Киприан^{16} (послание 68) заявляет: «Народ властен выбирать достойных епископов и отвергать недостойных; Никейский собор в отличие от африканских церквей призывает народ выбирать епископов-ортодоксов вместо умерших» (Мильтон, стр. 254).

Никифор Фока, греческий император, в 1000 г. впервые ввел закон, по которому ни один епископ не мог быть избран без согласия императора. Игнатий в своем послании к фра[кийцам] признает, что пресвитериане — его собратья-торговцы и его помощники, а Киприан (в послании 6.4.52) называет просвитериан своими сопресвитерианами, хотя он был епископом. Чтобы современный епископ был похож на прежнего, его должен выбирать народ, он должен быть лишен епархии, доходов, титулов (Мильтон, стр. 255).

Еретик — это тот, кто оспаривает основы. Что такое основы? Протестанты скажут, что это — догмы, ясно и точно изложенные в священных писаниях. Д-р Уотерленд^{17} назовет троицу. Но я предоставляю другим решать, насколько такой характер ясного изложения подходит к догме троицы. Ни один из ранних отцов [церкви] нигде этого ясно не выражал, и церковь этого не утверждала и не учила этому до Никейского собора (Чиллингв[орс]. Предисловие, § 18. 33)^{18}. Ириней^{19} заявляет: «Кто непорочен? Тот, кто твердо идет вперед, веря в отца и сына». Основной и непоколебимой догмой христианской веры в эту раннюю эпоху была вера в отца и сына Константин писал Арию и Александру, что этот вопрос «столь же глуп и неуместен, как обсуждение бессмысленных слов, которых никто не может объяснить или понять...».

Савеллианцы^{20}. Христианские еретики, [считавшие], что бог существует лишь в одном лице и что «слово» и «святой дух» лишь добродетели, эманации или функции божества.

Социниане^{21}. Христианские еретики, [считавшие], что бог-отец является единственным богом, что «слово» не что иное, как выражение божественного, и не существовало извечно, что божественность Иисуса Христа состояла только в его превосходстве над всеми живыми существами, отданными ему в подчинение отцом, что он не был примирителем, а был послан отцом служить людям образцом поведения, что наказания ада не вечны.

Арминиане^{22} считают, как и римская церковь (в отличие от кальвинистов), что есть всеобщая благодать, данная всем людям, и что человек всегда свободен и может по своей воле принять или отвергнуть эту благодать, что бог создает людей свободными, что его справедливость не позволила бы ему наказывать людей за преступления, которые им было предопределено свершить. Они допускают способность предвидения у бога, но делают различие между знанием заранее и предопределением. Таково было мнение всех отцов церкви до св. Иустина. Англиканская церковь основывала свои положения о предопределении на его авторитете.

Ариане^{23}. Христианские еретики. Они открыто признают, что было время, когда сына [божьего] не было, что он был создан тогда, когда в природе все менялось, что он способен грешить подобно ангелам. Они отрицают единство трех лиц в троице. Эразм и Гроций были арианами.

Аполлинаре^{24}. Христианские еретики. Они утверждают, что в Христе было лишь одно естество, что его тело, как и душа, было безмятежно и бессмертно, что его рождение, смерть и воскресение лишь кажущиеся явления.

Македоне^{25}. Христианские еретики. Учат, что святой дух был просто творением, но превосходящим ангелов.

См. Брутон, слово «еретики», перечисление 48 христианских сект, объявленных еретическими^{26}.

Хорошо понимая, что взгляды и вера людей зависят не от их собственной воли, но невольно подчиняются доказательствам, предложенным их уму, что^{1} всемогущий бог создал ум свободным и выразил своим высшим желанием, чтобы он и впредь оставался свободным, для чего сделал его совершенно невосприимчивым к обузданию; что все попытки воздействовать на ум мирскими наказаниями, или возложением тягот, или лишением гражданской правоспособности приводят лишь к приобретению привычки лицемерить и совершать нечестные поступки, что далеко от намерений святого творца нашей религии^{2}, который, являясь господином духа и тела, предпочел, однако, распространять ее не принуждением над тем или другим, что было в его силах, но распространять ее, воздействуя лишь на разум; что нечестива презумпция законодательной власти и правителей, гражданских и церковных, которые, хотя они могут ошибаться, как простые люди, взяли на себя руководство верой других, выдавая свои собственные взгляды за единственно правильные и безошибочные, начали навязывать их другим, создали и поддерживали ложные религии в большей части мира во все времена; что заставлять человека вносить денежные суммы на распространение взглядов, которых он не разделяет и которые ему ненавистны,— грех и тирания; что даже заставлять [кого-либо] поддерживать того или иного проповедника собственных религиозных убеждений — значит лишать человека утешительной свободы помогать тому пастору, добродетели которого он хотел бы взять за образец и сила которого ему кажется наиболее убедительной и справедливой, а также лишать духовенство тех мирских вознаграждений, которые исходя из одобрения личного поведения являются дополнительным стимулом для серьезного и упорного труда с целью обучения человечества; что наши гражданские права не зависят от наших религиозных взглядов, так же как они не зависят от наших взглядов в области физики или геометрии, а поэтому объявлять гражданина недостойным общественного доверия, лишая его возможности занимать ответственное положение и получать за это вознаграждение, если он не исповедует или не признает то или иное религиозное учение,— значит несправедливо лишать его тех привилегий и преимуществ, на которые он, как и его другие сограждане, имеет естественное право; что это приводит также к искажению основ той самой религии, которую предполагали поддерживать, подкупая монополией на мирские почести и вознаграждение тех, кто внешне исповедует и признает ее; что хотя в действительности преступник тот, кто не противостоит такому соблазну, однако и того нельзя считать невиновным, кто кладет приманку на пути человека; что взгляды людей не подчиняются гражданской власти и не входят в ее юрисдикцию; что дозволять гражданским властям вмешиваться в область мировоззрения людей и ограничивать исповедание или распространение принципов, считая их неверными,— опасное заблуждение, которое сразу разрушает всю религиозную свободу, поскольку, являясь, несомненно, судьей такой тенденции, [гражданская власть] сделает свои взгляды критерием суждения и будет одобрять или осуждать взгляды других исключительно по тому, насколько они согласуются с ее собственными или отличаются от них; что в справедливых целях гражданской власти должностным лицам надлежит вмешиваться тогда, когда чьи-либо принципы приводят к открытым действиям, направленным против мира и надлежащего порядка; и наконец, что истина сильна и восторжествует, если ее предоставить самой себе; что она — верный и надежный противник заблуждения и ей нечего опасаться конфликтов, если только людское вмешательство не лишит ее естественного оружия — свободной дискуссии и спора; что ошибки перестают быть опасными, если разрешается их открыто опровергать,— [хорошо понимая все это] мы, Генеральная ассамблея Вирджинии, утверждаем закон, согласно которому никого нельзя заставить регулярно посещать или поддерживать какое-либо религиозное богослужение, место [культа] или священнослужителя, а также нельзя принуждать, ограничивать, досаждать или причинять ущерб его личности или имуществу или заставлять его как-то иначе страдать по причине его религиозных воззрений или убеждений; закон, согласно которому все люди свободны в исповедании веры и вольны отстаивать с помощью доводов свои взгляды в вопросах религии, и это не должно ни в коем случае уменьшать или увеличивать их гражданскую правоспособность или как-то влиять на нее.