Прапорщик влез в баню. Заглянул в комнатушку банщика. Сегодня день был вообще-то не банный и за столом сидел дневальным сержант-второгодок.

Васин мрачно потребовал у него кусок мыла. Тот поглядел на мокрого встрепанного прапорщика с шишкой во весь лоб и молча протянул кусок желтоватого «банного», демонстративно зажав нос. Коля ругаться не стал, лишь насупил брови. Он слишком устал, чтоб читать Устав срочнику.

Старательно прополоскал в холодной воде документы и вернулся к сержанту:

— Я знаю, что у вас тут утюг имеется. Ты мне пока документы прогладь и просуши. Только чтоб через чистый тетрадный листок! Никаких отпечатков!

Ушел в пустую душевую. Врубил сразу два душа. Под один кинул сброшенную форму, под второй нырнул сам. Старательно отмылся от запаха. Намылил форму с нижним бельем, немного потер и снова кинул под струю воды. Тщательно прополоскал. Отжал. Понюхал. Запаха вроде не было.

Васин удовлетворенно вздохнул и принялся натягивать сырую одежду на себя. Времени, чтобы ехать переодеваться не было. Он понимал, что после этой «чистки Авгиевых конюшен», Савицкий обязательно проверит выполнение его приказа.

Хозяйственник с трудом забил ноги в мокрые шнурованные сапоги и вылез к дневальному по бане. Парень протянул ему завернутые в целлофановый пакет документы:

— Сделал, как просили. А это, чтоб не размокли снова.

— Спасибо, сержант.

Скрутили шланг вдвоем с Ивановым за считанные минуты. Форма на обоих успела значительно подсохнуть. День был жаркий и солнце сильно палило. Юрий предложил:

— Давай я тебе помогу, раз уж так получилось. Я ведь тоже виноват…

До позднего вечера два прапорщика и отделение солдат приводили коровник в порядок. Второе отделение, узнав о случившемся, работало в теплицах за себя и товарищей. Гулькин вставлял стекла в найденные рамы. Они улетели за несколько метров от стен. В двух стекло оказалось целым. Видимо сами рамы держались «на честном слове».

К вечеру успели отремонтировать все загородки и стойла. Помещение приобрело почти что прежний вид.

Савицкий зашел к ним часов около шести, перед тем, как уехать домой. Внимательно посмотрел на сосредоточенно работающих мужиков. Подумал и сказал:

— Вообще-то лучше стало. Светлее как-то. Как себя чувствуете?

Прапорщики отозвались, увидев, что командир разговаривает с ними «на равных»:

— Нормально, Иван Артемьевич. Сами виноваты…

— Ну, раз поняли, можете завтра ко мне не приходить.

Попрощался и ушел. Уже в темноте Васин направился посмотреть на картофельник. Солдаты ушли в казарму еще час назад. Под светом луны блеска воды не увидел. Понял, что земля впитала всю влагу. Облегченно вздохнул и отправился отдыхать вместе с Ивановым. Надо сказать, что картошка осенью оказалась отменной…

В часть, для прохождения действительной военной службы, прибыло сразу двенадцать молоденьких девчонок-военнослужащих. Среди них были связистки, компьютерщики и даже кабельщица! Все были направлены в часть после учебки, но младшим командным составом почему-то не являлись. В сопроводительных документах об этом не было сказано ни слова! Савицкий не просто обалдел, он офонарел!

Посмотрев на очередную красотку в отглаженной шерстяной форме старого образца «с иголочки», возникшую на пороге кабинета и немного поговорив с ней, он переглянулся с таким же очумелым начштаба. Ответы военнослужащей были вполне толковы и кратки. Отпустил серьезную, строго смотревшую девчонку и вновь поглядел на вросшего в стул подполковника. Не найдя в глазах Аристархова сочувствия и понимания ситуации, почесал седой затылок и сказал:

— Вот и наша часть в женский батальон превращается. Слышал, что такое бывает, но не верил. Что будем делать? Их целый взвод! И чем начальство думает? Зачем шлют? Офицеры теперь ругаться разучатся!

