегущий человек.