Начальник штаба развел руками:

— А что делать? Назад не отправишь — дискриминация! У нас личного состава не хватает. Это всем в управлении известно. Женщина в армии — предмет особый и как мы с этим предметом поступим, сложно сказать…

Оба задумались. Савицкий, после трехминутных раздумий, выдал на «ура»:

— Для чего нам столько связистов прислали? Шесть человек. Давай четверых отправим прапорщику Васину? Пусть коров научатся доить и за свиньями ухаживать. Двух в связь прапорщику Востротину, чтоб не стонал на нехватку коммутаторщиков. Остальных отдать в административно-хозяйственную часть капитану Белову. Как смотришь на такое решение?

Аристархов покрутил в руках карандаш, глядя на старого друга, затем ответил:

— Вполне-вполне… Только Уфимцев уже просил трех компьютерщиц ему отдать и кабельщицу. У него операторов нехватка. Капитан Белов на шесть человек нацелен. У него кладовщиц нет и хотел бы оператора на компьютер, чтоб печатать реестры и списки, а не переписывать от руки. Так что Васину пока самому придется с солдатами коров доить… — Подполковник помолчал. Сломал грифель у карандаша и поморщился: — Тут вот какая загвоздка… Как быть со строевой подготовкой? Все девушки рядовые. Положено. Приедет кто-то из начальства, опозоримся! Я считаю, им надо дать одного общего командира, кроме начальников отделов, который бы обучал девушек строевой, физической и боевой подготовкам! Он будет за них отвечать. Самое главное ответственного найти…

Полковник крепко задумался. Потом произнес раздумчиво:

— Может, поступим проще? Отправить их на занятия вместе с солдатами?..

Заместитель отрицательно покачал головой:

— Нельзя. Начнутся «хи-хи, ха-ха», переглядывания-перешептывания и все… Считай, насмарку все наши показатели! Пусть вначале лейтенант Калинин побеседует со всеми девушками сразу. Все же психолог! Узнает так сказать, кто чем дышит и попытается определить наиболее подходящего для них командира среди наших офицеров…

Через сутки молоденький лейтенант влетел в кабинет командира с вытаращенными глазами и без доклада. С порога взмолился:

— Товарищ полковник, отправьте меня в тайгу!

У Савицкого очки с носа упали от такой просьбы. Глухомани все старались избежать любыми способами и средствами. Изумленно спросил:

— В чем дело, лейтенант?!

У Калинина буквально вырвался вопль души:

— Да они меня достали! Это они мне психологический тест устраивают, а не я им! Такие вопросы задают! Я готов даже на Северный полюс! К пингвинам! Только не к ним! Я теперь понял, почему они младшими сержантами не стали! Они любого командира до белого каления доведут…

Полковник понял, что лейтенант не справился с поставленной задачей и вздохнул:

— Успокойтесь, лейтенант! Я сделал не тот шаг. Надо было кого-то посолиднее подключать. Прапорщик Яровой опытный, старый волк, он-то наверняка сумеет справиться с этим бабьим взводом…

Калинин откровенно простонал:

— Не думаю…

Яровой пришел к Савицкому через две недели. Вид и поведение прапорщика «убили» командира. Пятидесятитрехлетний всегда серьезный и обстоятельный раньше мужик, сидел напротив с покрасневшими и явно заплаканными глазами. Сквозь глупое хихиканье и нервный смешок, попросил:

— Иван Артемьевич, увольте меня с армии. Пожалуйста! Я или с ними со всеми разом в постель угожу и тогда меня жена прикончит, либо они меня в психушку отправят.

У Савицкого очки на этот раз поползли на лоб. Он уставился на самого старого прапорщика части и сказал:

— Не понял…

Яровой все с тем же хихиканьем и ужимками пояснил:

— Чего тут понимать? Спецы по работе они не плохие, в отделах хвалят. Вот только заниматься строевой и слушать лекции не любят. Я сам марширую под их команды безо всякого Устава! У Карпович сразу две пуговицы на рубашке во время занятий отлетели — грудь вывалилась из лифчика! Вот это зрелище! Класс! У Мироновой у юбки молния полетела на плацу и та съехала при мне! Трусики кружевные, прозрачные. Солнышко светит… Еще у трех на колготках стрелки пошли. Так они задрали юбки и их при мне зашивали! Да еще делают вид, что я такая же девчонка, как они. Никакого стеснения! А эти вопросы насчет секса? Я старый больной человек, а они…